Балаустион - Конарев Сергей - Страница 47
- Предыдущая
- 47/235
- Следующая
Веревка-поручни перегорела и в середине распалась. Один ее конец начал угасать, другой, напротив, разгорался все ярче. Доски под тяжелыми скачками верзилы-стражника скрипели все жалобней.
Фокист уже совсем разошелся и атаковал противника самозабвенно и упоением, как пятилетний мальчуган играющего с ним старого солдата. Доблестный стражник совершенно забыл об осторожности, и думал лишь о том, как бы изловчиться и пробить огненную оборону беглеца. «О-о! Да ты, парень, полный неумеха, как я посмотрю, – подумал про себя Леонтиск. – Нет, я пока погожу прыгать с тобою в воду. Мы с тобой разделаемся по-другому, красиво и немножко мокро». Горячка боя, как ни странно, не отняла у молодого воина последние силы, а наоборот, открыла второе дыхание. Продолжая блокировать выпады, Леонтиск начал потихоньку перемещать больную ногу вперед, готовясь к одному решительному движению.
Видя, что бестолковые атаки молодого стражника не приносят никакого результата, сотник начал злиться. Соответственно изменилось и содержание его выкриков, адресованных «храбрецу»:
– Да куда ж ты бьешь, кретин тупорылый! Первый раз, что ли, копье в руках держишь? Наверное, твой отец так же твоей матери тыкал, когда тебя делал. Вот и получился такой дурак!
– Боги, да что ж ты творишь? Вот дурень недоделанный!
И наконец, махнув рукой на прежние указания, начальник стражников взвыл:
– Фокист, отец твой плешивый мул! Бей, как оглоблей, слышишь? Эй! По ногам лупи! Скинь его в поток, а там выловим, если повезет.
Фокист только собирался последовать этому совету, как доска под его ногой хрустнула и провалилась. Стражник едва успел перескочить на другое место. Увидев, что беглец, вращая факелом, медленно наступает на него, храбрый слуга архонта перехватил копье за конец, чтобы, ударив с замаха, сбить противника с моста. С жужжанием разрывая мокрый воздух, конец копья полетел по широкой дуге. Внезапно противник, вместо того, чтобы попытаться отступить, увернуться от удара, вдруг сделал широкий шаг вперед, с криком развернулся через спину… Прямо в лицо Фокисту, тоже по дуге, но куда более короткой, помчалось трепещущее, как флаг, пламя. Стражник едва успел отвернуть лицо, как раскаленный конец факела с силой врезался в скулу. Огонь впился в кожу, горящая смола залепила щеку и ухо, затрещали, сгорая, волосы. Взвыв от нестерпимой боли, выронив копье, Фокист рванулся в сторону, противоположную огню, судорожно взмахнул рукой, пытаясь нащупать спасительный канат поручней. Но поручней уже не было! Молодой стражник осознал это только когда верхняя часть его туловища начала медленно проваливаться в ничто.
– И-и-и!!! – заорал Фокист, взмахнул несколько раз руками, словно изображал мельницу, и, подняв тучу брызг, упал в клоаку. К счастью для него, сильная подводная струя оттолкнула его от края водоворота и понесла по главному каналу. Хотя стражник-храбрец визжал и плевался, особо его жизни ничто не угрожало.
Леонтиск не успел в полной мере использовать этой победы: от резкого поворота его больное колено выплюнуло в мозг такую порцию расплавленной боли, что на некоторое время молодой воин потерял ощущение реальности. Перед глазами летали цветные огни, ноги норовили предательски подогнуться, и в какой-то момент Леонтиск едва не последовал за своим противником. Это длилось всего несколько ударов сердца, затем глоток свежего воздуха вернул шатающийся мир на место и рассеял разноцветные круги. Однако заминка помешала Леонтиску поднять оброненное Фокистом копье, сын стратега только и успел проводить взглядом, как оно подкатилось к краю моста, блеснуло на прощанье наконечником, булькнуло и исчезло в темной воде.
– Всеблагие олимпийцы! – воскликнул, проследив за полетом Фокиста, начальник стражников.
– Проклятье! – вторил ему, потеряв терпение, широкоплечий стражник в усеянной клепками кожаной броне. – Долго мы еще будем тут цирк устраивать? А ну, с дороги!
Он так ретиво бросился вперед, что его товарищ, не успевший прижаться к стене, от толчка не удержался на узкой полке и с руганью полетел в канал.
– Меникл, осторожнее! Ты что, спятил? – заорал сотник. – Эй, там, сзади, вытащите этих двоих из воды!
