Приманка для двоих - Кондрашова Лариса - Страница 27

• Предыдущая
• 27/57
• Следующая

Максим взглянул на часы. Сколько он уже сидит за столом? Сорок минут. А до сих пор не прочел ни одной строчки и не написал ни одной буквы. Даже свою подпись ни под одним документом не поставил. Только вот ее, обнаженную, нарисовал. Эта сереброглазая ведьмочка не иначе его испортила. В смысле, наслала порчу, сама того не желая.

Прошло еще двадцать минут. Максим поймал себя на том, что посматривает на часы машинально и сам себе говорит: «Прошло еще столько-то минут…» Но при этом продолжал сидеть и просто смотреть в окно на все ту же кирпичную стену, увитую плющом.

Внезапно ворота отъехали в сторону, и в узкий двор, на который выходили окна его кабинета, медленно вползла машина Димки. Максим так обрадовался ему, что даже выскочил навстречу, чтобы обнять друга.

— Макс, да ты что, шизанулся? — удивился тот, уворачиваясь от его объятий. — Ну, не виделись мы с тобой два дня, так это же не повод… Минуточку! Посмотри мне в глаза. Что? Не может этого быть! — Димка даже всплеснул руками, продолжая пристально его разглядывать.

— Чего не может быть?

— Такого всплеска эмоций без причины. Ты знаешь, что наши девчонки-продавщицы, пардон, менеджерши или менеджерицы, как правильно?..

— Правильно: менеджеры.

— Ага, ну да! Так вот, они считают тебя равнодушным и холодным. Как айсберг в океане. Наверное, только я знаю, какой огонь горит внутри этой монументальной грудной клетки… Вернее, может гореть, но зажег его в эти выходные вовсе не я. У нас с тобой ориентация правильная… Так кто она, та змея, которая изменила природную суть моего друга и превратила прежде спокойное озеро в штормящее море?! Выпустила наружу его тщательно скрываемые пороки.

— Димон, кончай юродствовать. Нет у меня никаких пороков.

— Ну, ты наглый! Как это нет? Пороки есть у всех.

— Обязательно пороки? Недостатки.

— Как ни назови!

— Кстати, а почему ты такой помятый? И небритый.

— Потому что я в отличие от некоторых порочных типов даже выходные дни посвящаю тому, что как голодный волк рыщу по лесам, ищу древесину получше. И само собой, подешевле.

— Но у нас пока достаточно древесины. Даже под заказы месяца.

— Понимаешь, позвонил мне вчера прямо домой Мамед — заметь, как раз тогда, когда я сидел в кругу семьи и наслаждался семейным уютом, — и предложил купить у него партию груши.

— Груши? Она же запрещена к вырубке.

— А я что, лесничий?

— Нет. Но я представляю, сколько Мамед заломит за свою грушу!

— Если бы ты был прав, я даже не стал бы с ним разговаривать! Но он предложил за грушу такие смешные деньги, что я не выдержал. Несмотря на скандал, которая жена обещала устроить мне по приезде, я отправился — в воскресенье! — далеко в лес, где обнаружил указанную грушу, уже погруженную на «КамАЗ». Причем мне обещали милицейское сопровождение — чтобы, упаси Бог, не остановили чужие менты, — и вот теперь эта груша лежит на нашем открытом складе, потому что склады под навесом забиты всякой дребеденью!

— Понятно. Лучшая защита — нападение. Хочешь я угадаю? Груша, которую просто сказочно дешево отдавал Мамед, оказалась сложенной так, что почти невозможно было ее как следует осмотреть…

— Обижаешь! Ведь ее приготовили, считай, на экспорт. Он готовил машину на Москву. А москвичи на этот счет очень придирчивы. Это себе дороже: гнать дерево за многие сотни километров на продажу, чтобы его в конечном пункте забраковали.

— Ты, я смотрю, полностью проникся проблемами Мамеда. И сегодня чуть свет ты эту грушу на складе выгрузил. А где грузчиков взял?

— Как — где? Позвал алкашей, которые всегда тусуются у пивнушки.

— Не ври, Димон! Какие в пять утра алкаши? Те, которые и не уходили, что ли?

— Моя жена в таких случаях говорит куда пафосней. Она выпрямляется и, вперив в меня свои грозные черные очи, восклицает: «Не лги, Митя!» Не ври — слишком просто. Какая тебе разница, где я их взял? Главное — разгрузили и аккуратненько сложили, как ты любишь. Деньги на это у меня, слава Богу, нашлись.

