Мрачный шепот (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 25

• Предыдущая
• 25/97
• Следующая

Он лишь отмахнулся.

— Это же смешно.

— Нет, так они живут.

Но это… разумеется этого быть не могло… черт. И разве мог он утверждать, что подобное невозможно? Много лет Рейесу приходилось ранить Мэддокса в живот ровно в полночь, а Люциену сопровождать душу мертвого воина в ад, — только лишь для того, чтобы на следующее утро вернуть ее в исцеленное тело. И так каждую ночь.

— Значит, помоги ей украсть что-нибудь. Пожалуйста. Разве это не твой конек?

Потом он проследит, чтобы в его комнате было полно такой еды, которую можно с легкостью «украсть».

И вдруг раздался пронзительный, мучительный крик, который успокаивающим бальзамом проник в самую Сабинову душу. Допрос Ловцов перешел на новый уровень.

Я должен быть там и помогать. А вместо этого, он застыл на месте, с любопытством и отчаянием ожидая ответов.

— Что еще мне нужно знать о ней?

Анья задумалась, подошла к бильярдному столу и достала один из шаров из лузы. Подбросила его, поймала, снова подбросила.

— Так-так-так. Гарпии умеют двигаться так быстро, что люди, — или смертные, — ничего не успеют заметить. Они любят мучить и наказывать.

И он сам был тому свидетелем. То, как мгновенно она убила Ловца… то, как жестоко она напала на него… свидетельствовало о муках и наказании. И в то же время каждый раз, когда Сабин говорил о том, чтобы наказать других Ловцов, ответственных за ее мучения, она бледнела и дрожала от страха.

— Как и другие расы, Гарпии обладают особыми способностями. Некоторые умеют предсказывать смерть человека. Некоторые могут вытащить душу из тела и сопроводить ее в последний путь. Жаль, что немногие это умеют, — тогда моему милому не пришлось бы столько работать. Некоторые умеют путешествовать во времени.

Есть ли у Гвен особенная способность?

Каждый раз, когда он узнавал что-то о ней и ей подобных, возникало тысяча других вопросов.

— Но не волнуйся о своей женщине, — сказала Анья, словно прочитав его мысли. — Эти способности развиваются лишь в зрелом возрасте. Если только ей не несколько сотен или несколько тысяч лет. Я не могу точно вспомнить, — но вполне вероятно, что ее способность еще не развилась.

Это хорошо.

— Они злые? Им можно доверять?

— Злые? Зависит от того, что ты вкладываешь в это понятие? Доверять? — она улыбнулась, как будто смакуя свои следующие слова. — Ни капельки.

А вот это нехорошо. Но, черт возьми, он не мог представить, чтобы милая, невинная Гвен играла с ним.

— Из того, что тебе рассказал Люциен, как считаешь, может Гвен работать на Ловцов? — он не собирался спрашивать об этом; он правда не считал, что она на такое способна. И скорее всего эту мысль ему подсказал демон Сомнений, для которого уверенность в себе и убежденность были ужасными проклятиями.

— Нет, — ответила Анья. — Она же была в плену. А не одна Гарпия по своей воле не окажется в клетке. Если Гарпию ловят, то она станет предметом насмешек и ее посчитают недостойной.

И так с ней будут обращаться ее сестры?

Он не позволит им наказать ее. И черт. Он же запер ее в спальне. Несмотря на то, что комната была просторной, но это всё равно тюрьма. Не сочтет ли она его таким же тюремщиком, как и Ловцы? В животе воина похолодело.

— Ты посидишь с ней? Пожалуйста.

— Жаль тебя расстраивать, сладкоежка, но если она не захочет здесь оставаться, даже я не смогу ее здесь удержать. Никто не сможет.

Раздался еще один крик, а затем смех бессмертного.

— Прошу, — повторил он. — Она напугана и ей нужна подруга.

— Напугана, — рассмеялась Анья. Но выражение его лица не изменилось, поэтому она замолчала. — Ты же смеешься надо мной, верно? Гарпии не боятся.

— Когда это я шутил?

Мало кто так презирал тайны, как Анья. Она покачала головой.

— Тут ты меня поймал. Ладно. Я побуду с ней, но только потому, что мне любопытно. Я говорю тебе, что напуганная Гарпия — оксиморон.

