Сто удач и одно невезение (Свидание вслепую) - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/52
- Следующая
«Спокойная, уравновешенная, послушная, с большими способностями к учебе, усидчивая, добрая, неконфликтная…» и так далее – с такой характеристикой она перекочевала из садика в школу, порадовав необычайно учителей всем вышеперечисленным.
А чем не мечта взрослых?
Вы не мечтали бы вот, чтоб ваш ребенок был уравновешенным, неконфликтным, спокойным, очень умненьким, не создающим никаких трудностей и проблем? Ну, вот и они, Зиночкины родители и учителя, радовались.
Ну-ну!..
Зиночка замечательно (а как же еще!) училась в первом классе, когда в их семье случился переезд. История со сложным обменом-разменом жилплощади всей родни: двух бабушек-дедушек и квартиры, в которой жила Зиночка с родителями, длилась долго, больше года.
Это не сейчас вам, захотел – пожалуйста! В любом риелторском агентстве подберут варианты, расселят в кратчайшие сроки, были бы деньги, квартиры и желание. В те замшелые советские времена, когда всякое жилье находилось во владении одного хозяина, именуемого государство, и за любыми пертурбациями с данной собственностью оно следило зорко и не очень-то их поощряло, найти подходящий обмен, а главное – осуществить его было не просто нелегким делом, а приближалось к устойчивой невозможности. Но законопослушная Зиночкина родня с убеждением «имеем право и необходимость» долго и упорно занималась испортившим всех москвичей вопросом, старательно подбирая варианты и терпеливо обходя все инстанции.
Исходный посыл созданных самим себе трудностей заключался в том, что оба родителя Зинули работали в центре и добираться каждый день из спального района, где они проживали, на место трудовой деятельности было тяжко, трудно и отнимало кучу времени, не добавляя радости к «светлым» будням.
Мама Зиночки, Светлана Николаевна, личность целеустремленная, упорная, если уж ставила перед собой какую-то задачу, как правило, добивалась ожидаемого результата, а папа и бабушки-дедушки за ней подтягивались, помогая и поддерживая. Посему, взявшись за обмен, она своего добилась.
Но Зиночку все эти проблемы взрослых не касались и не волновали, ее задача была учиться, что она с успехом и делала.
А тут переезд!
Весело! Интересно! Она ехала в грузовике и держала на коленках цветочный горшок со скрученной в моток длиннющей лианой, выполняя ответственное поручение!
И смотрела из окошка их новой квартиры, уткнувшись носом в стекло, как у подъезда из машины выгружают их вещи, исполняя не менее ответственную просьбу взрослых не мешаться под ногами, и радовалась всему новому, и совсем чуть-чуть грустила, что пришлось расставаться со школьными друзьями.
Оказалось, что уже послезавтра, в понедельник, ей надо идти совсем в другую школу, не ту, в которой она училась. И теперь она всегда станет учиться в этой новой для нее школе, которая находится недалеко от их дома, по новому, непонятному ей «месту прописки».
А мама все вздыхала вечером на кухне:
– Сорвали ребенка посреди учебного года, она только к коллективу начала привыкать!
– Ничего, Свет, – успокаивал папа, – и к этому привыкнет, адаптируется. Зато центр и квартира большая, как мы хотели!
Ну, не самый центр – Кремля из окошка не видно, но рядом с Садовым кольцом, работой родителей и мамиными родителями, Зинулиными бабушкой и дедушкой.
– Да, Ген, ты прав! – веселела мама. – Сколько нервов потрачено и денег, но ведь не зря! Квартира замечательная – большая, просторная, а потолки! И родители рядом. И школа Зиночкина! Она умница, она со всеми уживется, и учиться хорошо будет, и подружек себе найдет. Да, Зиночка?
И Зиночка кивала, соглашаясь и обещая и учиться и дружить, как ожидали от нее родители, а мама гладила ее умиленно по головке и целовала в макушку.
Ой, знала бы мама, что накликала на Зиночкину, а по ходу и на их с папой голову…
В исторический понедельник, судьбоносный во всех глобальных жизненных масштабах для Зиночки, и не подозревавшей о такой значимости момента, мама отвела ее в новую школу, передала из рук на руки учительнице и, поцеловав любимое чадо напоследок, ушла на работу.
