Главный день - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/63
• Следующая

Обсуждая между собой новость насчет революции, мы, засыпая Митрича вопросами, резво загрузились в наш «уазик» и, толком даже не прогрев машину, рванули в указанном направлении. А пока ехали к центру села, наблюдали интересные картины. М-да… будто черно-белые хроники времен войны смотришь. Ну когда московское ополчение показывают. Особенную аутентичность добавлял тот факт, что только-только начало светать и красок не было видно. Поэтому получалось один в один: мужики с парнями, выходящие из домов и сливающиеся в небольшие колонны. Бабы, догоняющие их и сующие в руки какие-то свертки, с явно продуктовой начинкой. Очередь к грузовикам, с которых раздавали оружие.

Единственное отличие от сорок первого было в типах оружия и в том, что регистрирующие раздачу стволов уполномоченные делали записи не в журналах, а набивали информацию на клавиатуре ноутбуков. Да и мелькавшие в свете фар лица у людей были не мрачно-озабоченные, а сурово-торжествующие. В общем, увиденное впечатляло.

А когда мы начали объезжать строящуюся поперек улицы баррикаду, рядом с которой сгружали какие-то армейского вида ящики, Цыган удовлетворенно заявил:

— Вот ведь как народ поднимается. И это по всей стране сейчас такое происходит. А говорили — до семнадцатого года еще ждать и ждать…

Я не врубился:

— До какого еще «семнадцатого»?

Федька ухмыльнулся:

— Анекдот такой есть: мужик, глядя на то, что творится вокруг, сокрушенно говорит: «Дела в стране хуже некуда, а до семнадцатого года еще несколько долгих месяцев…»

Поняв, что в анекдоте обыгрывается дата революции начала двадцатого века и ожидание революции двадцать первого, я фыркнул, но прокомментировать услышанное не успел, так как в этот момент машина, скрипнув тормозами, остановилась на небольшой площади перед мэрией. Митрич, глядящий орлом и соколом, по-молодому выскочив из «уазика», хлопнул дверцей и взмахом руки пригласил следовать за ним. Мы стали выгружаться, но я несколько застопорил движение, так как, глянув на подсвеченный небольшим прожектором флаг над зданием, застыл. Да и было отчего! Ведь вместо привычного триколора, на коньке в бодрящем утреннем ветерке слабо полоскалось красное знамя.

Получив ускоряющий толчок, я освободил проход и, не отрывая взгляда от столь необычного зрелища, озвучил свое удивление:

— Хренассе! И когда только успели?!

Один из мужиков, которые с самым деловым видом выгружали из пикапа НСВ [45]на треноге, обернувшись на мои слова, гордо заявил:

— Дык у нас уже часа полтора как власть сменилась! А ты, паря, что, все проспал?

После чего, коротко хохотнув, кивнул своему напарнику, крякнул, ухватился за станок, и они шустро поволокли пулемет куда-то за палисадник.

К слову сказать, народу на площади хватало, и не я один замер при виде флага. Вон, стоящий метрах в десяти от меня здоровенный парняга в камуфляже и казацкой фуражке, услыхав наш разговор, поднял голову вверх, несколько секунд ошеломленно хлопал глазами, а потом, широко перекрестившись, произнес:

— Сподобил-таки Господь!

Митрич же, на ходу здороваясь с какими-то своими знакомыми, и уже отошедший от нас к самому входу, обернувшись, недовольно поторопил:

— Давай быстрее, а то никого не поймаем!

И мы поскакали ловить здешних командиров.

Поднимаясь на второй этаж, я усмехнулся промелькнувшей мысли. Чиж, услыхав мое фырканье, заинтересовался:

— Серега, чего прикалываешься?

— Да вот думаю: революция и все такое. А здесь, типа, Смольный. Но тогда по закону жанра у меня в руках сейчас должен быть чайник, а здешний Ильич просто обязан всем показывать, где можно набрать кипятка!

Курящий возле окна высокий парень обернулся и, ткнув пальцем себе за спину, проинформировал:

— Кулер в конце коридора.

Я от неожиданности тормознулся:

— А ты никак Ильич?

— Ага! Антон Ильич Пивоваров! Дядь Дима, это что за народ?

Наш провожатый отмахнулся:

— Да спецы, на задание шли, а тут такое… Не знаешь, Дмитриенко на месте?

