Месть мертвеца - Харрис Шарлин - Страница 26

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая

— Ничего страшного, — сказала я. — Я даже не думаю об этом. Он просто очень молодой человек с больной бабушкой.

Я не была уверена, есть ли смысл в моих словах, но в тот момент это просто пронеслось у меня в голове и скользнуло на язык.

— А сейчас нам пора на встречу. Пошли, иначе опоздаем.

Каким-то образом мы оказались в нужной машине, и Толливер завел мотор, чтобы благословенный обогреватель включился. Брат с ненужной силой опоясал меня пристяжным ремнем, и я пискнула из-за боли в руке.

— Прости, — произнес он без всякого раскаяния в голосе. — Он меня раздражает. Он так и ползает вокруг тебя. И все эти штуки на его лице и еще бог знает где! Он так и ждет, чтоб до тебя дотронуться.

Вместо того чтобы смолчать и позволить теме заглохнуть, как я сперва намеревалась сделать, я спросила:

— Это плохо, когда я кому-то нравлюсь?

— Конечно! Только не ему!

Толливер предпочел бы, чтоб я встречалась с Барни Симпсоном или пастором Доуком Гарландом?

— Почему не ему?

Наступило долгое молчание, пока Толливер с трудом старался найти ответ на вопрос.

— Потому что он… Ну… У него и вправду есть шанс. У других парней нет такого шанса, потому что мы все время путешествуем и ты не увидишь их снова. Но он понимает такой стиль жизни, и ему тоже приходится путешествовать — с Ксильдой.

Я открыла рот, чтобы сказать: «Итак, ты не хочешь, чтобы у меня кто-нибудь был?» Но сила, над которой я была не властна, заставила меня захлопнуть рот. Я ничего не сказала. Это ударило Толливера больнее, чем я предполагала, и я боялась усугубить дело. Но мне нужно было что-нибудь сказать.

— Он младше меня.

— Но не слишком юный, — возразил брат.

Я поняла, что мы поменялись местами в споре из-за Манфреда, и поймала себя на том, что пытаюсь не улыбаться. Оказывается, болеутоляющее, которое я приняла в хижине, имело разные эффекты. Во мне расцветало чувство довольства, непринужденной любви ко всему человечеству. Если я когда-нибудь подсяду на какое-нибудь лекарство, это будут болеутоляющие таблетки. Но я не планировала становиться наркоманкой. Как только боль пройдет, с таблетками будет покончено. Имея перед глазами пример матери, мне приходилось следить за собой.

— Не помешает избегать этих таблеток, — серьезно сказала я.

Толливеру не сразу удалось ухватить нить моих рассуждений, но он справился с этим.

— Да, ты же не хочешь снова очутиться в больнице. И прежде всего, ты не сможешь подменять меня за рулем, пока их принимаешь.

— О да, как будто тебя это волнует, — бросила я.

Брат улыбнулся. А я почувствовала себя лучше.

— Но меня это и вправду волнует.

Парковка у баптистской церкви Горы Ида уже была забита машинами. Один из местных копов руководил переполненной стоянкой. Толливер спросил, можно ли высадить меня прямо перед церковью, и коп кивнул.

Я неуклюже вылезла из машины и в ожидании встала на паперти. Когда остальные прошли мимо меня и вошли в церковь, я мельком увидела Твайлу, сидящую за столом у самых дверей. Перед ней был прозрачный пластиковый ящик с прорезью наверху. Надпись на передней стенке ящика гласила: «Пожалуйста, помогите нашим семьям похоронить своих детей». Внутри уже было полно банкнот и мелочи.

Твайла тоже меня заметила и поманила к себе.

Я вошла и села на свободное кресло рядом с ней. Она подалась ко мне, чтобы обнять одной рукой.

— Как дела, девочка? — спросила она.

Как бы ни были мои дела, они все-таки лучше, чем дела Твайлы. Мои раны исцелятся. Ее — нет.

— Я в порядке, — ответила я. — Вижу, вам поручили работу.

— Угу, все подумали, что будет больше пользы, если здесь сядет кто-нибудь из родственников, — сказала она. — Вот я и сижу. Шестеро мальчиков были местными, нам нужно не меньше четырех тысяч долларов на каждые похороны, поэтому мы стремимся собрать двадцать четыре тысячи. Мы получаем их со всего города, но это бедный городок. Думаю, нам повезет, если в итоге мы получим шесть тысяч.

