Выбери любимый жанр

Поэзия и проза Древнего Востока - Чжао Е - Страница 146

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
146

При всем этом не погрешил Иов устами своими.

И прослышали трое друзей Иова о всех несчастьях, что постигли его, и пошли они каждый из места своего: Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Наамы; [967]и сговорились они идти к нему вместе, чтобы соболезновать ему и утешать его.

И когда они издали подняли глаза свои, они не узнали его. Тогда возвысили они глас свой, и возрыдали, и разодрал каждый ризу свою, и метали они прах на главы свои, к небу. И сидели они при нем на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели они, что скорбь его весьма велика.

Глава 3

После этого отверз Иов уста свои и проклял день свой. [968]И начал Иов, и сказал:

«Да сгинет день, в который рожден я,
и ночь, что сказала: «зачат муж»! [969]
День тот — да будет он тьма,
Бог с высот да не взыщет его,
да не сияет ему свет!
Смертная тень да емлет его,
да обложит его мгла,
затмение да ужаснет! [970]
Ночь та — да обладает ею мрак,
Да не причтется она к дням годовым,
в месячный круг да не войдет!
Ночь та — да будет неплодна она,
да не звучит в ней веселья клик!
Да проклянут ее клянущие день,
те, что храбры Левиафана ярить!
Да тмятся звезды утра ее,
пусть ждет лучей, но они не придут,
пусть не узрит зениц зари, —
за то, что не затворила родимых недр,
не сокрыла горя от глаз моих!
Зачем не умер я при исходе из чрева
и не сгинул, выйдя из недр?
Зачем колени держали меня,
к чему питали меня сосцы?
Как недоноску, не жить бы мне,
как младенцам, что не зрели свет!
Тогда лежал бы я, дремля,
спал бы и был в покое,
среди царей и советных вельмож,
что зиждут себе строенья гробниц,
среди князей, у которых злато,
полнящих серебром домы свои.
Там кончается ярость злых,
там отдыхает, кто утомлен;
узники в кругу своем не знают тревог,
не слышат голоса палача;
малый и великий там равны,
пред господином волен раб.
На что Он дает страдальцу свет
и жизнь тому, кто душой удручен,
кто хочет смерти, и нет ее,
кто рад бы добыть ее, как клад,
до восторга бы возликовал
и восхитился, обретя гроб, —
мужу, чей путь скрыт,
кому поставил преграду Бог?
Вместо хлеба моего мне вздохи мои,
и льются, как воды, стоны мои,
ведь чего я ужасался, постигло меня,
и чего я боялся, приходит ко мне.
Нет мне затишья, и нет мне покоя,
и нет мне мира,
но пришла смута!»

Глава 4

И ответствовал Элифаз из Теманы, и сказал:

«Попытаешь слово — тебе досадишь;
но в чьих силах сдержать речь?
Бывало, многих ты вразумлял,
возвращал ослабевшей длани мощь,
поднимало падшего слово твое,
и колено дрожащее ты укреплял.
А дошло до тебя — и ты без сил,
коснулось тебя — и ты смущен?
Не страх ли Божий — надежда твоя,
не праведность ли твоя — упованье твое?
Припомни: когда чистый погиб
и где справедливый был стерт?
Насколько я видел, пахарь беды
и сеятель зол пожнут посев.
От дуновенья Божья сгинут они,
истают от дыханья гнева Его.
Глас льва, и рычащего зык,
и зубы львят исчезнут;
и погиб без добычи ярый лев,
и рассеяны отродья львицы.
И прокралось слово ко мне —
лишь отзвук до уха дошел —
при раздумьях от видений, в ночи,
когда сон людей бывает глубок;
схватил меня страх, и дрожь
кости мои сотрясла,
и овеял лицо мое дух,
и дыбом поднялись власы.
И стал пред очами зрак, —
не распознать вида его, —
лишь повеяло, и слышу слова?
«Человек ли пред Богом прав,
перед Творцом своим чист ли муж?
Вот, не верит Он и Слугам Своим,
и в Ангелах обличает порок.
Что сказать о тех, чей дом
из глины и стоит на пыли?
Их раздавят, как моль,
к вечеру их рассекут,
они сгинут — не приметит никто.
Исторгается у шатра их вервь,
и не в мудрости умирают они».

