Встречи и прощания - Бэрд Жаклин - Страница 2
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
Покрепче ухватив красиво упакованный сверток правой рукой, Эмбер левой, в которой держала изящный дамский кейс, махнула подъезжавшему такси. Проходящие мимо мужчины, словно по команде, оборачивались, провожая ее взглядами. И не удивительно. Под метр восемьдесят, с тонкой, но при этом женственной фигурой, затянутой в строгий костюм, жакет которого выгодно подчеркивал стройную талию и мягкие контуры груди, а узкая юбка заканчивалась чуть выше колен, Эмбер неизменно поражала мужское воображение. Ее гладкие светлые волосы, расчесанные на прямой пробор и собранные в «хвост» красивой перламутровой заколкой, спускались почти до талии. Овальной формы лицо с высокими скулами, прямым, классической формы носом и чуть припухлыми губами оживляли большие карие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами.
— Куда вас отвезти, мисс? — Остановить такси в Лондоне было не просто, но у Эмбер никогда не возникало с этим проблем. Улыбнувшись водителю, она скользнула на заднее сиденье и назвала адрес своих друзей Тима и Спиро.
Такси остановилось в Пимлико, напротив одноэтажного дома, с большой террасой. Расплатившись с водителем, Эмбер направилась к входу. Пять лет назад она по приглашению Тима, друга детства, с которым вместе приехала в Лондон из небольшой деревушки Троптон на севере Англии, поселилась в этом доме. Тим был рядом, когда умерла ее мать — Эмбер тогда только-только исполнилось семнадцать, — стараясь поддержать и приободрить ее. Вслед за ним она перебралась в столицу, где он учился на первом курсе Школы искусств, и поступила в Лондонскую высшую школу экономики. Именно Тим предложил ей занять свободную комнату в доме своего друга, Спиро Карадинеса, совершенствовавшего английский язык в лингвистической школе перед тем, как занять должность менеджера в одном из самых фешенебельных лондонских отелей, принадлежавшем его семье. Несмотря на огромное состояние, унаследованное от покойного отца, Спиро постоянно нуждался в деньгах и сдавал свободные комнаты, чтобы оплатить аренду. Распоряжаться своим наследством самостоятельно молодой человек мог только по достижении двадцатипятилетнего возраста или после вступления в брак, до тех же пор все его состояние находилось под неусыпным контролем дяди, Лукаса Карадинеса, бывшего, по словам Спиро, скупцом из скупцов.
Эмбер понимала, что Лукас вряд ли придет в восторг, когда узнает о ее визите к его племяннику, но Спиро был ей настоящим другом, и она не могла не поздравить его с двадцать третьим днем рождения. Год назад именно здесь, на дне рождения Спиро, она познакомилась с Лукасом. Он появился в самый разгар вечеринки, к неудовольствию племянника, и был мрачнее тучи. Выдав Спиро вместо поздравлений хорошую порцию нравоучений, он все-таки успокоился и даже выпил за здоровье именинника.
Тогда Эмбер хватило одного взгляда на этого высокого темноволосого грека, чтобы понять: она пропала раз и навсегда.
Под метр девяносто, атлетически сложенный, Лукас двигался с грацией профессионального танцора. Его густые черные волосы крутыми завитками спускались почти до самых плеч. В компании, где большинство гостей имели нетрадиционную сексуальную ориентацию, Лукас обращал на себя внимание прежде всего своей мужской привлекательностью. Когда он наконец удостоил Эмбер взглядом, она смутилась и покраснела, как школьница. Прощаясь, Лукас неожиданно предложил ей поужинать с ним на следующий день, и она, не колеблясь, согласилась.
Правда, Спиро пытался ее отговорить. Он убеждал Эмбер, что его дядя — настоящий хищник, для которого она станет легкой добычей. Да и потом, он порядком староват для нее, ведь ему уже тридцать пять. Лукасу нравятся совсем другие женщины: умные, искушенные, знающие себе цену. Тогда Эмбер заметила, что она тоже умна, чем вызвала у Спиро приступ ехидного смеха.
— В том, что касается рынка ценных бумаг, — да. Но ты одеваешься как синий чулок! — заметил он.
