Главный день - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/63
• Следующая

— А у нас все плохо. Февраль убит, командир ранен. Оставайся на месте, мы сейчас подойдем.

От этого известия чуть не выронил просматриваемые документы. Вот гадство, я ведь считал, что в самом худшем случае ребят просто подранили. Вернее, что они, попав под близкий разрыв гранаты, получили контузию. Хотя — нет. Вдвоем под одну гранату они бы не попали. Не та подготовка. Да и Ванька, когда предыдущий раз со мной связывался, говорил лишь про Богдана. Что же там произошло? Неужели этот козел, который сейчас валяется у меня под ногами, оказался настолько ловок, что сумел поймать врасплох двух зубров, прошедших не одну войну?! Но как?

По рации этот вопрос я, разумеется, выяснять не стал, а, вытягивая шею, принялся высматривать поднимающихся снизу ребят. Ну а попутно, прикинув, что нам понадобится для переноски раненого, срубил две длинные жерди и напялил на них извлеченную из рюкзака плащ-палатку, с нашитыми на нее лямками. Только закончил сооружать импровизированные носилки, как увидел Чижа и пришедшего ему на помощь Цыгана, которые тащили на себе остальных членов группы.

Никаких охов, ахов и прочих проявлений чувств, разумеется, не было. Федька при виде очнувшегося к этому времени «языка» лишь кивнул и начал сгружать раненого командира на носилки. А Иван, аккуратно положив мертвого Февраля на землю, тяжело отдуваясь, сказал:

— Надо валить отсюда побыстрее. Только мы с таким грузом далеко не уйдем…

Ступка, который пристраивал в ногах Ивлева небольшой серебристый чемоданчик, выпрямился и ответил:

— Богдана до балки донесем и там сховаем. Позже за ним вернемся, — и уже обращаясь ко мне, кивнув на американца: — Этот мудак — ходячий, или ты его подстрелил?

Я успокоил:

— Ходячий, ходячий! Куда он денется? Просто по башке разок получил и все. Вон — уже очухался. И он не просто сам пойдет, а сделает все, что ему скажут…

После чего, пинком заставив подняться Эдвина-Майкла-Алекса, ухватил его за ворот и прошипел по-английски в перемазанную жидкой грязью морду:

— Ты сейчас понесешь нашего мертвого товарища. На горбу. Начнешь брыкаться — умрешь так страшно, что даже нас стошнит от твоего вида! Понял, урод?!

Видно, у меня был весьма многообещающий вид, так как американец лишь придушенно кивнул, втягивая голову в плечи, после чего мы, подхватив раненого и убитого, быстро пошли в сторону от трассы. Ну сравнительно быстро — первые двадцать минут шли в темпе, а потом, перевалив очередной хребет, резко сбавили скорость, так как силы таяли с каждым шагом. Да еще усилившийся снег сильно мешал, заставляя скользить и падать. Но с другой стороны, тот же снег надежно прятал все следы.

А где-то километра через три добрались до балки, где под выворотнем спрятали тело Савельева. Заваливая землей и ветками труп человека, который вполне мог бы стать хорошим другом, я почувствовал, как защипало в носу и, мотнув головой, зло скрипнул зубами. Черт возьми, ну почему первыми всегда уходят самые лучшие? Вот с тем же Ивлевым у меня как-то отношения не очень складывались. Нет, мужик он волевой, грамотный и командир хороший, но не сложилось и баста. С Февралем же, наоборот — сразу скентовались. Наверное, из-за того, что этот парень по духу близок был. Спокойный, неболтливый, надежный. С таким хорошо и дружить и воевать. А теперь — все… Теперь Богдан только в памяти останется. Обидно…

И еще очень обидно, что подставился он исключительно из-за нашей нищеты. Блин, вот и не верь в предчувствия. Ведь не зря именно Савельев сожалел об отсутствии у нас СЗГ. [30]Была бы хоть одна такая граната, Февраль остался бы жив. А что? Кинул такую штуку в машину и всё — несколько сравнительно безопасных секунд у тебя есть. А так ему пришлось надеяться только на испуг гражданских, едущих в «Лендровере». Мне, пока шли, Чиж обрисовал, как дело было. Если вкратце — БРДМ и «Шишигу» вывели из игры практически сразу. «Бардак» наглухо, а из горящего, прошитого пулями и осколками мин «ГАЗ-66», успела вывалиться пара особо живучих наемников, которых почти тут же накрыли «Шмелем». Но это «почти», как выяснилось позже, сыграло свою роль.

