Долгая дорога домой (СИ) - Велесова Светлана - Страница 57

— Ты, что себе позволяешь! — Заорал он.

Схватив ее за шиворот он выдернул ее из седла и посадил перед собой. И тут его тяжеловес, взвился на дыбы, дико заржав. Ее лошадка напуганная до смерти ломанулась через кусты в лес. Пер, одной рукой держа ее, другой пытался утихомирить лошадь. Конь же под ним визжал от ужаса, кружил и вставал на дыбы, пока седоки не потеряли равновесия и не полетели в придорожную пыль. Заржав от радости, тяжеловес умчался следом за кобылой, только его и видели.

В пору было плакать, но Эния расхохоталась как сумасшедшая. Пер сел кляня всех на чем свет стоит, а она не могла успокоиться. Слезы текли по щекам, смешиваясь с пылью и оставляя грязные разводы на лице.

— Подумайте только ей смешно. — Проворчал он вставая и потирая ушибленный зад.

— Так смешно же! — Выдавила она, не прекращая смеяться. — Ты бы видел себя. Умора.

— Умора? Умора! — Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги. — Всыпать тебе по заднице как следует, чтобы знала на будущее. Ничего я все расскажу Ройку, будет тебе и на пироги и на варенье. Смешно ей видите ли. Ты чем думала, когда в лес умчалась? Эйдес чуть с ума не сошел. И это он, Высший Сознания. А что было с остальными? А ты? Тебя могли убить, похитить, из….м…м…м, об этом в другой раз.

— Так и скажи, изнасиловать. С каких пор ты стал стесняться выражений?

— С тех самых, как кто-то стал слишком умным. Кони сбежали, что делать будем?

— Ловить у водопоя. Ты же сам меня учил.

— Хм… А тыковка у тебя варит, что надо. Надо же не забыла.

Пер улыбнулся, впервые со встречи напомнив ей счастливое детство, проведенное в седле, под чутким руководством дяди Пера. От избытка чувств, Эния бросилась к нему и крепко обняла чуть повыше талии, там куда смогла дотянуться. Пер крякнул и несильно сжал в ответных объятиях.

— Ну все, будет, тебе.

— Пер, я люблю тебя.

— Хе… Я знаю малышка.

— Не сердись, пожалуйста.

— На что еще я должен сердиться?

— На это.

Эния отступила на несколько шагов. С улыбкой глядя на великана, и обернулась рысью. Пер молчал очень долго. Так долго, что она уже стала волноваться. Когда же он с легкостью поднял ее на руки и обняв как котенка, почесал за ушком, она замурчала от удовольствия.

— То-то Эйдес был подозрительно тихим. А я все гадал, что случилось? Эк тебя угораздило. Ну ничего. Вернешься домой, Ройк все поправит на место.

Эния зашипела, спрыгнув на землю, она обернулась человеком.

— Ты так ничего и не понял? Я не собираюсь ничего исправлять! Я останусь такой какая есть.

— Эния… — начал Пер, но она не дала ему закончить.

— Нет, это ты меня послушай. Я больше не твоя маленькая Эния. Я изменилась, как вы все не поймете. И мне нравится то, какой я стала сейчас или стану в будущем. Ни ты ни кто-либо другой не имеет права решать за меня. Это мой выбор! Мой! И ни чей другой.

— А как же отец с матерью. С ними ты тоже не будешь считаться?

— Нет, если они не примут мое решение.

— Ты, бы оделась, что ли. Кажется сюда кто-то приближается.

Эния со злостью схватила платье и скрылась в подлеске. Только одеваться она не собиралась. Обернувшись зверем, она быстро взяла след убежавших лошадей и побежала к ручью, чью сырость и прохладу, почувствовала уже давно.

Кони успокоились и мирно щипали траву, когда она человеком вышла к ним навстречу. Кобылка приветствовала ее радостным ржанием. Тяжеловес испуганно всхрапнул, но не кинулся прочь. Обойдя ее кругом и обнюхав с головы до ног, он спокойно отвернулся и принялся щипать траву дальше.

— Вот видишь, не такие мы и страшные как говорят. — Обратилась она к своей лошадке. — Всего-то и нужно было подарить вам свою любовь. А я действительно люблю лошадей.

— А я не люблю.

— Айк. — Эния радостно повернулась навстречу парню. — Ты как здесь оказался?

— Как, как? На своих четырех добежал. Через лес всегда есть короткая дорога. Торговый тракт специально проложен по широкой дуге. Где Пер?

— Остался у дороги. Он… — Она осеклась, не смея смотреть ему в глаза. — Он так и не принял моего изменения.

— Я это уже понял. — Айк непроизвольно коснулся скулы, хотя все давно зажило, не оставив и следа.

— Айк, не делай этого? — Взмолилась она.

— Не делать чего?

— Не забирай свой дар. Я не хочу.

— И не думал. — Он улыбнулся ей, и подойдя к тяжеловесу Пера спокойно погладил черную морду.

Конь блаженно зажмурил глаза и положил огромную голову на плечо парня. Эния открыла рот от удивления.

— Смотри, он не боится тебя, а мне говорили…

Айк хитро улыбнулся.

— Прости, не удержались. Ребячество, я понимаю, но твои друзья маги, так ждали от нас чего-то подобного что было глупо лишать их столь славных иллюзий.

— Айк, ты невыносим, ты это знаешь?

— Знаю. — Он в наглую привалился к боку коня, тот и ухом не повел в сторону оборотня. — Только не выдавай наш секрет, ладно?

— Не буду. Но зачем вы это сделали?

— Традиции надо блюсти. — Занудным тоном заявил он и продолжая дурачиться закончил свою мысль. — Людское невежество нам только на руку. Пока они считают нас низшими созданиями, мы можем не беспокоиться за свою безопасность.

— Я считала, что все как раз наоборот. Из-за невежества и страха вас повсеместно истребляют.

— Повсеместно ли? Посмотри на Мирру. Каждый житель, каждый купец, кто хоть раз побывал здесь знает, что я оборотень. И многих, желающих меня убить ты видела? Думаю, что ни одного.

— Потому, что ты чистокровный? — Неуверенно предположила она.

— Эния! Высший, чистокровный все это просто красивые слова, не отражающие истиной сути и рассчитанные на простого обывателя. Да, мы чистокровные, все остальные, полукровки. Не в этом дело. Истина как всегда лежит на самом верху, поэтому ее в упор не замечают.

— И в чем она, эта истина?

— В том, что все мы дети этого мира. Не только ты и я. Каждый человек, каждое магическое существо, каждый зверь или птица. Даже растения, горы, реки и облака часть единого целого. Ничто не может существовать отдельно от другого. Твои родители избрали правильную политику, но невозможно донести гармонию мира до других. Ее нужно нести в себе. И мир как зеркало отразит ее во вне. Твои родные и их друзья, обретя силу, и могущество кинулись переделывать мир, тогда как начинать нужно в первую очередь с себя. По юности лет они не понимают, что взялись за решение проблемы не с того конца. Ты, Эния, уж не знаю как, поняла это раньше них. Поэтому, ты так цепляешься за мой дар. Не торопи Пера. Дай ему время понять и принять неизбежное.

— Айк, ты меня удивляешь. Он сломал тебе челюсть, и ты же просишь меня не обижаться на него.

— Если бы ты знала сколько раз и чего мне только не ломали. Ты опять думаешь не о том. Впрочем, не забивай голову. До этого нужно дорасти. Пошли, не то твой друг обидится на меня пуще прежнего.

Они взяли лошадей под уздцы и повели к дороге. Айк то и дело поглядывал в ее сторону, но у Энии не было желания говорить. То, что он сказал у ручья, заставило ее задуматься над собственной жизнью. Может хаос, сопровождающий ее всюду, есть отражение хаоса царящего в душе? Тогда становится понятым, почему ей так хорошо в Мирре. Город был творением Аликая. Отражением его души.

Эния улыбнулась. Пусть Айк считает ее маленькой сколько влезет. Она легко поняла его мысль. Поняла и всей душой приняла. Все действительно было так просто, что просто удивительно, что она раньше не слышала ни о чем подобном. Неужели нужно прожить шестьсот лет, чтобы как он сказал, дорасти до этого. Ей семнадцать и ни до чего дорастать не надо. Действительно, если смотреть на мир с этой точки зрения все поступки ее старших друзей выглядят как сущее ребячество. Родителей судить она не бралась, понимая, что ее мнение будет предвзятым.

Пер оставался на дороге. Рядом с ним, спешившись с коней стояли трое. Они о чем-то оживленно говорили, когда Айк и Эния вышли из зарослей. Пер нахмурился. Видимо их появление было не кстати.