Путешествие вокруг света 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и „Нева“» - Крузенштерн Иван Федорович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/138
• Следующая

Февраль.

Сей месяц и Январь только могут назваться зимними. В последних числах февраля уже начал делаться воздух теплым даже при северных ветрах. Господствующий ветр был N и NNW, дул довольно свежо, а при новолунии и полнолуний очень крепко. 15 го, 16 го и 17 продолжалась сильная буря от NNW со снегом и градом. Термометр показывал полуградусом ниже точки замерзания. Дождь шел почти при всяком ветре. Сверх северных господствовавших ветров, дули также слабые, кратковременные от SW и WSW. В окончании месяца отходил ветр часто от севера к югу, однако редко продолжался долее одного часа и притом был весьма слаб от SW и W. Обыкновенная высота барометра превосходила 30 дюймов; 26 числа только при продолжительном дожде, за коим следовала сильная буря, опустилась ртуть на 29,67; но как скоро принял ветр прежнее направление, то ртуть поднялась опять выше 30 дюймов. О самой меньшей высоте термометра упомянуто выше; самая большая высота оного в тени на вольном воздухе при слабом SO ветре, была 15 1/2 и 15 3/4; но только в полдень. Гигрометр показывал такия же перемены, какие и в прошедшем месяце.

Март.

Сей месяц может назваться пред прочими бурным. Ветры дули столько же часто от SW, как и от NO; первые были вообще весьма жестоки; они сопровождались всегда продолжительными дождями: однако по объявлению Японцев, дождливое время начинается обыкновенно с SW муссоном, которой настает не прежде Мая в полной своей силе. Сделанные нами выше сего примечания, что тремя днями прежде и тремя днями после новолуния и полнолуния бывают крепкие ветры, повторилися и в сем месяце. Через два дня по равноденствии дул весьма крепкой ветр от S и SW с жестокими порывами. Самая великая буря, бывшая при нас в Нангасаки, случилась 26 числа через пять дней по равноденствии и четыре дня по новолунии: ночью еще с 25 го на 26 е сделался ветр крепкой от SW, по утру отошел он к SO, после опять к S и SW; порывы были чрезвычайно сильны. Сей шторм утих скоро по полудни; Японцы называли его тифоном и он иногда мало уступал бывшему Октября 1 го. За сим бурным днем последовали безветрие и туман, продолжавшийся три дни. Высота барометра была не обыкновенно велика и именно 29,64; 17 го и 23 чисел во время штормов не столь сильных, как 26 го показывал барометр 29,61; a Октября 1 го 1804 еще ниже почти тремя дюймами. Окружавшие нас горы и близость берега, вообще причиняли, может быть, сию необыкновенную высоту барометра, как то мы приметили и в порте Св. Петра и Павла. состояние атмосферы было в сем месяце также очень переменно, как и в прежних. Северной ветр, а особливо следовавший за крепким южным, сопровождался всегда холодом. 2 го и 16 го чисел была самая большая высота термометра: ртуть поднималась в тени, до 16 градусов. Самая меньшая высота оказалась до 2, и 1 1/2 градусов. 17 го числа при сильном дожде и крепком югозападном ветре показывал Гигрометр большую степень влажности, а именно 55°; и так пятью градусами более против случившагося до сего времени.

Апрель.

По 18 й день сего месяца, в которой последовал наш выход из Нангасаки, продолжался NO муссон в полной своей силе. Ветр дул почти беспрерывно от N и NNO, по большей части умеренной. В ночи с 4 го на 5 е число, чрез четыре дня по новолунии сделался шторм от NNO с дождем; на другой день был он тише и небо прояснилось. В последние дни нашего здесь пребывания дул ветр очень слабой и погода стояла вообще хорошая. 18 го числа чрез четыре дня по новолунии и несколько часов после нашего отхода настал сильной шторм от SO и продолжался около двух дней. Сему шторму предшествовало двухдневное безветрие, во время коего начал барометр опускаться; высота его, в последние дни первой половины сего месяца, была очень велика, а именно 30 дюймов и 2 1/2 линии. В продолжении первых дней месяца стоял однако Барометр особенно низко; он не поднимался выше 29,40, и так показывался ниже, нежели в сильные штормы, бывшие в Нангасаки; однако, не смотря на то, ветр дули в сие время очень умеренный от NO; но небо было весьма мрачное. Самая большая высота термометра случилась в сем месяце 4 го числа при слабом ветре от NO и OSO, термометр стоял почти через целой день на 20 градусах. 17 го числа при совершенном безветрии ртуть поднималася в оном до 18 и 19° от 10 ти часов утра до 6 часов вечера; самая меньшая высота термометра была 14 го дня по утру в 6 часов; ртуть показывала неполные шесть градусов. Обыкновенная высота термометра была между 8 и 12 градусами.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I. ВЫХОД ИЗ НАНГАСАКИ И ПЛАВАНИЕ ПО ЯПОНСКОМУ МОРЮ