— А увозить обратно за чей счет ты будешь?

— Макс, ты чего, груша копейки стоит. Почти халява.

— У нас нет лишних денег.

— Я знаю, ты найдешь, если захочешь.

— Ты привез в цех криминальное сырье!

— Ты хоть слова-то выбирай. Мы ее не украли, а честно купили. В том смысле, что Мамед с нами давно работает и отдал ее под честное слово.

— Да потому, что она ему уже руки жгла!

— Ежу понятно. Москвичи заказ сделали, а когда он им все приготовил, у них там что-то не заладилось. Знаешь, они какой паркет из груши делают? Супер-пупер, прямо золотом отливает!

— Мы не делаем паркет… Да пойми ты, Димка, у нас, можно сказать, народное предприятие. А груша — дорогой материал. Куда мы его будем использовать?

— А заказ вице-мэра? Разве он не просил сделать ему мебель по высшему разряду? Чтобы лучше импортной! Я тогда ею стану перед иностранцами хвастаться. Мол, молодые предприниматели выпускают продукцию, которая по качеству не уступает и т.д…

— А они и спросят: разве у вас груша не запрещена к вырубке?

Дмитрий смутился, но не уступил:

— До чего ты Макс, занудный! Хорошо, не вице-мэру, еще кому-нибудь… Ты хотел цех сувениров открыть…

— Но ты был против.

— А теперь я «за».

Нет, ну до чего хитроумный этот Димон! Поскольку они, как полноправные партнеры, с самого начала сотрудничества определили, что любое решение правомочно только тогда, когда оба согласны… На этой волне Максим, пожалуй, может протащить кое-какие свои идеи…

Правда, и дружок тоже не дремал, а сразу пошел на него в атаку:

— Макс, а хочешь ченч ты разрешаешь оставить грушу, а я решаю твою личную проблему.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Димка прошел в кабинет и плюхнулся в представительское кресло.

— В грязных штанах — на светлую обивку! — возмутился Максим.

— Не ворчи, как старая прачка! Посмотри лучше: буквально на глазах в нашей фирме идет расслоение общества. Или сообщества? Равноправные партнеры, соучредители, а как мы отличаемся друг от друга. Один — грязный, небритый, вот даже в обычное кресло ему сесть запрещают, и другой — одетый с иголочки, в импортном костюме…

— Никакой он не импортный. Это фирма «Саша» выпускает. Правда, шьют они по итальянским лекалам…

— По итальянским… А тут, как собака!

— Ладно тебе, расхныкался. Я предлагал, давай ездить в лес по очереди.

— По очереди. Как же, ты наездишь! — пробурчал Димка. — Тебя в лес и пускать-то нельзя.

— Это почему же? Рожей не вышел?

— Хуже. Ты в отличие от потомственных лесорубов матерные слова в речи не употребляешь.

— Это недостаток?

— Еще какой! Наши ребята зачастую по-русски с акцентом говорят, зато мат знают без словаря…

— Так, я все понял. Эти твои наезды… Вон сейф, а ключ от него, надеюсь, у тебя в кармане. Открывай дверцу и бери, сколько хочешь!

— А вот этого не надо. Деньги должны быть в одних руках. Во-первых, ты честнее меня…

— Подлизываешься?

— Во-вторых, прижимистей. У меня они давно бы из рук уплыли. Давай доставай. Вот тебе моя расписка. За древесину по имени «бук».

— Что ж ты не пишешь, что груша?

Дмитрий подошел к столу и взял из стопки бумаг верхнюю.

— Месячный отчет?

— Галя составила, а я проверяю. Один экземпляр, как обычно, тебе.

— Я же их все равно не читаю.

— Мало ли… Соучредитель должен быть в курсе событий. Дебет-кредит, все как положено.

— В народе говорят, дебет с кредитом не сходятся, а человек с человеком всегда сойдутся.

— Я уже сделал ошибку, сошелся с тобой. На твои грушевые деньги, вымогатель!

— Я к ним и прикасаться не буду. В двенадцать приедет Мамед, отдашь ему, а я сейчас спать поеду. Как ты думаешь, заслужил?

Димка сделал вид, что уходит, но тотчас вернулся и сел в кресло.

— Испугался?

— Интересно, чего мне бояться?

— Того, что я уйду и не с кем будет обкашлять свою проблему.

• Предыдущая
• 27/57
• Следующая