— Как же вы рассчитываете получить недостающее? Или вы думаете, что у вас ничего не выйдет?

— Думаю, ничего не выйдет. — У Твайлы был мрачный вид. — Но мы сделаем все возможное. Если благодаря этим пожертвованиям самые бедные семьи смогут просто внести солидный первый взнос в похоронное бюро, каждая семья сможет с течением времени выплатить остальное.

— Хорошая идея, — кивнула я. Болеутоляющие придали мне храбрости, и я сказала: — Плохо, что средства массовой информации не участвуют в складчине. В конце концов, они получают выгоду благодаря этим смертям. Они тоже должны что-то пожертвовать.

— Хорошая идея. — Глаза Твайлы загорелись. — Как же я сама об этом не подумала? Что случилось сегодня на участке Тома Алманда? До меня доходили какие-то очень странные слухи. Его мальчишка попал в беду? Привет, Сара, — поздоровалась Твайла, подняв круглое лицо к вошедшей женщине. — Спасибо за помощь, — добавила она, когда эта женщина, которая была постарше Твайлы, сунула в щель ящика пару банкнот.

— Об этом говорят слишком много людей вокруг, — тихо произнесла я. — Никто не просил меня не обсуждать ужасные находки у Тома Алманда, но я не хочу трубить об этом повсюду. Чак Алманд скоро станет парией. Я не буду ускорять этот процесс. Хотя многие сельские жители имеют склонность относиться к животным более практично, чем горожане, множество обитателей Доравилла почувствуют отвращение, когда узнают, что мучили котов, белок и старую собаку… Особенно если коты и собака окажутся чьими-то питомцами. Вряд ли бы вы захотели, чтобы с Чаком ходила на свидание ваша дочь или внучка.

— Шериф говорит, что мы не получим тела еще по крайней мере неделю, возможно и дольше, — сказала Твайла. — Это трудно — наконец-то найти Джеффа и не иметь возможности его похоронить.

— В то же время вы хотите найти улики, которые могут связать его гибель с убийцей.

— Мне не нравится думать о том, что его вскрывают, — заметила Твайла. — Я не могу об этом думать.

Я не знала, что сказать, и уютное, доброе расположение духа, в которое привели меня таблетки, не вдохновляло на поиски ответа. Лучше будет промолчать.

Я посмотрела на многочисленных людей, сидящих на церковных скамьях. Церковь Горы Ида оказалась больше, чем выглядела снаружи. Скамьи блестели от полировки, ковер был новым. В передней части церкви на мольбертах стояли увеличенные фотографии погибших мальчиков, у каждой фотографии лежали цветы. Мне бы хотелось посмотреть на них, поскольку я прикоснулась к каждому из этих подростков своим особенным способом… Но пойти туда казалось грубым и назойливым.

На передних скамьях сидела группка людей в форме из правоохранительных сил. Я узнала по волосам шерифа Рокуэлл и, кажется, заметила Роба Тидмарша, который обнаружил закопанных животных.

Бернардо каким-то образом добрались до церкви раньше нас. Я мельком увидела непокорные рыжие волосы Ксильды — она сидела на несколько скамей впереди, платиновые торчащие волосы Манфреда виднелись рядом с ней. Глядя отсюда, я не сказала бы, что эти двое очень выделялись. Я видела вокруг множество крашеных волос и несколько причесок с торчащими волосами.

Вошел Толливер с лицом, осунувшимся от холода, и бросил в щель коробки двадцатку. Он удивился, увидев, что я сижу рядом с Твайлой, но наклонился, чтобы пожать ей руку и выразить свои соболезнования.

— Мы ценим, что нам позволили воспользоваться вашей хижиной, — сказал он. — Это очень важно — иметь место, где можно остановиться.

А я-то не подумала поблагодарить ее и рассердилась на себя за это.

— Мне очень жаль, что Харпер пострадала, — отозвалась Твайла, и я почувствовала себя лучше, поняв, что не только я забыла упомянуть о чем-то очень важном. — Надеюсь, того, кто это сделал, поймают. Уверена, что это тот же выродок, который убил Джеффа. Я забыла еще кое о чем, — добавила она, вложив в мои руки чек.

Я кивнула и сунула чек в нагрудный карман Толливера. Мы пошли по проходу между скамьями, чтобы отыскать местечко, где можно сесть.

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая