Драматические произведения. Мемуары - де Бомарше Пьер-Огюстен Карон - Страница 81

Сюзанна идет за ними.

Бежарс (принимая подчеркнуто достойный вид).Графиня, а также и вы, сударыня! Я оставляю вас с моим другом: я заранее одобряю все, что он вам скажет. О, не думайте о моем счастье, которое я полагаю лишь в том, чтобы принадлежать всему вашему семейству! Вы должны заботиться только о своем спокойствии, я же буду вам в этом содействовать лишь в той форме, которая вам покажется наиболее приемлемой. Но независимо от того, примете вы, сударыня, мое предложение или нет, я считаю нужным объявить, что от состояния, которое я недавно получил в наследство, я отказываюсь в вашу пользу — то ли путем договора, то ли путем завещания. Я отдам распоряжение составить документы, а вы, сударыня, выберете сами. Теперь позвольте мне удалиться — мое присутствие может вас стеснять, сударыня, между тем ваше решение должно быть совершенно добровольным. Каково бы оно ни было, знайте, друзья мои, что оно для меня священно: я принимаю его безоговорочно. (Низко кланяется и уходит.)

Графиня, Леон, Флорестина.

Графиня (смотрит ему вслед).Это ангел, ниспосланный с неба, чтобы помогать нам во всех наших несчастьях.

Леон (со жгучей скорбью).Ах, Флорестина, нам надо покориться! В первом порыве скорби мы с вами поклялись, что раз мы не можем принадлежать друг другу, то не будем принадлежать никому, — я исполню этот обет за нас обоих. Это не значит, что я вас теряю совсем: я обретаю сестру в лице той, которою надеялся обладать как супруг. У нас еще есть возможность любить друг друга.

Графиня, Леон, Флорестина, Сюзаннаприносит ларец.

Графиня (не глядя, надевает серьги, кольца и браслет).Флорестина! Выходи замуж за Бежарса: он это заслужил. Ваш брачный союз составит счастье твоего крестного, поэтому его надо заключить сегодня же.

Сюзанна уходит и уносит ларец.

Графиня, Леон, Флорестина.

Графиня (Леону).Сын мой! Что нам не положено знать, то пусть и останется для нас тайной. Флорестина, ты плачешь?

Флорестина (плачет).Пожалейте меня, сударыня! Легко ли перенести столько потрясений в один день? Только что я узнала, кто я такая, а теперь еще должна переломить себя и вверить свою судьбу… я не помню себя от горя и ужаса. Я ничего не имею против господина Бежарса, но у меня сердце замирает при одной мысли, что он может стать… И все же так надо, надо пожертвовать собой для блага любимого брата, ради его счастья, которое я уже не могу составить. Вы спрашиваете, плачу ли я? Ах, я сейчас делаю для него больше, чем если бы отдала за него жизнь! Мама, пожалейте нас! Благословите ваших детей! Они так несчастны!

Падает на колени, вслед за нею Леон.

Графиня (возлагает на них руки).Благословляю вас, дорогие мои. Флорестина! Отныне ты моя дочь. Если бы ты знала, как ты мне дорога! Ты будешь счастлива, дочь моя, сознанием, что ты сделала доброе дело; оно способно заменить всякое другое счастье.

Флорестина и Леон встают.

Флорестина.А вы уверены, сударыня, что мое самопожертвование вернет Леону его отца? Ведь не будем же мы закрывать глаза: несправедливое отношение к нему графа временами доходит до ненависти.

Графиня.Я надеюсь, милая моя дочка.

Леон.Господин Бежарс тоже надеется, он мне об этом говорил, но, правда, прибавил, что сотворить это чудо способна только матушка. Итак, вы не откажетесь поговорить с отцом обо мне?

Графиня.Я несколько раз пыталась, сын мой, но, по-видимому, безуспешно.

Леон.О моя добрая мама! Мне вредила ваша кротость. Вы боялись противоречить ему, и это вам мешало употребить всю силу своего влияния, а между тем право на такое влияние вам дают ваши душевные качества, а также то глубокое уважение, которое к вам питают все окружающие. Поговорите с ним твердо, и он сдастся.

Графиня.Ты так думаешь, сын мой? Я попробую поговорить с ним при тебе. Твои упреки огорчают меня почти так же, как его несправедливость. А чтобы я могла хвалить тебя без всякого стеснения, выйди в соседнюю комнату. Тебе будет слышно оттуда, как я буду отстаивать правое дело: после этого ты уже не обвинишь твою мать, что она недостаточно стойко защищает сына! (Звонит.)Флорестина, тебе не подобает здесь оставаться. Поди к себе и помолись богу, чтобы он мне помог и водворил, наконец, мир в злосчастной моей семье.

Флорестина уходит.

Сюзанна, графиня, Леон.

Сюзанна.Вы звонили, сударыня? Что вам угодно?

Графиня.Скажи графу, что я прошу его зайти ко мне на минутку.

Сюзанна (в испуге).Сударыня, вы меня пугаете!.. Господи, что же это будет? Ведь граф никогда не приходит… без…

Графиня.Делай то, что тебе говорят, Сюзанна, а об остальном не беспокойся.

Сюзанна, в ужасе воздев руки, уходит.

Графиня, Леон.

Графиня.Сейчас ты увидишь, сын мой, проявляет ли слабость твоя мать, когда дело касается тебя! Только дай мне сосредоточиться, дай мне помолиться перед той чрезвычайно важной защитительной речью, которую мне предстоит произнести.

Леон уходит в соседнюю комнату.

Графиня одна, становится одним коленом на кресло.

Приближающееся мгновение представляется мне таким же грозным, как Страшный суд! Кровь леденеет в жилах… О боже! Пошли мне силу достучаться до сердца моего супруга! (Понизив голос.)Тебе одному известно, отчего на устах моих лежала печать! Ты знаешь, господи, что если бы речь шла не о счастье моего сына, а обо мне, я не посмела бы сказать ни единого слова. Но если правду говорит мудрый мой друг, что ты по своему милосердию отпустил мне грех, который я оплакивала в течение двадцати лет, то пошли же мне, господи, силу достучаться до сердца моего супруга!

Графиня, Граф, Леонза сценой.

Граф (сухо).Мне сказали, что вы, графиня, просили меня прийти.

Графиня (робко).Я думала, граф, что тут нам будет удобнее, чем у вас.

Граф.Я пришел, графиня, говорите.

Графиня (дрожащим голосом).Садитесь, граф, умоляю вас, и выслушайте меня внимательно.

Граф (в нетерпении).Нет, я буду слушать стоя. Вы знаете, что во время разговора я не могу сидеть на месте.

Графиня (со вздохом опускается в кресло; тихо).Речь идет, граф… о моем сыне.

Граф (резко).О вашем сыне, графиня?

Графиня.А что же иное могло принудить меня начать беседу с человеком, который явно не желает со мной разговаривать? Мне больно смотреть на сына: он сам не свой, у него разрывается сердце при одной мысли о том, что вы приказали ему уехать немедленно, а главное, его огорчил тот суровый тон, каким вы отдали приказ об его изгнании. Чем же он навлек на себя немилость… такого справедливого человека? С тех пор как проклятый поединок отнял у нас другого сына…