Опасный денди - Картленд Барбара - Страница 32

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая

Она скользнула под одеяло, а он зажег свечу возле кровати. Устроившись на подушке, девушка обратила к нему расширившиеся от ужаса глаза. Ее волосы разметались по плечам, и она всем своим видом походила на заблудившуюся принцессу из сказки. Несколько мгновений лорд Доррингтон пристально смотрел на нее.

- Спокойной ночи, Алина, — наконец произнес он. - Ничего не бойтесь. Завтра я научу вас стрелять.

— Это будет замечательно. — Внезапно она поспешно добавила: — Вы оставите... дверь открытой?

— Я же дал вам слово, что она будет открыта всю ночь и что, если вы позовете меня, я тут же приду.

Лорд Доррингтон вышел из комнаты. Алина долго всматривалась в темноту коридора, который соединял их спальни. Внезапно мрак прорезали яркие всполохи огня, и девушка догадалась, что лорд Доррингтон подкинул дров в камин. Теплый свет подействовал на нее успокаивающе. Продолжая смотреть на яркие отблески на стенах, она заснула.

"Я - мужчина!"

Алина проснулась, и ей показалось, что до нее донесся низкий голос лорда Доррингтона, который произнес эти слова. Она не сразу сообразила, где находится, но увидев солнечный свет, пробивающийся через зашторенные окна, вспомнила, что замужем и живет в Доррингтон Холле.

Она решила, что еще очень рано, и перевела взгляд на проем коридора, который вел в соседнюю спальню, чтобы проверить, открыта ли дверь. Дверь была открыта. И на Алину нахлынули воспоминания о событиях прошлой ночи.

Как же глупо она поступила, поддавшись порыву и ворвавшись в спальню лорда Доррингтона. Конечно, она была напугана, однако сейчас девушка прекрасно понимала, почему, несмотря на охватывавший ее ужас, она вернулась к себе.

"Я — мужчина, Алина!"

Когда он сказал это, она почувствовала, как в ней разлилась странная и в то же время непереносимая боль. И уже в тот момент до ее сознания дошло, что она испытывает. Она знала, что в их отношениях произошла какая-то неуловимая перемена и что она больше не могла в страхе прижиматься к нему, продолжая видеть в нем Странствующего рыцаря или некое мистическое бесполое существо, которое спасло ее.

"Я - мужчина!"

Подобно вспышке молнии к Алине пришло понимание того, что он имел в виду, и как бы по мановению волшебной палочки все в ней переродилось. Конечно, он — мужчина! Самый красивый, самый благородный, самый сильный духом из тех, кого ей приходилось встречать. Однако ужас перед принцем, страстное желание покончить с собой сделали ее невосприимчивой к очарованию лорда Доррингтона, лишили способности оценить его как мужчину. Она видела в нем только защитника и спасителя от домогательств принца.

Потом, после приезда в Доррингтон Холл, она поразилась глубине его знаний, ее удивили его понимание и родство мыслей. Однако и тогда она не воспринимала его как мужчину, для которого женщина может быть желанна. Теперь же ей открылось, что боль, пронзившая ее тело в тот момент, когда он сказал, что не раз делил с кем-то постель, была ревностью. Ревностью по отношению к той, которую он любил и которая, без сомнения, любила его.

"Что же нам делать?" — подумала Алина, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Какая же она глупая, какая бестолковая, если не сообразила, что мужчина с такой внешностью, как у лорда Доррингтона, и с таким характером, твердости которого можно только позавидовать, будет привлекать женщин подобно свету, манящему мотыльков.

Внезапно Алина почувствовала себя страшно одинокой. Сознание, что она его жена и что, в случае появления принца, его светлость, несомненно, преподаст тому суровый урок, вселяло в нее уверенность. Теперь же ее охватил страх, но страх совершенно иного рода. Она испугалась потерять единственного человека, которого по-настоящему любила.

