Саботажник - Скотт Джастин - Страница 35

Спустившись в долину реки Ларами, они оставили снег позади, пронеслись по долине, остановившись только, чтобы набрать воды, снова начали подъем и наконец догнали «Оверленд лимитед» к востоку от Ларами, на станции Буфорд, где восходящее солнце освещало розовый гранит вершины горы Шерман. «Оверленд лимитед» на боковом пути набирал воду; кочегар выбил затычку из большого деревянного бака, дернул за цепь, и вода потекла в тендер локомотива.

— Хватит ли у вас воды, чтобы добраться до Шайенна без остановок? — спросил Белл кочегара.

— Думаю, да, мистер Белл.

— Обгоните его! — приказал Белл машинисту. — Отвезите меня прямо в Шайенн на вокзал. Как можно быстрей.

От станции Буфорд до Шайенна тридцать миль дороги спускаются на две тысячи футов. Перед «особым» Белла никаких поездов не было, и он понесся в Шайенн со скоростью девяносто миль в час.

Едва поезд остановился, Саботажник проснулся. Он отвел край шторы и увидел освещенную солнцем гранитную вершину горы Шерман; в каменоломне на этой горе железная дорога добывала розовый гранит для балласта. В Шайенне поезд будет к завтраку. Он закрыл глаза, радуясь возможности спать еще час.

Мимо стоящего «Лимитед» пронесся локомотив.

Саботажник открыл глаза. Звонком вызвал проводника.

— Джордж, — сказал он Джонатану. — Почему мы остановились?

— Набираем воду, сэр.

— А почему этот поезд перегнал нас?

— Не знаю, сэр.

— Мы ведь «Лимитед».

— Да, сэр.

— Какой поезд может быть быстрей этого, черт побери?

Проводник съежился. Лицо сенатора Кинкейда неожиданно исказилось от ярости, глаза гневно сверкнули, рот искривился от ненависти. Джонатан пришел в ужас. Сенатор в одно мгновение может уволить его. Его выбросят с поезда на следующей же станции. Или прямо среди вершин Скалистых гор.

— Нас обогнал не поезд, сэр. Только локомотив.

— Один локомотив?

— Да, сэр. Только он и тендер.

— Значит, кто-то заказал «особый».

— Наверно, сэр. Вам виднее, сэр. Шел на полной скорости.

Саботажник снова лег, скрестил руки за головой и задумался.

— Что-нибудь еще, сэр? — осторожно спросил Джонатан.

— Кофе!

Утром, в начале десятого локомотив Белла промчался через скотопригонный двор и подошел к шайеннскому вокзалу. Белл направился в отель «Интероушн», лучший среди трехэтажных домов, какие были видны с вокзала. Швейцар бросил всего один взгляд на высокого человека в рваном смокинге и окровавленной рубашке и бросился через вестибюль наперерез ему.

— Сюда нельзя в таком виде!

— Белл. «Агентство Ван Дорна». Отведите меня к портному. Приведите галантерейщика, чистильщика обуви и парикмахера.

— Сюда, сэр… Вызвать врача?

— Некогда.

Спустя сорок минут к вокзалу подошел «Оверленд лимитед».

Исаак Белл ждал его на платформе; выглядел он гораздо лучше, чем чувствовал себя. Все тело ныло, каждый вдох вызывал боль в ребрах. Но он был чисто вымыт, выбрит и одет так же хорошо, как накануне вечером, когда играл в покер: отглаженный черный смокинг, белоснежная рубашка, шелковые галстук-самовяз и пояс; ботинки сверкали, как зеркало.

На разбитых губах Белла играла улыбка. Кого-то в этом поезде ждал большой сюрприз. Вопрос в том, настолько ли Саботажник удивится, чтобы выдать себя.

Поезд еще не успел остановиться, а Белл уже встал на подножку «пуллмана», соседнего с вагоном-рестораном, с трудом поднялся по ступенькам, перешел в вагон-ресторан и вошел в него. Заставляя себя держаться прямо и идти нормально из-за многочисленных наблюдателей, он попросил у официанта столик в середине зала, что позволяло ему видеть входящих с обоих концов вагона.

Вчерашние тысячедолларовые чаевые в обзорном вагоне не остались незамеченными поездной бригадой. Белла немедленно усадили и снабдили крепким кофе, горячими булочками и советом заказать только что пойманную вайомингскую форель.

Белл изучал лицо каждого вошедшего в вагон, определяя реакцию на свое появление.