Глава 5

Взывай же! Кто даст ответ?
Кого из Святых призовешь?
Так, глупца убивает гнев,
и неискусного губит пыл.
Я видел: возрастал глупец,
но вдруг иссохла пажить его;
нет счастья его сынам,
у врат их бьют, не поможет никто,
и жатву их алчный пожрал,
и снопы их бедность берет,
скудость съедает добро.
Не из праха растет беда,
и не из почвы восстает скорбь;
но рожден человек страдать,
как искры — возлетать ввысь. [971]
Но я бы к Силе Божьей воззвал
и Богу вверил бы дело мое,
Творящему скрытое от ума
и дивные без меры дела,
Дающему дождь на лицо земли,
Посылающему воды на лицо полей,
Возвышающему тех, кто пал —
и спасаются те, кто скорбят, —
Разрушающему умысел хитрецов,
так что руки их затеянного не совершат,
Уловляющему лукавцев в их же сеть, —
и умысел мудрых посрамлен:
среди бела дня найдет на них мрак,
и в полдень собьются они с пути;
Бог избавляет от меча, и от лжи,
и от рук насильников того, кто нищ, —
и немощному надежда есть,
и злоба затворяет свои уста.
Так,
блажен, кого обличит Бог,
и наказанья от Крепкого [972]не отвергай!
Ибо Он уязвит, и Он исцелит,
Он бьет, и врачуют руки Его.
В шести бедах спасет тебя,
и в седьмой не коснется тебя зло;
в голод избавит от смерти тебя
и на войне — от силы меча.
От злого языка будешь укрыт,
не убоишься прихода нужды.
Нужде и гладу посмеешься ты,
и зверя земли не страшись:
ибо с камнями поля у тебя союз,
и зверь поля в мире с тобой.
И узнаешь, что дом твой цел,
оглядишь двор твой — и ущерба ни в чем,
и узнаешь, что обильно потомство твое,
и отпрыски твои, как трава земли.
Созрев до конца, сойдешь ты в гроб,
как сноп, что собран во время свое.
Ибо вот,
мы это испытали, и верно все;
услышь и ты и заметь для себя!»
вернуться

967

…Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Наамы— В этом перечне названы земли к востоку от Палестины, славившиеся мудростью своих обитателей. Друзья Иова — это, так сказать, мудрецы из страны мудрецов, умники и спорщики по праву рождения.

вернуться

968

…и проклял день свой— День своего рождения проклинает и пророк Иеремия (гл. 20, ст. 14).

вернуться

969

«Да сгинет день…»— Все это проклятие по своему глубинному смыслу представляет собой как бы попытку оспорить и взять назад слова бога при сотворении мира: «Да будет свет!» Бог есть собственник дня, поскольку некогда вызвал свет из мрака, небытия и хаоса; но если он, как выражается Иов, «не взыщет» свою собственность, последняя снова достанется прежним владельцам — мраку, небытию, хаосу. Символ хаоса, в космогонической борьбе с которым создан мир, — чудище Левиафан (о котором еще будет идти речь в гл. 40–41); поэтому проклятие дню рождения и ночи зачатия должно быть заклинанием и окликанием Левиафана.

вернуться

970

Смертная тень да емлет его… — Перевод сделав по исправлению текста, предложенному немецким гебраистом Г. Форером.

вернуться

971

…как искры — возлетать ввысь— В подлиннике «сыны Рэшэфа». Рэшэф — древнее ханаанейское олицетворение огня, пламени, жара, а потому и того «жара», который бывает у больного человека, и постольку — вообще мора и поветрия. В нашем переводе принято истолкование древних таргумов и Ибн-Эзры: «сыны Рэшэфа», то есть сыны огня — метафора понятия «искры». Другая интерпретация, отразившаяся в «Септуагинте», требует переводить «птицы».

вернуться

972

…от Крепкого… — Здесь и ниже старославянским эпитетом «Крепкий» (в приложении к богу и в значении «сильный» — ср. «Святый Боже, Святый Крепкий…») передано характерное для «Книги Иова» очень древнее и очень загадочное имя бога «Шаддай», по-видимому, этимологически связанное с идеей всесокрушающей мощи. Традиционный перевод «Всемогущий» предполагает абстрактно-догматический уровень мышления о боге, чуждый ветхозаветной архаике.

146
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Наши партнеры