Выбери любимый жанр

По багровой тропе в Эльдорадо - Кондратов Эдуард Михайлович - Страница 42


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

42

— А-а! Что это? Аа-а!! — жуткий вопль Гарсии заставил меня вздрогнуть и поднять голову. Гарсия-Скелет с ужасом глядел на окровавленную стрелу, от которой ему, наконец, удалось освободить руку. Я не понял сначала, отчего пустячная рана привела его в такой ужас, и в первое мгновение решил, что мой враг рехнулся.

— Яд! — воскликнул Агиляр, тщательно вглядевшись в наконечник стрелы. — Смотрите, смотрите же, черный сок!..

Даже гребцы не удержались от искушения посмотреть на отравленное оружие дикарей. Мы бросили весла и подошли к толпе, окружившей Гарсию. Лишь четверо индейцев гребцов продолжали скрипеть уключинами, помогая Великой реке нести бригантину к морю.

Я встал на цыпочки, оперся о плечи соседей и взглянул через их головы на раненого. То, что я увидел, заставило меня вздрогнуть. Гарсия, посиневший и страшный, трясся всем телом и молчал. Глаза его казались стеклянными, на губах выступила пена.

— Эй, Сория, что с тобой? — участливо склонился над ним широкоплечий Хуан де Элена.

Гарсия не отвечал. Но когда де Элена попытался было подхватить его под мышки и поставить на ноги, кастилец забился в конвульсиях, закатил глаза и забормотал :

— Измена… Они бежали… Сжечь еретиков, сжечь… О, проклятие!.. Не хочу, не хочу-у-у-у!.. Отомстите им, они — изменники… Я сам, только сам…

Длинное сухопарое тело Гарсии-Скелета безжизненно повисло на руках солдат.

— Готов, — хмуро сказал де Элена. — Упокой его душу, дева Мария…

Солдаты сняли шлемы, над ухом у меня кто-то зашептал молитву. Патер Карвахаль и Франсиско де Орельяна — оба с черными повязками через лицо — склонились над умершим Гарсией.

— Да, умер, — сказал Карвахаль и перекрестил труп кастильца.

— Отнесите его на корму, — мрачно сказал капитан.

— Сеньор! Перед смертью он говорил о какой-то измене… И о мести. Что бы это все значило?

Широкобородый Муньос — один из друзей Гарсии — исподлобья смотрел на капитана. Однако на его вопрос ответил не Орельяна, а патер Карвахаль.

— Наверное, Муньос, он бредил, — устало произнес святой отец. — Не о мести сейчас надо думать, а о прощении его души… Отнесите же его на корму, вы слышали, что сказал капитан?

— Нет, это не бред! — раздался звенящий голос.

Хуан де Аревало энергично пробивался сквозь толпу. Его красивое лицо было бледным, как полотно, глаза смотрели решительно и сурово.

— Хуан? — удивленно вскинул голову Франсиско де Орельяна. Тень беспокойства скользнула по его лицу.

— Не бред! — снова горячо воскликнул мой бывший друг. — Знайте, солдаты, что среди нас есть изменник и еретик. Совсем недавно он был верным христианином и честным дворянином. Но индейская колдунья, видно, опоила его дьявольским снадобьем, и теперь он совсем другой… Он клевещет на нашего короля, называет всех нас сворой бандитов…

Солдаты возмущенно зашумели, послышалась негодующая брань.

— Он готов отречься от бога и стать язычником… — продолжал Хуан, и снова в толпе раздались злобные выкрики и ругательства.

— Он даже попробовал удрать вместе со своей ведьмой к нашим врагам, но мы его поймали и…

— Кто он? Предатель! На виселицу его! — заорали во всю глотку солдаты, потрясая кулаками, и голос Хуана утонул в их зычном реве.

— Я!

Тогда я ничуть не боялся этих озверевших убийц и бездумных фанатиков. Они отпрянули от меня, как от самого дьявола, а я… Я с улыбкой сострадания смотрел в тупые, искаженные злобой рожи, и от души жалел их, ожесточившихся слепцов, в сердцах которых не осталось уже ничего человеческого. Я знал, что сейчас они бросятся на меня и, быть может, изрубят на куски или вздернут на мачте, но страха не было: была лишь ненависть, и презрение, и жалость к ним.

Первым опомнился капитан. Он мгновенно оценил обстановку и решил не допустить кровавого насилия надо мной. Обнажив меч, он крикнул:

— Ни с места! Приказываю слушать!

И затем быстро скомандовал:

— Муньос, Домингес и Сеговия! Обезоружить его и привязать к мачте! Гонсалес, Перучо и Бургос, схватите ведьму! Прикрутите ее с другой стороны! Остальным не двигаться с места!

Когда дядя опутывал меня толстой веревкой, он не смотрел мне в лицо. Но по его повлажневшим глазам я заметил, что железный Мальдонадо потрясен и взволнован. Видно, бывалый конкистадор понял, что теперь дела мои совсем плохи. Я не видел, как привели Апуати, но когда ее привязывали, услышал прерывистое дыхание девушки.

Мы оба молчали и никак не реагировали на издевательские шутки и грязную брань солдат.

— Солдаты короля! — величественно произнес Орельяна, когда нас с Апуати, наконец, прикрутили к мачте спинами друг к другу. — Вы знали Бласа де Медину как отважного воина и верного друга. Но человеку трудно устоять перед соблазном дьявола. Языческая ведьма задалась целью погубить христианскую душу юного идальго, и это ей почти удалось. Слава богу, мы вовремя пришли к нему на помощь. Мы не допустим, чтобы его душа отправилась на небо, обремененная тяжестью грехов, и потому дадим Бласу возможность искупить их подвигами во имя бога и короля. Святая инквизиция впоследствии определит ему меру наказания, а пока он здесь, с нами, мы прикуем его к веслам, лишим оружия и будем обращаться с ним, как с презренным индейцем… Наши святые отцы наложат на него суровую эпитимию, чтобы душа его нашла свое спасение…

— Сжечь изменника! — со злостью выкрикнул кто-то из задних рядов.

Но с Орельяной спорить было опасно.

— Нет! — загремел он и метнул грозный взгляд в сторону, откуда раздался выкрик. — Он заблудший христианин, а мы — не сарацины. Но обещаю вам, солдаты, что сегодня вечером на нашей краткой стоянке вы разложите священный костер правосудия. Проклятая язычница угодит в костер, и я вместе с вами буду любоваться столь поучительным зрелищем!..

— Палачи! Жгите и меня! — в исступлении закричал я, но меня мало кто услышал — такой гам подняли обрадованные решением капитана солдаты. Все же на всякий случай дядя заткнул мне рот кляпом.

— Молчи, болван! — сердито прошептал он и, не в силах сдержать возмущение, отвесил мне звучную оплеуху. Солдаты радостно заржали. А Франсиско де Орельяна грустно покачал головой, ханжески вздохнул и, обратившись к де Роблесу, нарочито громко сказал:

— Несчастный юноша! Языческий дурман затуманил его голову. Ничего, скоро все пройдет… Святые отцы помолятся за него…

Тонкая улыбка тронула его губы, и он равнодушно повернулся ко мне спиной.

Солдаты разбрелись по бригантине, а мы с Апуати остались, привязанные к своему позорному столбу. Я слышал, как девушка тихо всхлипывает, называет меня по имени, по-индейски оплакивает нашу судьбу. Но я не мог утешить ее — говорить мне мешал вонючий кляп. Впрочем, не будь кляпа — все равно, чем бы мог я облегчить страдания девушки, которой оставалось жить всего несколько часов?

Внезапно я подумал о Мехии. Хуан в запальчивости забыл назвать его имя. И капитан промолчал. Конечно, Орельяне плотник еще пригодится, но отчего же Хуан до сих пор не разоблачил Диего Мехию? Невероятно, чтобы Диего оказался предателем и трусом, как Эрнандес. Почему же его щадит Хуан?

И тут я вспомнил печальные слова Хуана де Аревало, которые он мне сказал во время ночного дежурства в селении Винном: «Я помогу тебе. Я спасу тебя, мой любимый друг, от этого страшного наваждения… Я вырву твою душу из когтей сатаны!..» Так вот о каком спасении говорил тогда Хуан! Он не выдал Мехию, потому что ему, гордому и честному идальго, противна даже мысль о доносе или предательстве. И меня он не предал, нет, он считает, что вырвал мою душу из когтей сатаны! Несчастный глупец! Из любви ко мне он готов искалечить мою жизнь, лишить любимой девушки, покрыть позором имя… Насколько же прав был Диего, когда говорил о фальши и лицемерии нашей христианской морали. Даже таких кристально чистых людей религия превращает в кровавых палачей и свирепых глупцов… Как же теперь верить в божественную справедливость, если всюду, где слышится имя божье, встречаешь лишь ханжество, ложь, насилие, стяжательство и обман? Нет, не нужен мне такой бог…

42
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело