Удовольствие Темного Принца - Коул Кресли - Страница 51
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
— Я должен идти!
— Почему, что случилось?
Гаррет ответил:
— Ах, брат, гроза начинается!
В полдень, когда оба выдохлись, Гаррет лежа перебирал волосы Люсии, нежно просеивая их сквозь пальцы и зачарованно наблюдая, как свет лампы играет на локонах.
— Твои глаза стали полностью синими, — сонно произнесла она. — Это из-за сегодняшнего полнолуния?
Когда он кивнул, Люсия спросила:
— Браслет сработает?
— Да. Он действует.
Поскольку его реакция была бы уже намного сильнее.
— Расскажи мне о внутреннем звере, о превращении.
— Это такое чувство, как будто что-то в себе хранишь. Когда мы обращаемся, называем трансформацию «saorachadh ainmhidh bho а cliabhan» — выпустить зверя из клетки. Считается, что есть четыре стадии превращения. Скажем, я ввязался бы в горячий спор. И почувствовал бы, как животное шевелится во мне, как оно просыпается. Если бы ощутил гнев, то выпустил бы когти, и мои клыки заострились. А что касается страсти к подруге? — Гаррет окинул Люсию жарким взглядом. — Зверь завладел бы моим телом. Я находился бы в сознании, понимая все, но животное определенно управляло бы мною. Чтобы бороться с этим, нужно иметь неимоверную силу воли, коей немногие обладают.
— А четвертая?
— Это наихудшая стадия обращения, из которой нет пути назад. Если с кем-нибудь из нашего вида случится нечто такое, с чем невозможно справиться, зверь восстанет слишком сильно и навсегда сведет с ума своего хозяина-ликана. Человек никогда не вернется из своей животной ипостаси.
— Что случится тогда?
— Его придется держать под замком в наших подземных темницах, — вздохнул Гаррет.
Им следовало догадаться, что они ошиблись с первой «подругой» Бауэна — ведь он остался прежним после того, как она умерла…
— Именно поэтому мы не обращаем других в наш вид — любой недавно измененный должен научиться управлять зверем. Этот процесс занимает десятилетия, если вообще пройдет успешно. Нам бы пришлось держать новообращенного в подземелье до тех пор, пока мы не решили бы, что пришло время освободить его.
— Обратить других. Таких, как Росситер.
— Точно, — подтвердил Гаррет, оставшись абсолютно равнодушным к тяжелому положению смертного. — Он еще не выбыл из игры. Возможно, найдет свою орхидею или симпатичную бессмертную, которой плевать на законы Ллора…
Снаружи продолжал лить дождь, Люсия и Гаррет разговаривали о разных вещах, пытаясь предугадать, с чем столкнутся завтра ночью, когда достигнут Рио Лабиринто. С каждым поглаживанием волос, веки Люсии наливались свинцом, лицо постепенно расслаблялось, пока она, наконец, не погрузилась в сон.
Подперев голову рукой, Гаррет лежал возле нее, нежно водя пальцами по ее гладкой спине вверх и вниз. Он вздыхал, наслаждаясь осознанием того, что она рядом с ним, в его кровати, в его жизни.
Но Люсия не доверяла ему. И это изводило его.
Когда валькирия всхлипнула, брови ликана сдвинулись. Снова ее мучили кошмары, от ее невнятной мольбы, набирал силу бушевавший снаружи шторм.
Люсия принадлежала к роду воительниц и все же была испугана, бормоча во сне на древнеисландском языке, который он не понимал.
Кто же, во имя ада, доставил столько страданий его женщине? Почему она отказывается рассказать ему? Когти ликана вонзились в ладони, пока он старался справиться со своим внутренним зверем — зверем, жаждущим наказать любого, кем бы ни был тот гребаный ублюдок, который осмелился причинить ей боль.
Когда Кром попросил Люсию оставить Валгаллу и уйти с ним, она с радостью согласилась, хотя и знала, что если валькирия покидает равнину, то уже никогда не сможет вернуться назад.
Люсии было шестнадцать, и она была влюблена. Ничто, будь то предостережения родителей-богов или уговоры Реджин, оказалось не в состоянии разубедить ее. Она, не откладывая, вышла за Крома замуж, несмотря на его странные обычаи — они не могли прикоснуться друг к другу, пока не поженятся, и им пришлось венчаться в причудливом каменном храме в окружении незнакомых людей одетых в мантии.