Некоторые, заметив его смокинг, с улыбкой замечали:

— Ночка затянулась?

Мясник из Чикаго дружески помахал ему; хорошо одетый коммивояжер, с которым Белл разговаривал в туалете, — тоже.

Судья Конгдон вошел и сказал:

— Прошу меня простить, мистер Белл, что не присоединюсь к вам. По утрам, если не считать общества юных леди, я предпочитаю одиночество.

С туманом похмелья в глазах вошел Кенни Блум и сел рядом с Беллом.

— Доброе утро, — сказа Белл.

— Да какого дьявола в нем доброго? Эй, а что у тебя с лицом?

— Порезался, когда брился.

— Джордж! Джордж! Кофе сюда, пока человек не умер.

К их столику подошел Брюс Пейн, нефтяной магнат, тараторя что-то о том, что прочел в шайеннских газетах. Кеннет Блум закрыл глаза. На последний пустой стул сел Джек Томас и сказал:

— Ну и фонарь.

— Брился, порезался.

— А вот и сенатор! Дьявольщина, у нас нет для него места. Джордж! Джордж! Принесите еще стул для сенатора Кинкейда. Человек, который теряет столько денег, не должен есть в одиночестве.

Белл наблюдал, как по вагону-ресторану медленно приближается Кинкейд, кивая знакомым. Неожиданно сенатор отшатнулся, его лицо изменилось. Хорошо одетый коммивояжер сорвался с места и кинулся к сенатору, чтобы пожать ему руку. Кинкейд бросил на него холодный взгляд, прошел мимо и направился к столику Белла.

— Доброе утро, господа. Довольны, мистер Белл?

— Доволен? Чем же?

— Как это чем? Вчера вечером вы выиграли почти миллион долларов. И большая часть этих денег была моей.

— Так вот что я делал вчера вечером, — сказал Белл, продолжая наблюдать за дверьми. — А я все старался вспомнить. Я знал — что-то привлекло мое внимание.

— Похоже, и ваше лицо привлекло чье-то внимание. Что случилось? Упали с идущего поезда?

— Слишком старательно брился, — ответил Исаак Белл, продолжая наблюдать за дверьми. Но, хотя он дождался, что опустел последний столик, никого не удивило его присутствие. Он не особенно удивился и был лишь слегка разочарован. Выстрел наудачу. Но, даже если он не заставил Саботажника выдать себя, тот теперь будет с тревогой оглядываться. Кто сказал, что детективы Ван Дорна не умеют летать?

Вонг Ли из Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, — крошечный человек с перекошенным лицом и слепым глазом. Двадцать лет назад подносчик кирпичей, ирландец с мощными от перетаскивания тяжестей руками, сбил с головы Вонга шапку на тротуар, а когда Вонг спросил, почему тот его оскорбил, ирландец и два его собутыльника так избили Вонга, что друзья в больнице его не узнали. Тогда ему было двадцать восемь, он был полон надежд, старался выучить английский, работал в прачечной и копил деньги, чтобы привезти в Америку жену из их деревни в Цзюлуне.

Теперь ему почти пятьдесят. Ему удалось скопить достаточно денег и открыть собственную прачечную за рекой Гудзон, на острове Манхэттен в Нью-Йорке, в надежде поскорее оплатить приезд жены. Хороший английский привлекал клиентов, но мечты Ли неожиданно развеяла паника 1893 года, и «Прекрасная прачечная, ручная стирка» Вонга Ли присоединилась к десяткам тысяч малых предприятий, обанкротившихся в девяностые годы. К тому времени как процветание вернулось наконец, долгие трудные годы лишили Вонга сил, необходимых, чтобы начать все заново. Надежды не угасали, поэтому он экономил, ночуя на полу в прачечной, где работал в Джерси-Сити. Большую часть этих денег забирало получение вида на жительство в соответствии с новым пунктом Акта об исключении китайцев, [12]когда в 1902 году закон был пересмотрен. Адвокат объяснил: когда много лет назад Ли попал в больницу, он не стал защищаться от обвинений в нападении. Поэтому сейчас придется давать взятки. Так сказал адвокат.

И вот в минувшем феврале — зима еще не кончилась — к Вонгу (тот был один в прачечной своего нанимателя) обратился незнакомец, белый американец, так сильно укутавшийся от холодного ветра с реки, что между поднятым воротником плаща с капюшоном и полами шляпы виднелись только глаза.