Зинулю, по такому случаю с особой тщательностью одетую в наглаженную форму, в новые колготки и туфельки и с туго заплетенными косичками в огромных бантах, новая учительница, Антонина Михайловна, поставила возле себя перед классом и представила:
– Дети, это наша новая ученица, Зиночка Ковальчук. Она переехала из другого района и теперь будет учиться с вами. Помогите ей освоиться, подружитесь. А теперь давайте все с ней поздороваемся!
И продирижировала на счет «три» нестройное детское:
– Зра-а-аствуй!
– Молодцы! – похвалила неудавшееся хоровое чтение Антонина Михайловна. – Зиночка, садись за вторую парту, с Риточкой Ковалевой.
По классу ветерком пронеслось шепотливое «Ой!» и последовавшее за возгласом множественное хихиканье в кулачки.
– Тихо, дети! – не грозно призвала к порядку учительница.
Собственно, выбор свободных мест за партами был невелик – пустая парта на «галерке» в левом ряду, одно пустое, тоже «галерочное» место справа, рядом с толстым мальчиком-соседом, и то, куда указала Зиночке учительница, – вторая парта в центральном ряду с маленькой худенькой девочкой.
Учительница почему-то сочувственно вздохнула и мягко подтолкнула Зиночку ладонью в худосочную спинку к предназначенному месту. А дети смотрели на Зиночку с откровенной жалостью, пока она усаживалась, доставала из портфельчика тетрадки, учебники, ручки, карандашики.
– Здравствуй! – поздоровалась новая соседка по парте. – Меня зовут Рита. Рита Ковалева.
– Здравствуй! – ответила хорошо воспитанная правильная девочка Зина. – А я Зина Ковальчук.
– Давай дружить! – с ходу предложила Рита Ковалева. И улыбнулась!
И эта улыбка, как солнышко, озарила весь класс, все помещение – парты, стулья, классную доску, детей, учительницу! Девочка Рита была маленькой, миниатюрной, как эльф, с очень белой, светящейся кожей с неубедительными веснушками на носу, огромными карими, искрящимися, совершенно невероятными глазами, с кучерявыми черными волосами, заплетенными в толстую косу, заканчивающуюся пышным бантом, и чарующей улыбкой. Зиночка тоже была совсем маленькой и миниатюрной, как эльф номер два, но светленькой. Она улыбнулась в ответ девочке и сразу согласилась:
– Давай! Давай дружить!
– О-хо-хо! – услышала она тяжкий вздох Антонины Михайловны и, оторвавшись от созерцания новой подруги, повернулась к учительнице.
Оказалось, что весь класс и Антонина Михайловна, все вместе, затаив дыхание наблюдали за процессом знакомства девчонок. И смотрели как-то очень сочувственно, в основном на Зиночку, а некоторые дети и совсем уж испуганно!
– Ну ладно! – хлопнув ладонью по столу, оборвала обмен взглядами учительница. – Приступим к уроку!
Все эти сочувственные вздохи Антонины Михайловны, смешки, ойканья и хихиканье одноклассников стали понятны и ясны Зиночке в тот же день.
Маргарита Ковалева являлась центром притяжения всех, какие только возможно и невозможно, невезений, неприятностей и разрушений, достававшихся не ей самой, а всем, кого угораздило оказаться рядом, не унеся вовремя ноги куда подальше! Самый наилучший и предпочтительный вариант: за горизонт – в другую школу, район, город, жизнь, в другое измерение!
Неприятности и напасти разного рода, которые аккумулировала вокруг себя Риточка, имели свойства устойчивого разрушения и, как показала потом жизнь, носили порой глобальный характер, вплоть до вмешательства всяческих служб спасения. Но это потом, по нарастающей, по мере взросления стихийного ужаса под названием Маргарита Аркадьевна Ковалева.
Пока шли уроки и короткие переменки между ними, ничто, как говорится, не предвещало. Разве что настораживало Зинулю странное поведение новоявленных одноклассников, обходивших ее стороной и не торопившихся общаться и знакомиться с ней, как призвала их Антонина Михайловна, когда представляла новую ученицу. Риточка на переменку не пошла, осталась сидеть за партой и, озарив Зиночку солнечной улыбкой, сказала:
- Предыдущая
- 2/52
- Следующая