Ванька же тем временем, выполняя свою задачу и ни на что не отвлекаясь, просто успокоил парочку, сидящую на переднем сиденье «ленда». Расстрелял их, справедливо рассудив, что важные шишки располагаются сзади, а спереди находится лишь обслуга, в виде шофера и охранника. Выполнив основную работу, Чиж продолжал шмалять по машине, нагоняя панику на оставшихся в живых и не давая им ни открыть дверь, ни поднять голову. Стрелял, ожидая, когда группа захвата, состоящая из Ивлева и Савельева, сделает свое дело. И очень удивился, когда увидел, что к джипу бежит один Богдан.

А когда Февраль почти вплотную приблизился к продырявленному «Лендроверу», из разбитого окна машины вылетела граната, рванувшая почти сразу, даже не успев коснуться земли. Следом в распахнутую дверь выкатился один из пассажиров, который начал в упор расстреливать посеченного осколками и оглушенного бойца. Нет, Иван его подловил, как только вражина высунулся, но тот, несмотря на попадание тяжелой пули в бок, успел сделать свои роковые выстрелы. Ну а второй тем временем выскользнул с другой стороны джипа и сразу рванул вверх по склону. Чиж это заметил секунд пять спустя, занятый устранением основной опасности. А когда заметил, стало уже поздно — бегущий очень удачно прикрывался деревьями. Тогда Востриков предупредил меня и, крайне обеспокоенный молчанием командира, вызвал Цыгана. Вот тогда-то они и нашли раненного в голову Генку, которого, похоже, успел зацепить кто-то из выскочивших из грузовика наемников. После чего ребята, забрав из машины чемоданчик и подхватив тела товарищей, двинули в сторону от дороги.

Послушав Ванькин рассказ, я только крякнул. Да уж, невезуха! Ведь командира подстрелили чисто случайно. Как говорится — шальной пулей. В том громидоре, что ребята устроили на дороге, наемникам было не до прицельных очередей. А вот надо же как хреново получилось… И после этого все пошло наперекосяк. Нет, задание мы выполнили, только какой ценой? Эх, мля!

Коротко ругнувшись, я сплюнул и какое-то время шел, размышляя о превратностях судьбы. Но потом мысли съехали на пленного. Кстати, очень интересного пленного. Судя по рассказу Чижа, можно было сделать предварительный вывод, что мой «язык» именно тот, кто нам нужен. Ведь его сосед на смерть шел, давая возможность ускользнуть этому многоименному козлу. Так поступают и вояки, и спецы — пожертвовать собой, чтобы спасти командира, или человека, обладающего ценными сведениями. Но подтвердить эти умозаключения у нас получилось чуть позже…

А началось с того, что когда мы уже подходили к «уазику», я услышал далекий шум вертолетных винтов. Сначала не обратил на это особого внимания. Мало ли по каким делам вертушка следует? Явно не нас ищет, так как облачность низкая и разглядеть что-либо на земле — просто невозможно. Но потом звук раздался еще раз. И доносился он то слева, то справа, тихим эхом отражаясь от стен ущелья. Какое-то время я прислушивался, перебирая варианты того, что это могло значить. И чем больше прислушивался, тем больше меня эта «шайтан-арба» напрягала. Блин, и чего она тут крутится? Не пролетает мимо, а именно круги наворачивает. Ведь даже если на вертолете стоит тепловизор, то нас, один черт, не обнаружить. Во-первых, из-за погоды, а во-вторых, мы все, включая пленного, накинули на себя плащ-накидки из материала, гасящего тепловое излучение. Только ведь этот гад не улетает…

И когда еле слышный гул раздался в третий раз, не выдержал:

— Федька, чует мое сердце, эта хреновина по наши души прибыла.

Цыган, держась за ручки носилок и сосредоточенно глядя себе под ноги, не оборачиваясь, пробурчал:

— Ну дык… Было бы странно, случись наоборот. Мы ведь конвой накрыли. И не просто конвой, а тот, который сопровождал людей из ЦРУ. Так что они теперь носом землю рыть начнут. Вон, даже вертушку подняли для прочесывания, хотя любому дураку ясно, что по такой погоде это совершенно бесполезно. Нехай летают, не обращай внимания.

• Предыдущая
• 24/63
• Следующая