Ключ к твоему сердцу - Фокс Сьюзен - Страница 16

— На последней неделе у нас не было достаточно времени, чтобы обсудить каждодневные дела, — сказала она. Как лучше вести разговор? Поскольку Хойт уже догадался, что у нее на уме, ей ничего не остается, как перейти к сути. — Я сейчас не могу подолгу отсутствовать у себя на ранчо, — начала Эдит. — И по этой причине придется отложить медовый месяц. Возможно, мне удастся выкроить время, чтобы поехать в Сан-Антонио недельки через две, но на этой неделе я должна отработать свое отсутствие в свадебные дни. Как только я наверстаю упущенное, мы сможем поехать.

— Ты так говоришь, как будто не собираешься здесь жить.

— Разумеется, я буду здесь бывать…

— Когда?

— По утрам, вечером и ночью, — смело выпалила Эдит, невзирая на строгое выражение лица Хойта. Строгое, но не сердитое. Пока не сердитое. — Мое ранчо будет отнимать у меня столько же времени, как и всегда. Как у тебя — твое.

— Каждый день?

— Это зависит, буду ли я работать у тебя три дня в неделю, хотя полагаю закончить этот вид деятельности, поскольку я больше не секретарь…

— Хм.

Эдит не один день проработала у Хойта, чтобы знать: «хм» обычно означало молчаливое неодобрение, озвучить которое он пока не готов. Иногда Хойт неодобрительным хмыканьем давал человеку возможность подумать, переменить свое мнение и согласиться с его точкой зрения.

Вопрос о том, где она будет проводить свое время, сам по себе заключал в себе разногласие. И крупное разногласие. Хойт был старомоден в некоторых своих взглядах, да и какой новобрачный захочет, чтобы первый день его семейной жизни превратился в сплошной спор?

— А что будет, когда появятся дети?

Эдит пожала плечами и поставила чашку на край письменного стола.

— Я надеюсь поскорее решить, как поступить с ранчо.

— Найми людей, чтобы они работали у тебя постоянно.

— Это зависит от того, как пойдут дела в течение следующих месяцев. Ранчо должно приносить достаточный доход, чтобы покрывать собственные расходы и оплачивать наемных работников.

— Так вот почему ты работаешь у меня! В обмен на помощь у себя на ранчо?

— Да.

Хойт похлопал ее по коленке. Этот жест говорил о том, что дело улажено.

— Ты себя таким образом загонишь. В этом нет смысла. На неделе я пришлю к тебе двоих ковбоев, которые займутся самыми первостепенными делами, а остальной план действий мы разработаем позже.

Сказав это, Хойт поднялся, полный уверенности, что проблема решена и они могут отправиться в путешествие. Эдит пришла в ужас от столь поспешного решения ее дел и откинулась в кресле, всем видом показывая ему, что не торопится так скоро покончить с этим вопросом.

— Хойт, это очень щедро, но ты ведь знаешь, что неразумно брать деньги и средства из одного предприятия, чтобы поддержать другое. Если мое ранчо не сможет себя окупить, я его продам.

Он хмуро посмотрел на нее и снова уселся в кресло.

— Я-то думал, что наш брак — это содружество. — Он замолчал, как будто понял, что его слова прозвучали резковато, и продолжил уже помягче: — Разве тебе не хочется, чтобы нашим детям перешло ранчо твоих родителей? Если у нас будет много детишек, нам понадобится много земли, чтобы передать им.

Он заботится о том, чтобы ее наследство не пропало! Ну как его не любить и за это тоже! Но ранчо Уэббов в упадке, и сохранить его для потомства не так-то легко, как ранчо Донованов, которым успешно владело не одно поколение семьи Хойта.

— Я вышла за тебя замуж не для того, чтобы ты выручал меня при моих финансовых трудностях, — сказала она.

Хойт нахмурил брови, и Эдит поняла, что обидела его.

— А вот я женился на тебе для того, чтобы ты выручала меня при моих трудностях и создала вместе со мной семью.

— Я тоже вышла за тебя ради семьи — значит, мы квиты.

Раздражение Хойта росло.

— А ты не считаешь, что муж и жена все должны делить поровну, включая деньги и другие средства? Разве мы не должны помогать друг другу? — Он немного помолчал и многозначительно на нее посмотрел. — Разве не так?

Как и ожидала Эдит, Хойт расстроился.