– Сколько можно? – продолжал реветь Меникл. – Ты говоришь, старшой, можно его просто в воду скинуть? Сразу бы сказал! А ну, отойди!
Отстранив командира и выйдя вперед, здоровяк достал из-за пояса киликийскую сегилу – облегченную секиру с укороченным древком. Леонтиск похолодел: однажды он видел, как на состязаниях неудачно брошенная сегила напрочь отсекла голову рабу-прислужнику. Это было грозное метательное оружие пиратов, в материковой Элладе им владели единицы. Но, судя по всему, здоровяк-стражник входил в число этих немногих.
– Ты только это… Постарайся в ногу, слышишь, Меникл? – снова завел свою песню сотник. – Его ить желательно живым взять.
– Ну, это как получится, – оскалился здоровяк. – Да и кто за ним потом полезет? Ты посмотри, какой водоворот! Сопляку Фокисту повезло, что его не затянуло.
Сотник тяжело вздохнул, посмотрел на Леонтиска, непреклонно стоявшего на шатающемся мосту, еще раз вздохнул, затем махнул рукой.
– Ладно, кидай! Будь что будет. Не стоять же нам здесь, правда, целую вечность.
Здоровяк покрутил плечом, взял в руку сегилу, несколько раз подбросил, уравновешивая, на ладони. Леонтиск, не сводя взгляда с убийственного снаряда, попятился назад. Бежать, впрочем, не было возможности из-за перебитой ноги. Ситуация была безвыходная.
– Ага, потекло по ногам, чучело волосатое! – захохотал Меникл. – Стой на месте, сейчас мы с тобой немножко поиграем в живую мишень. Если не будешь дергаться, я попаду, куда целюсь, и останешься жить. В противном случае могу, клянусь Фебом, и половину черепка снести! Куда ж ты попятился, щенок? Стоять!
– Пусть идет, – прошипел сзади сотник. – Нам главное мост перейти, а там его живо сграбастаем.
Леонтиск услышал. Кровь бросилась ему в голову.
– Ха! Шакалы драные! Вам меня не взять! – прокричал он, сделал несколько шагов вперед, завертел факелом. – Давай, сволочь, бросай! Ну!
– Как попросишь, – пожал плечами Меникл. Поставил ногу на край моста, сощурил глаза, плавно занес руку с сегилой.
– Я бы на твоем месте этого не делал, жирный, – вдруг раздался из-за спины Леонтиска хрипловатый голос. – Руки опусти, живо!
Леонтиск изумленно оглянулся. На противоположном конце моста из темноты вынырнул крепко скроенный муж с закрытым темной тканью лицом. Над повязкой блестели лишь решительные злые глаза. За спиной его виднелись расплывчатые силуэты еще двух или трех человек. Тот, что стоял первым, махнул Леонтиску рукой.
– Иди сюда, быстро!
– Чта-а? – заорал Меникл. – Стой!!!
Он дернулся было, чтобы послать в полет смертоносную сегилу, но вдруг поперхнулся, дернул головой и попятился. У него из груди торчал тяжелый армейский дротик, наполовину состоящий из острого трехгранного жала-острия. Снаряд прилетел из темноты подобно молнии.
– Сы-ы… – просипел Меникл и откинулся назад, на руки побледневшего носатого. В толпе стражников началась судорожная суматоха, раздались гневные выкрики.
– Вы кто такие? – выкрикнул сотник. – Как посмели напасть на афинскую городскую стражу? Да вы… Ни с места, вы арестованы. Вместе с этим беглым преступником!
– Давай, живее! – жесткая рука незнакомца буквально сдернула ничего не понимавшего Леонтиска с моста. – Чего ты телишься?
– У-у! Нога! – прошипел Леонтиск, вцепляясь тому в плечо, словно когтями.
– Что? А! Прости!
Сын стратега попытался пронзить взглядом повязку, закрывавшую лицо спасителя.
– Кто ты… друзья.
– Служители закона, именем богов-покровителей, взять их! – увидев, что мост свободен, завопил в этот момент сотник. Стражники, грохоча сандалиями, ринулись вперед.
– Потом, – крепыш оттолкнул Леонтиска в глубину. – Не мешай! Други, сюда, рубим!
«Други», трое мускулистых мужей с закрытыми, как и у первого, лицами, торопливо протиснулись мимо Леонтиска. Все вместе, достав мечи, они принялись рубить балки, на которых держался мост. Полусгнившее дерево под сильными ударами брызнуло щепами и крошкой.
- Предыдущая
- 47/235
- Следующая