Помолодевший и обросший клон Ленина, выдающий себя за Пивоварова, отрицательно мотнул головой:

— Нет. Они с начштабом и командирами подразделений на запасной пункт убыли.

— А кто есть?

— Лаптев вроде у себя. Лешку-связиста активно тиранит. По уму, у того радиошарманка должна средства РЭБ преодолевать, но пока вроде не получается…

В этот момент с улицы донеслось:

— Тоха, ты здесь? Там выстрелы к гранатометам привезли!

Услыхав сей милитаристский вопль, длинный, моментально потеряв к нам интерес, ткнул окурок в стоящую рядом пепельницу и ссыпался вниз по лестнице. Ну а мы потопали дальше и уже минуты через две удостоились чести лицезреть одного из местных командиров. Среднего роста лысоватый мужик лет сорока, одетый в новенький, необмятый камуфляж, нависал над сидящим к нам спиной парнем и грозно рокотал:

— Чего?! Опять «нет отклика»?! Тарасов, твою мать! Ты вообще знаешь, чем это пахнет?!

Парень вяло оправдывался:

— Макар Иваныч, ну что я могу сделать! Похоже, проблема на той стороне!

— Не «Макар Иванович», а товарищ капитан! Привыкай, боец! И если ты мне через десять минут связь с «Вербой» не дашь, я тебя мехом внутрь выверну! После чего, с катушкой в зубах, до самого Ростова запущу! Проблемы исправлять!

Тут мужик, наконец заметив посторонних, повернулся к нам. Увидев Митрича, догадливо кивнул:

— А, спецы прибыли!

Игорь, коротко козырнув, представился:

— Майор Прядилин. Третье управление.

Собеседник на секунду опешил:

— Эвона как — контрразведка… А говорили: ребята с «Вымпела» идут… Ладно, понял, — после чего, протягивая руку, отрекомендовался: — Капитан Лаптев. Заместитель начальника узла связи.

Игорь кивнул:

— Вот вы-то нам и нужны! Выход на Москву есть?

Капитан поморщился:

— Нет, — тут же поправился: — Пока нет. Тут ведь такое дело…

И Лаптев принялся нам объяснять причуды прохождения сигнала при наличии активного противодействия средствами радиоэлектронной борьбы, но Прядилин его быстро остановил:

— Понятно. А что вообще в стране происходит? Вам хоть какие-то подробности известны?

— Так точно! В дополнение к «Заре» первого уровня было сообщено, что в Москве, Питере, Ростове, Новосибирске и остальных городах России начато и успешно развивается крупномасштабное вооруженное восстание. Обстановка на шесть тридцать такова: во всех регионах, кроме южного, сопротивление сил МВД и БОГС практически подавлено. В Москве еще продолжается зачистка, но президент и часть членов правительства — захвачены. Столичная Штаб-квартира и Центр подготовки БОГС подверглись массированному обстрелу РСЗО. Также уничтожены базы «Зи» под Калугой, Екатеринбургом и Архангельском. Еще сообщили, что большая часть вооруженных сил из состава Министерства обороны сразу перешла на сторону восставших. Остальные, находясь в пунктах постоянной дислокации, сохраняют нейтралитет. Каких-либо сведений относительно реакции из-за границы, на революцию в России пока не поступало.

Капитан замолк, только опытный контрразведчик на этом не угомонился и, угощая начальника узла сигаретой, подольстил:

— Ясно. Но это официальная информация. А связисты что меж собой говорят? Вы же обычно всегда больше всех знаете?

Лаптев усмехнулся и предупредил:

— Кое-что знаем. Но исключительно на уровне слухов.

Игорь усмехнулся в ответ:

— Да нам, кабанам, поровну. Особенно в нынешней обстановке.

И связист начал нас просвещать…

Полностью информацией он, разумеется, не владел, но про Москву и Ростов более-менее был в курсе. По его словам, сегодня, поздней ночью, учебный городок и общежития Центра подготовки БОГС были уничтожены в результате артобстрела. Причем в этом был задействован чуть ли не дивизион РСЗО «Прима». [46]

Тут я, правда, засомневался. Нет, под сомнение попал не сам факт обстрела, а количество боевых машин. Дивизионом можно небольшой город вынести в щебень, а тут всего какой-то учебный центр…

• Предыдущая
• 53/63
• Следующая