Разговоры по душам - Мэй Сандра - Страница 17

— Привет, бандит. Сторожишь моего мужчину? Правильно делаешь. Устал мой мужчина. Потерял бдительность.

Она осторожно и ловко уселась на колени к спящему Брюсу, обвила руками крепкую мускулистую шею, коснулась губами шрама на щеке.

— Привет, незнакомец!

В первый момент на лице Брюса отразилось безбрежное удивление, и Миранда со смехом поцеловала его в губы. Уже в следующую секунду тело мужчины словно окаменело от страшного напряжения, но Миранда не обратила на это никакого внимания. Уютно устроившись в его объятиях, она промурлыкала своим сексуальным хрипловатым голосом:

— Думал сбежать от меня — не выйдет! От Миранды Секстон еще никто не уходил. Живым. Ха-ха!

— Ха… ха. С добрым утром, Миранда. Как ты себя чувствуешь?

— Плохо. Я чувствую себя обделенной и покинутой, а от этого у меня болит все тело. Ты не пришел ко мне сегодня ночью, мой Брюс. Неужели перспектива спать со мной испугала тебя больше, чем ночные заморозки?

Брюс поёрзал на бревне, принимая более удобное положение. Миранду он обнимал, но очень осторожно.

— Заморозки меня не пугают, милая. Ты же знаешь, я прошел специальную… э-э-э… тренировку. Мы прошли. Вот.

— М-да, а еще тебя специально тренировали на выносливость и способность обходиться без сна. И уж во всяком случае, ты прекрасно обучен мгновенно просыпаться при любом постороннем звуке. Я могла бы свернуть тебе шею и сбросить с этого обрыва — ты даже не проснулся бы.

— Кхм… но ведь ты — не посторонняя?

— Хочешь сказать, что знал о моем присутствии? Может, еще и слышал, как я разговариваю с твоей собакой?

Брюс, казалось, искренне удивился.

— Ты не побоялась с ним разговаривать? Не испугалась такого большого черного пса?

Миранда раздраженно обернулась и посмотрела на своего любовника в упор.

— Кого я должна была испугаться? Этого ленивого черного обалдуя? Кроме того, тебе прекрасно известно, что я вообще не боюсь собак. Кстати, ты меня и вчера об этом спрашивал.

— Помнишь…

— Я похожа на склеротичку? Так почему ты не явился домой, Брюс? До рассвета проверял периметр?

— Не совсем.

— Что-то тебя насторожило? Ты кого-то видел?

— Скорее, у меня было предчувствие…

Миранда это отлично понимала. Трезвый расчет и четкий план хороши в любой ситуации, но интуиция опытного агента — не та вещь, которой следует пренебрегать. Она понимающе кивнула.

— Верю. Сама такая. Брюс, вчера вечером ты вел себя немного странно, вернее вы с Келли оба вели себя странно. Ничего не хочешь мне сказать?

Его взгляд метнулся в сторону, сердце у Миранды упало.

— Брюс! Что происходит? Шеф дал вам с Келли какие-то инструкции, о которых мне не положено знать?

— Разумеется, нет, с чего ты взяла? Ты же у нас главная… Просто Келли не слишком нравится план операции, а я — я хотел удостовериться, что все в порядке. Сама знаешь, я люблю точность во всем. И чтобы моя задница была надежно прикрыта, хо-хо!

Миранда теснее прижалась к Брюсу и мурлыкнула:

— Моя любимая задница, которую я надеру сегодня же ночью. Брюс, я скучала без тебя.

Он осторожно прижал ее к себе, потом подумал — и поцеловал в лоб. Миранда поморщилась.

— Фу, как покойника! Я хочу по-настоящему.

Брюс вдруг вытаращил глаза и вытянул вперед руку.

— Смотри, олень!

— Где? Ой, правда! Как здесь красиво и спокойно, милый! Знаешь что?

— Что?

— Давай поженимся здесь! Ну ее, эту любимую церковь твоей матери.

— По… поженимся?..

Миранда не замечала ужаса в его голосе, упоенно отдавшись новой идее.

— Вон у того водопада будет отлично. А медовый месяц проведем в «Тихой дубраве». Точно! Надоели уже эти Карибы. Париж — пошлость, до Австралии лететь долго. Здесь будет в самый раз. Давай не откладывать это, хорошо? Ведь мы так давно мечтали пожениться…

Мэтт Саймон судорожно перебирал в голове обломки сведений, которые он этой ночью почерпнул из аудиокниги. Ни про какую женитьбу там речи не шло, что она придумывает? Он, конечно, пропускал эротические сцены, потому что их ни читать, ни слушать невозможно, но насчет женитьбы они ведь не только в койке могли разговаривать, а про это ни слова!

