Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Бёрнс Роберт - Страница 21
- Предыдущая
- 21/87
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
21
Сватовство Дyнкана Грэя
Дyнкан Грэй давно влюблен,
И в ночь под рождество
К нам свататься приехал он…
Вот это сватовство!
Приехал в праздничную ночь
Хозяйскую посватать дочь,
Но был с позором прогнан прочь.
Ха-ха! Вот сватовство!
Затылок взмок у жениха,
Ха-ха! Вот сватовство!
А Мэгги будто бы глуха —
Не слышит ничего.
Он заводил с ней разговор,
Глаза и нос ладонью тер,
Топиться бегал через двор.
Вот это сватовство!
Любовь отвергнутая зла.
Вот это сватовство!
У парня рана зажила —
Вот это сватовство!
— Я, — говорит, — не так уж глуп,
Чтоб превратиться в жалкий труп
Из-за того, что ей не люб! —
Ха-ха! Вот сватовство!
А Мэгги кличет докторов,
Вот это сватовство!
Она больна, а он здоров,
Вот это сватовство!
Чтo злой недуг с людьми творит!
В ее груди огонь горит,
А взгляд так много говорит…
Вот это сватовство!
Был добрый парень — Дyнкан Грэй.
Вот это сватовство!
Он скоро сжалился над ней,
Вот это сватовство!
Не мог он грех на совесть взять —
Лишить любимой дочки мать.
Он едет свататься опять…
Вот это — сватовство!
Молитва святоши Вилли [21]
О ты, не знающий преград!
Ты шлешь своих любезных чад —
В рай одного, а десять в ад,
Отнюдь не глядя
На то, кто прав, кто виноват,
А славы ради.
Ты столько душ во тьме оставил.
Меня же, грешного, избавил,
Чтоб я твою премудрость славил
И мощь твою.
Ты маяком меня поставил
В родном краю.
Щедрот подобных ожидать я
Не мог, как и мои собратья.
Мы все отмечены печатью
Шесть тысяч лет —
С тех пор как заслужил проклятье
Наш грешный дед.
Я твоего достоин гнева
Со дня, когда покинул чрево.
Ты мог послать меня налево —
В кромешный ад,
Где нет из огненного зева
Пути назад.
Но милосердию нет меры.
Я избежал огня и серы
И стал столпом, защитой веры,
Караю грех
И благочестия примером
Служу для всех.
Изобличаю я сурово
Ругателя и сквернослова,
И потребителя хмельного,
И молодежь,
Что в праздник в пляс пойти готова,
Подняв галдеж.
Но умоляю провиденье
Простить мои мне прегрешенья.
Подчас мне бесы вожделенья
Терзают плоть.
Ведь нас из праха в день творенья
Создал господь!
Вчера я вышел на дорогу
И встретил Мэгги-недотрогу.
Клянусь всевидящему богу,
Обет приму,
Что на нее я больше ногу
Не подниму!
Еще я должен повиниться,
Что в постный день я у девицы,
У этой Лиззи смуглолицей,
Гостил тайком.
Но я в тот день, как говорится,
Был под хмельком.
Но, может, страсти плоти бренной
Во мне бушуют неизменно,
Чтоб не мечтал я дерзновенно
Жить без грехов.
О, если так, я их смиренно
Терпеть готов!
Храни рабов твоих, о боже,
Но покарай как можно строже
Того из буйной молодежи,
Кто без конца
Дает нам клички, строит рожи,
Забыв творца.
К таким причислить многих можно.
Вот Гамильтон — шутник безбожный.
Пристрастен он к игре картежной,
Но всем так мил,
Что много душ на путь свой ложный
Он совратил.
Когда ж пытались понемножку
Мы указать ему дорожку,
Над нами он смеялся в лежку
С толпой друзей,—
Господь, сгнои его картошку
И сельдерей!
Еще казни, о царь небесный,
Пресвитеров из церкви местной.
(Их имена тебе известны.)
Рассыпь во прах
Тех, кто судил о нас нелестно
В своих речах!
Вот Эйкен. Он — речистый малый.
Ты и начни с него, пожалуй.
Он так рабов твоих, бывало,
Нещадно бьет,
Что в жар и в ходод нас бросало,
Вгоняло в пот.
Для нас же — чад твоих смиренных —
Ты не жалей своих бесценных
Даров — и тленных и нетленных,
Нас не покинь,
А после смерти в сонм блаженных
Прими. Аминь!
Надгробное слово ему же
Святого Вилли жалкий прах
Покоится в могиле.
Но дух его не в небесах.
Пошел налево Вилли.
Постойте! Мы его нашли
Между землей и адом.
Его лицо черней земли.
Но кто идет с ним рядом?
А, понимаю, — это черт
С девятихвостой плеткой.
— Не согласитесь ли, милорд,
На разговор короткий?
Я знаю, жалость вам чужда.
В аду свои законы.
Нет снисхожденья у суда,
И минул день прощеный…
Но для чего тащить во мрак
Вам эту жертву смерти?
Покойник был такой дурак,
Что засмеют вас черти!
вернуться
21
Молитва святоши Вилли, Надгробное слово ему же. — Сам Бернс так комментировал эти стихи: «Святоша Вилли (Вильям Фишер), старый холостяк и один из старост Мохлинского прихода, прославился по заслугам своей назидательной болтовней, обычно переходившей в пьяное словоблудие, и елейным распутством со слезливыми покаяниями. Святоша Вилли и пастор Оулд, по решению «пресвитеров из церкви местной», проиграли процесс, затеянный против нотариуса Гамильтона, отчасти благодаря таланту Гамильтонова адвоката Эйкена, но главным образом потому, что м-р Гамильтон был одним из самых безупречных и уважаемых граждан города. Моя муза подслушала молитву «святоши Вилли» после того, как он проиграл процесс».
21
- Предыдущая
- 21/87
- Следующая