— Я знаю, что ты хочешь сделать как лучше, Хойт, и ты самый щедрый человек из всех, кого я знаю…

— Но ты не позволяешь мне помочь тебе, — оборвал ее он. — Может, по крайней мере разрешишь мне взглянуть, что там у тебя происходит? Тогда я лучше буду представлять ситуацию.

Эдит чувствовала, что краснеет.

— Честно говоря, я немного удручена, что попала в такое тяжелое положение. Возможно, уже ничего нельзя изменить. Конечно, мне хотелось хоть что-то сохранить, если я решусь продать ранчо…

Взгляд Хойта смягчился, словно он понял, как ей трудно признать свое поражение.

— Эдит, черт возьми, маленькое хозяйство редко приносит прибыль, особенно если ты работаешь там в одиночку. К тому же, как я полагаю, налог на наследство после смерти твоей мамы оказался тебе не по силам. Да и непрятности с водой тоже, раз уж ты упомянула, что не пользуешься посудомоечной машиной. У тебя достаточно пастбищ, но вот воды для увеличения поголовья скота не хватает. Правильно?

У Эдит сжалось сердце от его сочувствия и великодушия, но она, тем не менее, не собиралась уходить от ответственности.

— Наверное, мои беды еще и оттого, что я не очень-то пригодна для работы на ранчо.

— Да будет тебе! Неприятности поджидают нас каждый день — например, твой трактор. Да и рынок диктует свои условия.

Он прав, но Эдит знала, что на других ранчо дела намного лучше, хотя там те же проблемы.

— Вот почему на ранчо Донованов капитал вложен не только в землю и скот, но и в нефть, — продолжал Хойт. — И так было еще со времен моего прадедушки. Нефть обеспечивала изрядную долю в нашем преуспевании. А ты работаешь одна, и это тебя ограничивает, но теперь ограничений больше не будет.

— Ой, Хойт… — У Эдит не хватало слов.

Он наклонился и взял ее за руку.

— Когда я поранился, ты сказала, что сделаешь для меня все. А если бы это у меня, а не у тебя были неприятности? Следуя твоей логике, ты бы все сделала, чтобы мне помочь, да? Ну и со мной то же самое. Помощь тебе не нанесет ощутимого ущерба моему кошельку, даже если я куплю для твоего ранчо новый трактор, оплачу банковские счета и вырою парочку новых колодцев.

У него была такая сильная и теплая рука, что Эдит чувствовала: она вот-вот расплачется. Глаза щипало от сдерживаемых слез, и она отвернулась, боясь, что в ее взгляде он прочтет, как она его любит.

— То, что ты можешь все это сделать, еще не означает, что это разумно и честно по отношению к тебе. — Она нашла в себе силы взглянуть на него. — Я не могу тебе этого позволить.

— Тогда мы будем вести счет, — не отступал он. — Когда ранчо Уэббов начнет приносить доход, ты сможешь вернуть долг. Теперь, когда у тебя богатый муж, личные деньги тебе не нужны.

Эдит снова покачала головой.

— Я не могу тебе этого позволить. Я просто… выставлю ранчо на продажу и покончу с этим.

Пальцы Хойта нежно сжали ей ладонь.

— Глупо гордостью прикрывать здравый смысл, Эдит. Я мог бы вложить деньги в ранчо Уэббов и стать твоим партнером.

— Хойт, — спокойно произнесла она, — а мог бы ты вот так поступиться своей гордостью, как сейчас предлагаешь сделать мне? — Она улыбнулась, чтобы смягчить свой вопрос, но Хойт, по-видимому, не обиделся, а продолжал гнуть свою линию.

— Ранчо Уэббов необходимо оставить. Оно семейное. Если ты продолжаешь упорствовать, то в таком случае продай его мне. Я сохраню его как ранчо Уэббов, а ты станешь управляющей. Таким образом, у тебя появится время получше познакомиться с моим ранчо, и, если со мной что-нибудь случится, ты станешь владелицей обоих хозяйств.

Эдит не могла заставить себя прямо отказать Хойту, но и принять его предложение она тоже не хотела. Ее не было на ранчо всего два дня, а она уже горела желанием вернуться к работе. Возможно, потом ее настроение изменится, когда она устанет, начнет злиться и почувствует себя опустошенной. Или когда забеременеет. Хойт прав — это должно произойти поскорее, но ей хотелось подождать до тех пор, пока она не будет более уверена в их взаимоотношениях. Но уже сейчас Эдит твердо знала, что ей не удастся придерживаться твердого графика в работе на своем ранчо и делать столько же, сколько делала до сих пор… особенно если забеременеет.