Возле алтаря, после того как их навечно соединили клятвами, Люсия повернулась к своему возлюбленному. Но Кром исчез. На его месте стоял один из незнакомцев, с занесенной палицей. Он обрушил ее на Люсию, и она упала без сознания.
Слишком поздно Люсия поняла, что Кром Круах никогда даже не приближался к порталу. Вместо этого, находясь в заточении зловонного логова на Земле, он проецировал изображение светловолосого молодого человека.
И пока она наблюдала за небом, Круах наблюдал за ней. Он нуждался в невесте, рожденной богами, чтобы породить собственных наследников, и, как многие божества, мог создавать иллюзии для женщин, которых хотел соблазнить.
Придя в себя, Люсия обнаружила, что оказалась пленницей, заключенной в тюрьму вместе со своим светловолосым мужем, стоящим над ней. И только тогда Кром предстал перед Люсией в истинном обличии.
Красивое лицо исчезло, явив Кровавого Разрушителя.
Дьявола о двух копытах — облаченного в панцирь из стянутых цепями кусков металла цвета золота, оторванных от величественных щитов или доспехов его безжалостно убитых жертв. Со свисающими с массивной головы редкими белыми прядями волос, обвитыми вокруг выпирающих, словно гигантские кривые пальцы рогов. И омерзительным лицом, желтые с узкими красными зрачками глаза которого источали гной.
Бога Круаха — с искореженным уродливым телом, чьи некогда сломанные кости срослись под неправильными углами. Но даже перекошенный он возвышался на семь футов в высоту.
Кровавого монстра — с просачивающейся сквозь чешуйчатую, как у змеи, кожу сукровицей, что местами скапливаясь, выгнивала, обнажая кривой скелет.
Длинная нитка слюны потянулась из угла его зияющего рта, когда Круах улыбнулся ей.
После того как Люсия утихла, не в силах больше кричать, она узнала всю правду. Кром обещал, что сделает Люсию хозяйкой своего замка и осыплет подарками.
Его «замком» оказался зловонный туннель внутри прибрежной скалы, заваленный мертвечиной и усеянный червями.
Подарки? Трупы и части тел — оторванные конечности, головы с остекленевшими глазами. Он предназначал это для того, чтобы Люсия… их ела.
Обещанное им обожание? Ежедневно последователи культа с помощью отвратительных ритуалов подготавливали ее тело, раскрашивая кровью, рисуя на нем зловещие знаки черной магии.
И ни единого шанса спастись, совершив побег. Вооруженные мечами кромиты охраняли вход в логово, а сам туннель заканчивался отвесным утесом, обрывающимся в океан на высоте двести футов.
К концу заточения Люсия оголодала настолько, что живот прилип к позвоночнику.
— Ты голодаешь? — удивился Круах, указывая на реки маслянистой крови и отвратительные останки. — Когда я даю тебе мясо и вино, любовь моя?
Однажды сквозь жар лихорадки она услышала, как кто-то внизу, у подножия утеса, зовет ее по имени, и решила, что это бред.
Но все оказалось слишком реальным. Юная Реджин — распознавшая обман Круаха и умолявшая Люсию не уходить — последовала за ней из Валгаллы. Чтобы никогда не возвратиться и быть изгнанной навечно. Люсия зарыдала, расслышав жалобные крики сестры.
— Как мне попасть к тебе, Люсия? Я не знаю… не пойму, каким образом взобраться наверх!
Никогда бы Люсия не позволила Реджин войти в это место — особенно перед предполагаемой брачной ночью.
Последователи культа уложили бессильно кричащую Люсию на алтарь, не позволяя вырваться. Когда Круах взобрался на нее, кровь, сочившаяся из его рта, сквозь сжатые зубы, стекала на ее лицо, попадая в глаза. Его орган разорвет ее пополам — она знала, что он убьет ее этим.
Ослабленная голодом, с сердцем, колотящимся от ужаса, Люсия потеряла сознание.
Когда она очнулась, Круах ревел от ярости, лишившись глаза. Под ее когтями застряли куски чешуйчатой кожи. Кромиты обнажили мечи, наставив их на Люсию.
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