Вскоре она поймет, как ошибалась.

— Спасибо. За мной должок.

— Да, определенно, — мило улыбнулась Анья. Слишком мило. — О, и если она спросит о тебе, я расскажу ей всё, предупреждаю. В подробностях. В мельчайших.

Его тут же охватил страх. Гвен и так относилась к нему с подозрением. Если она узнает хотя бы половину того, что он сделал в прошлом, она не станет ему помогать, не станет ему доверять, никогда не посмотрит на него с той пьянящей смесью желания и неуверенности.

— Ладно, — мрачно согласился Сабин. — Но тебя стоило бы выпороть.

— Еще раз? Утром Люциен хорошенько выпорол меня.

В этот момент Сабин признал, что никогда не переспорит Анью. И не запугает. Даже не стоит и пытаться.

— Просто… будь с ней понежней. И если в твоем роскошном теле осталась хоть капля милосердия, ты не скажешь ей, что во мне живет демон Сомнений. Она уже и так меня боится.

Вздохнув, он развернулся и пошел вниз к темнице.

— Где они? — требовательно спросил Парис.

Но в ответ услышал лишь болезненный стон.

Они этим занимались уже достаточно долго, казалось, прошло несколько дней, а результатов так и не было. Демон Аэрона, Гнев показывал достаточно тошнотворные картины в его голове, желая наказать того мужчину за его грехи. Вскоре Аэрон уже не сможет остановиться. Если подобное случится, он не получит ответов. Он был готов остановиться, перегруппироваться и снова попытаться завтра, позволив оставшимся в живых Ловцам, — они случайно убили двоих, — представить, что с ними вскоре сотворят. Иногда неведомое было страшнее реальности. Иногда.

Хотя Парис, казалось, не был готов уходить. Он казался одержим. И не только своим демоном. Он делал с этими людьми такое, чего даже Аэрон, хотя и был не самым человеколюбивым созданием, не мог вынести. Но ведь и Аэрон уже не был таким, как прежде.

Несколько месяцев назад боги приказали ему убить Данику Форд и ее семью. И он боролся против жажды крови, которая его поглощала. Боролся с картинами их гибели в своей голове, с тем, как он перерезает глотки, как следит, за льющейся из них кровью. Как он слышит их последние, булькающие вздохи.

Боги, он желал этого так, как ничего на свете.

Когда это желание, наконец, оставило его, — хотя он и не знал, почему это произошло, — он начал бояться отбирать жизни, любые жизни. Лишь бы не превратиться в того зверя, которым он был.

И вот он с другими воинами отправился в Египет, а там разразилась битва. И он не смог остановиться, его снова охватило то желание, которого он так боялся.

К счастью он немного успокоился и не причинил вреда своим товарищам.

А если бы он не справился с собой? Он бы не смог такого себе простить. Только Легион умела совершенно успокоить его, а сейчас ее поблизости не было.

Он сжал руки в кулаки. Кто бы или что бы ни следило за ним, нужно, чтобы это прекратилось до того, как Легион вернется. Жаль, что эти невидимые, проникновенные глаза не наблюдали за ним сейчас. Он был покрыт кровью, а в кармане лежал кусок тряпки, в которую был завернут палец одного из мертвых Ловецов. И его теперешний вид навсегда бы отвратил его наблюдателя.

Сначала он думал, что это Анья решила подшутить. Она делала что-то подобное с Люциеном. Хотя Легион не боялась Аньи. И она была одной такой среди обитателей этой крепости, за исключением, разумеется, самого Люциена.

— Даю тебе последнюю возможность ответить на мой вопрос, — спокойно сказал Парис, проводя кинжалом по бледной щеке Ловца. — Где дети?

Грег, их теперешняя жертва, заскулил, пуская слюни.

Они разделили Ловцов, поместив каждого в одиночную камеру. Таким образом, крики издаваемые одним, сводили с ума остальных, заставляя их гадать, что мучители делали с их собратьями. В воздухе уже витали запахи мочи, пота и крови, вот и дополнительный бонус.

— Я не знаю, — ревел Грег. — Они мне не сказали. Клянусь богом, он мне не говорили.

• Предыдущая
• 25/97
• Следующая