1Какую долю, дневный путь свершая,
Когда к исходу близок третий час,
Являет сфера, как дитя, живая,
4Такую долю и теперь как раз
Осталось солнцу опуститься косо;
[852]Там вечер был, и полночь здесь у нас.
[853] 7Лучи нам били в середину носа,
Затем что мы к закатной стороне
Держали путь по выступу утеса,
10Как вдруг я ощутил, что в очи мне
Ударил новый блеск, струясь продольно,
И удивился этой новизне.
13Тогда ладони я поднес невольно
К моим бровям, держа их козырьком,
Чтобы от света не было так больно.
16Как от воды иль зеркала углом
Отходит луч в противном направленье,
Причем с паденьем сходствует подъем,
19И от отвеса, в равном отдаленье,
Уклон такой же точно он дает,
Что подтверждается при наблюденьи,
22Так мне казалось, что в лицо мне бьет
Сиянье отражаемого света,
И взор мой сделал быстрый поворот.
25«Скажи, отец возлюбленный, что это
Так неотступно мне в глаза разит,
Все надвигаясь?» — я спросил поэта.
28«Не диво, что тебя еще слепит
Семья небес,
[854]— сказал он. — К нам, в сиянье,
Идет посол — сказать, что путь открыт.
31Но скоро в тяжком для тебя сверканье
Твои глаза отраду обретут,
Насколько услаждаться в состоянье».
34Когда мы подошли: «Ступени тут, —
Сказал, ликуя, вестник благодати, —
И здесь подъем гораздо меньше крут».
37Уже мы подымались, и «Beati
Misericordes!»
[855]пелось нам вослед
И «Радуйся, громящий вражьи рати!»
40Мы шли все выше, я и мой поэт,
Совсем одни; и я хотел, шагая,
Услышать наставительный ответ;
43И так ему промолвил, вопрошая:
«Что тот слепой романец разумел,
О «доступе другим» упоминая?»
46И вождь: «Познав, какой грозит удел
Позарившимся на чужие крохи,
Он вас от слез предостеречь хотел.
49Богатства, вас влекущие, тем плохи,
Что, чем вас больше, тем скуднее часть,
И зависть мехом раздувает вздохи.
52А если бы вы устремляли страсть
К верховной сфере,
[856]беспокойство ваше
Должно бы неминуемо отпасть.
55Ведь там — чем больше говорящих «наше»,
Тем большей долей каждый наделен,
И тем любовь горит светлей и краше».
58«Теперь я даже меньше утолен, —
Ответил я ему, — чем был сначала,
И бо?льшими сомненьями смущен.
61Ведь если достоянье общим стало
И совладельцев много, почему
Они богаче, чем когда их мало?»
64И он в ответ: «Ты снова дал уму
Отвлечься в сторону земного дела
И вместо света почерпаешь тьму.
67Как луч бежит на световое тело,
[857] Так нескончаемая благодать
Спешит к любви из горнего предела,
70Даря ей то, что та способна взять;
И чем сильнее пыл, в душе зажженный,
Тем большей славой ей дано сиять.
73Чем больше сонм, любовью озаренный,
Тем больше в нем благой любви горит,
Как в зеркалах взаимно отраженной.
76Когда моим ответом ты не сыт,
То Беатриче все твои томленья,
И это и другие, утолит.
79Стремись быстрей достигнуть исцеленья
Пяти рубцов, как истребились два,
Изглаженные силой сокрушенья».
82«Ты мне даруешь…» — начал я едва,
Как следующий круг возник пред нами,
И жадный взор мой оттеснил слова.
85И вдруг я словно был восхищен снами,
Как если бы восторг меня увлек,
И я увидел сборище во храме;
88И женщина, переступив порог,
С заботой материнской говорила:
«Зачем ты это сделал нам, сынок?
91Отцу и мне так беспокойно было
Тебя искать!» Так молвила она,
И первое видение уплыло.
[858] 94И вот другая, болью пронзена,
Которую родит негодованье,
Льет токи слез, и речь ее слышна:
97«Раз ты властитель града, чье названье
Среди богов посеяло разлад
[859]И где блистает всяческое знанье,
100Отмсти рукам бесстыдным, Писистрат,
Обнявшим нашу дочь!» Но был спокоен
К ней обращенный властелином взгляд,
103И он сказал, нимало не расстроен:
«Чего ж тогда достоин наш злодей,
Раз тот, кто любит нас, суда достоин?»
[860] 106Потом я видел яростных людей,
Которые, столпившись, побивали
Камнями юношу, крича: «Бей! Бей!»