— Брюс!!! Ты меня не слушаешь!

Мэтт горько улыбнулся и погладил сердитую и безумную Триш по растрепанной голове.

— Слушаю. Конечно, поженимся. И все будет просто отлично.

«…Он все про нее знал, но это больше не удивляло Миранду. Она просто испытывала чистое, незамутненное наслаждение, когда его язык прикасался здесь — и огоньки плясали по позвоночнику, там — и мгновенно напрягалась грудь, потом еще вот здесь и здесь — и жар внизу живота заставлял ее выгибаться от сладкой боли, истекая соком желания, млея от предвкушения близости…

Он ласкал ее умело, нежно, мучительно, не давая достигнуть пика наслаждения, но то и дело подводя к нему. Волны экстаза захлестывали ее, она дрожала, как в лихорадке. Отравленная желанием кровь кипела, громом отдаваясь в ушах.

Брюс чувствовал нетерпение Миранды и мужественно сражался со своим собственным. Он хотел взять ее еще там, на мотоцикле перед домом, хотел взять здесь, на балконе, под покровом ночи. Он пытался внушить самому себе, что это просто животная страсть, чисто физическое влечение, невозможность сопротивляться игре гормонов, но в глубине души знал, что это не так.

Он пытался оправдать свою страсть тем, что она была уж очень необычна, не похожа на других его женщин — эта смесь наивности и опыта, неловкости и грации, честности и скрытности могла возбудить любого мужчину! Но ее тело жаждало его любви с той же силой, что и его собственное. Ее сердце билось в унисон с его сердцем.

В этот момент он случайно посмотрел на Миранду, окинул ее взглядом, всю, растерзанную, практически полностью обнаженную, выгнувшуюся над перилами балкона. Она раскрывалась ему навстречу, она молила о близости, и ее нежная плоть пылала от нетерпения. Потом руки Миранды скользнули по его груди, животу вниз, где узкая дорожка рыжеватых жестких волос скрывалась под поясом брюк. Все сомнения остались где-то там, далеко, в реальном мире, а здесь и сейчас осталось только бездонное небо, и Брюс подхватил Миранду на руки, мимоходом подивившись ее невесомости, отнес в комнату и почти швырнул на громадную кровать.

Она тут же вскочила, обняла, обвилась, руки скользнули ему под рубашку, нетерпеливо сорвали ее…

Он повалил ее на спину, не давая вырваться, просунул ногу между судорожно сжатых бедер, с глухим стоном опустился на нее, еще пытаясь быть нежным и осторожным…

Аромат ванили, сладость ее губ, огненный шелк ее кожи.

Брюс не помнил, когда остатки их одежды разлетелись по комнате. Это не имело значения. Он видел перед собой только ее обнаженное тело, светящееся в темноте и невыразимо прекрасное. Он целовал темные ягоды сосков, ласкал стройные бедра, короткими, жадными прикосновениями возбуждал ее разгоряченную плоть…

Они на секунду отстранились друг от друга — только для того, чтобы встретиться глазами и улыбнуться. В глазах мужчины горело восхищение, в глазах женщины — любовь и гордость.

— Я хочу тебя…

— …Больше, чем кого-нибудь когда-нибудь в этой жизни…

— …Брюс…

— …Миранда…

Она закрыла глаза и отдалась бешеному ритму, заданному Брюсом. Жаль, что все кончится так скоро, промелькнула у нее в голове последняя мысль перед тем, как время скрутило пространство в спираль и звездное небо затопило маленькую спальню…»

Вообще-то нельзя сказать, что книги Триш Хатауэй ему СОВСЕМ не понравились. Сэнди оказалась права — перо у Триш было бойкое. Разумеется, она никакого внимания не обращала на достоверность некоторых фактов, поэтому и Шаолинь у нее был в Японии, и русские даже летом не снимали меховых шапок-ушанок, и автомат стрелял во врагов чуть ли не из-за утла… но в остальном вполне захватывающее чтиво.

Он удрал из дома и два часа гулял с Бонусом, за это время прослушав полтора романа, а потом зажег свет в коровнике и наскоро перелистал последний роман, тот самый «Бриллиантовый переполох», по мотивам которого и намечалась литературная вечеринка. Потом перегорела лампочка, и он решил попробовать пойти домой, но оказалось, что входная дверь заперта на засов. Мэтт Саймон тихо проклял авантюрно-эротические романы всех времен и снова отправился гулять, приведя Бонуса в состояние крайнего изумления.