Надежда оставляет Нангасаки. — Предосторожности Японского Правительства в рассуждении плавания нашего в Камчатку. — Расположение плаваний для настоящего лета. — Плавание около островов Гото в бурное время. — Описание островов Колнет и Тсус-Сима. — Примечания о долготе последнего острова. — Открытие важной погрешности, учиненной при составлении карты Лаперузова плавания между Маниллою и Камчаткою. — Усмотрение берегов Японии. — Заключение, что виденный берег долженствовал быть остров Оки. — Примечания о склонении магнитной стрелки, о течениях, и состоянии барометра в Японском море. — исследование северозападных берегов Японии. — Открытие пролива Сангар. — Астрономическое определение двух мысов, лежащих на островах Нипон и Иессо, составляющих западной вход пролива Сангар. — Проход между островами Осима и Косима. — рассмотрение западного берега острова Иессо или Матсумай. — Изведание залива Строгонова. — Тщетное надеяние обретения прохода, разделяющего острова Гессо и Карафуто. — Напрасное искание последнего острова. — Открытие, что Лаперузов Пик де Лангль и мыс Гибер лежат не на Иессо, но на двух разных островах. — Плавание между оными и северозападным берегом острова Иессо. — Бытность в проливе Лаперузовом. — Лежание на якоре у северной оконечности Иессо в заливе, названном именем Графа Румянцова.

1805 год Апрель.

Апреля 16 го в 3 часа по полудни получил Посланник Грамоту Японского правительства на Голландском языке. В то же самое время объявили ему толмачи, что судно, долженствующее отвезти его на корабль уже прибыло в Нангасаки, и что Губернатору будет весьма приятно, если в следующее утро оставит жилище свое Метсаки. Они объявили притом настоятельное требование Губернатора, чтобы, по прибытии Посланника на корабль, отправились мы в море немедленно. Хотя я и не ожидал столь скорого отбытия нашего из Нангасаки, однако желал того вседушно: поелику опасался, чтобы нечаянное какое либо неприятное препятствие не задержало нас долее в жестокой нашей неволе, почему объявив толмачам, что с моей стороны употреблено будет всевозможное поспешение к нашему отходу, поехал я на корабль, для приведения оного в совершенную готовность.

17–18

Апреля 17 поутру в 4 часа подняли мы один якорь, и остались на другом. В 10 часов прибыл Посланник. Судно, на коем он приехал, принадлежало Принцу Чигодцин. Оное убрано было весьма красиво и увешено шелковыми тканями, хотя и не могло великолепием равняться с прежним судном, на коем съехал Посланник на берег и которое принадлежало Принцу Физену. Солдат наших привезли Японцы также на своем судне. Четыре Обер-Баниоса и почти все Толмачи сопровождали Посланника. В то же время прибыл и Офицер со 100 лодками, долженствовавшими буксировать Надежду из гавани. Оные принадлежали также Принцу Чигодцин, на которого возложено было делать нам в сей раз почести. Сверьх 100 лодок находилось еще две, нагруженные платьем. Каждой гребец, коих было на всякой лодке от 6 до 8, получил тогда мундир свой, состоявший из верхнего на распашку платья, сшитого из синей бумажной материи с натканным белым гербом Принца. В 19 часов снялись мы с якоря; сто лодок разделились на пять рядов для буксирования, для коего привезли свои буксиры, которых не употребляют Японцы и тогда, когда бывают к тому наняты. Во время буксирования перевозили мы свой порох, екипажь Посланника, и двудневную, присланную нам провизию. Губернатор прислал нам также 150 фунтов курительного табаку и множество огородного овоща. Внимание его простерлось так далеко, что он не забыл прислать и семен разных расстений, поелику слышал, что мы желали взять некоторые роды оных в Камчатку; сверх сего предлагали нам и для следующего дня суточную провизию, но я от оной отказался, Корабль наш хотели отвести только к восточной стороне Папенберга; но я объявил желание мое, чтоб прибуксировали нас к западной стороне сего острова. Сего, казалось, они не ожидали; потому что Голландцы никогда там не останавливаются; однако, желая сколько возможно скорее от нас освободиться, согласились на то с великою охотою. В 4 часа бросили мы якорь на глубине 24 саженей. Тут Баниосы и толмачи распрощались с нами при изъявлении разных приветствий; но многие из них, казалось, говорили только выученной на память урок, в коем сердечные чувствования имели мало участия. Выключая честного Сака-Сабурои двух других, незабывших как дружеское наше с ними обхождение, так и того, что мы не Голландцы, все прочие желали нам щастливого пути в Батавию. Простившись с Японцами, начали мы привязывать паруса, к чему не имели прежде времени, и поднимать на корабль гребные суда свои. В пять часов утра при умеренном OSO ветре пошли мы из залива, радуясь сердечно, что освободились от такого народа, которой мог бы нас подвергнуть жестокой участи.

• Предыдущая
• 62/138
• Следующая