Несмотря на предостережения Спиро, Эмбер встретилась с Лукасом, и они провели вместе чудесный вечер. Поощряемая его вопросами и явным интересом к своей персоне, Эмбер поведала Лукасу о мечте стать первоклассным финансовым аналитиком, о том, чего она уже добилась, о полученных за первый год работы премиальных. Осмелев к концу вечера, она призналась, что была единственным ребенком матери-одиночки, но Лукас, казалось, не обратил внимания на эти слова. Уже около дверей дома он поинтересовался, не захочет ли она присоединиться к Спиро и Тиму и провести с ними пасхальные каникулы на вилле Карадинесов, расположенной на их собственном острове в Эгейском море, и Эмбер с радостью согласилась. За этим последовал скромный поцелуй в щечку, и они распрощались. Следующие дни Эмбер провела в походах по самым модным лондонским магазинам, истратив почти все свои премиальные на новую одежду. Среди прочего было приобретено и несколько соблазнительного вида бикини.
Траты оказались не напрасными: на острове Лукас больше не смотрел на нее как на скромную студентку, подружку своего племянника. В его черных глазах Эмбер замечала интерес и разгорающееся желание. По возвращении в Англию они еще несколько раз встречались, Лукас водил ее в дорогие рестораны, но их отношения так и не продвинулись дальше поцелуев на пороге ее дома. Правда, постепенно эти поцелуи становились все более и более страстными, им все труднее было оторваться друг от друга. Потом он улетел в Нью-Йорк по делам и не появлялся несколько недель кряду. Эмбер извелась, думая, что Лукас забыл ее. Но он позвонил, и они договорились встретиться за ужином в уже знакомом ей ресторане. В тот вечер она стала его любовницей.
Лукас был первым мужчиной в ее жизни, однако это обстоятельство не помешало Эмбер понять, что она нашла в нем идеального партнера. Достаточно было почувствовать на себе его взгляд, как внутри Эмбер все сплеталось в тугой узел. Вид его обнаженного смуглого тела, груди, поросшей жесткими курчавыми волосами, мускулистых плеч постоянно преследовал ее. Через неделю после того, как они впервые стали близки, Лукас предложил ей переехать в квартиру с видом на Темзу, которую он купил специально для их встреч. С той поры их отношения стали набирать обороты…
— Чему это ты улыбаешься? — голос Тима вернул Эмбер к реальности.
— Счастливые воспоминания одолели, — со смехом отозвалась она, по-дружески целуя молодого человека в щеку. — А где же именинник? Я принесла ему кое-что.
Не задерживаюсь в холле, Эмбер, на правах старой знакомой, прошла в гостиную, где на низкой софе, задрапированной темно-синей турецкой тканью, возлежал герой дня.
— С днем рождения, Спиро! — бросив ему на колени подарок, Эмбер скинула туфли и без приглашения устроилась рядом.
— Эмбер, какая честь! Неужели мой дядя-деспот все-таки разрешил тебе навестить нас? Полгода прошло с тех пор, как мы имели удовольствие видеть тебя. Не так ли, Тим?
— Оставь свой сарказм, Спиро. Мы можем не одобрять мужчин, которых выбирает Эмбер, но от этого она не перестанет быть нашей подругой. Лучше открой подарок.
— Прости, Эмбер. — Спиро тяжело вздохнул и трагически закатил глаза к потолку. — Я в дурном настроении: сегодня мне впервые довелось ощутить всю тяжесть прожитых лет.
— Это в двадцать три года! — с веселым изумлением воскликнула Эмбер. — Не смеши меня, Спиро!
— А может быть, я как раз этого и добиваюсь, — неожиданно серьезно отозвался молодой человек. — Смейся, веселись, Эмбер, ты заслуживаешь счастья.
— Я и так счастлива. Открывай же подарок.
— О, Эмбер, какая прелесть! — Спиро рассматривал небольшую миниатюру в изящной рамке: двое юношей-борцов в набедренных повязках застыли перед началом поединка. — Ты, должно быть, выложила целое состояние. Ведь это оригинал, девятнадцатый век!
— Разумеется, оригинал. Неужели ты думал, что подарю тебе копию! — с наигранным возмущением воскликнула Эмбер. Как и большинство друзей Спиро, она знала, что он, вопреки желанию родных, мечтает открыть собственную картинную галерею. Правда, ей также было известно, что Лукас жестко контролирует все расходы племянника. И хотя Спиро было положено весьма щедрое месячное содержание, ему всегда не хватало денег.
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