Тех, кого она встречала за свою короткую жизнь, почти никогда не интересовал ее внутренний мир, она для них ничего не значила. Ее существование было подчинено влиянию отца, человека, которым она восхищалась и которому дарила свою любовь. И только потому, что все годы переживала от того, что не было на свете существа, нуждавшегося в ее привязанности — существа, о котором она могла бы заботиться и которое отвечало бы ей взаимностью.

— Я всегда мешала маме, ей было скучно со мной! — сказала она себе.

Ее гувернантка была очень умной, но крайне сухой и необщительной женщиной, страдающей от того, что все ее жизненные планы потерпели крах, а нянек, которые недолго задерживались в доме, будучи не в состоянии поладить с леди Мод, Алина совсем не помнила. Оглядываясь назад, она пришла к выводу, что всю свою недолгую жизнь провела в одиночестве.

Нельзя отрицать, что отец вел с ней долгие беседы и многому научил ее. Подобно цветку, тянущемуся к солнечному свету, она сидела возле его ног, впитывая столь желанное для себя тепло, которое исходило от него в тот момент, когда он читал ей нравоучения. Теперь же Алина понимал что ее чувство к отцу не находило должного ответа, на что так безжалостно указала ей мать. И девушке было больно от того, что приходилось признать, что отношение отца к ней основывалось на безграничном эгоизме собственника.

Вот и все! Такова вся ее жизнь. Однако, как она сказала лорду Доррингтону, ее внутренний мир был намного богаче, чем казалось окружающим. Подсознательно она догадывалась, что жизнь гораздо полнее, что ей может быть подарено значительно больше, чем она получила за свои семнадцать с половиной лет.

Она любит лорда Доррингтона. Она любит все, что связано с ним. Ей нравится, как он разговаривает, как он выглядит. Ей нравится его твердый испытующий взгляд. Его длинные, тонкие пальцы. Как уложены его волосы.

Как же она могла быть так глупа, так бестолкова, чтобы не понять всего этого? Как она могла позволить себе прижаться к нему прошлой ночью? Неужели он не почувствовал, как бьется ее сердце, не понял, что она любит его?

Всему причиной ее ужас, полностью ослепивший ее. Тот же ужас, который лишил ее способности мыслить, когда лорд Доррингтон под дождем вез ее из леса. Но даже несмотря на то что она находилась в каком-то странном оцепенении, она ощущала успокаивающее прикосновение его рук, которые заставили ее воспринять появление принца как нечто незначительное.

— Я люблю тебя! - очень тихо прошептала она.

Впервые она отважилась произнести эти слова. Внезапно по ее телу разлилась сладкая истома, и она поняла, что именно имел в виду лорд Доррингтон, когда говорил об "огне Венеры". Какая глупость - считать, будто у тебя нет сердца и твоя душа никогда не пробудится для любви! Не удивительно, что это позабавило лорда Доррингтона. Нет сомнения, что он был уверен в том, что время докажет несостоятельность подобного утверждения

Алина глубоко вздохнула, но тут болезненный спазм сдавил ей сердце. Она поняла, что ни в коем случае не должна показать лорду Доррингтону, какие чувства испытывает. Ведь он был так добр к ней - она не могла предположить, что можно так искренне заботиться о незнакомой девушке, впавшей в отчаяние и ставшей настоящей истеричкой. Но его отношение не может служить подтверждением тому, что им руководило нечто большее, чем простое сочувствие.

Она навязала себя ему, буквально заставила решать ее проблемы, пригрозив, что покончит с собой. Когда стало ясно, что больше ничего нельзя сделать, он отвез ее к своей сестре и таким образом оказался в ситуации, из которой был единственный выход — жениться на ней.

Элизабет говорила ей, что он поклялся никогда не жениться, потому что однажды уже был влюблен. И опять Алину пронзила боль, ее охватила ревность, которая прошлой ночью заставила ее кинуться к лорду Доррингтону, требуя от него уверений и доказательств его доброго отношения к ней. Сейчас же она понимала, что не должна была делать этого.

Все это время Алина продолжала всматриваться в полумрак коридора, разделявшего две спальни. Вдруг дверь тихо закрылась. Девушка догадалась, что лорд Доррингтон проснулся и одевается, чтобы покататься верхом.

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая