На вершине отчаяния (СИ) - Велесова Светлана - Страница 74

В столовую они ввались как толпа инвалидов, потирая ушибленные места и охая при резких движениях. Миррон, при их появлении, есть не перестал, лишь выгнул брови в удивлении.

— Опять тренировались?

— Ага. — Зарим сел на самый край, стола.

Из-за того, что он был на коротком поводке у телохранителей, стол пришлось перенести поближе к кухне, чтобы ребята, не тревожа своего подопечного, могли самообслужиться. По той же причине пришлось сменить спальню с королевской гостевой, на скромную служебную, где до недавнего времени обитали горничные. После происшествия с душем, Зарим наотрез отказался оставаться с предоставленных ему Нирраной апартаментах, ради собственной безопасности предпочтя более скромные размеры спальни.

Ребята принесли поесть себе, не забыли конечно о хозяине и расселись за столом. Зарим глянул в тарелку.

— Хм… я конечно могу понять, что моряки народ не избалованный излишками, и привыкший питаться чем ни попадя, но не до такой же степени! Миррон сколько можно есть одно и тоже? Скажи Люсьену, пусть наймет кухарку.

— С каких пор тебя стало интересовать содержимое твоей тарелки? — Миррон отставил недоеденный овощной суп, для густоты приправленный крупой. И взялся намазывать хлеб маслом.

Телохранители, не переставая стучать ложками, таращили глаза на царедворцев, обсуждающих вместо политики какие-то овощи.

— С тех пор как ее содержимое не меняется на протяжении трех недель. Я не буду, это есть. — Зарим отодвинул тарелку куда подальше и вместо нее притянул блюдо с мясной нарезкой.

— Не ешь, кто тебя заставляет.

— Ниррана. — Зарим вздохнул, а когда его заявление вызвало смешки молодежи, бросил на них хмурый взгляд и те, прекратив смеяться, уткнули носы в свои тарелки. Жаль нельзя подобным взглядом стереть всепонимающую ухмылку Миррона. — Она с чего-то решила, что я похудел, и теперь следит чтобы я хорошо питался.

— С тех пор как Ниррана была твоей подопечной, ты действительно похудел. Так чему ты удивляешься?

Тут уж не выдержал и Зарим. Засмеялся, чуть не подавился, закашлялся и запил сухомятку большим глотком травяного чая. Ниррана избавившись от своих старых психологических проблем, приобрела новые. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт, и она кинулась опекать всех и каждого, доводя домочадцев до того, что те стали потихоньку тариться от нее по углам и даже сбегать из дома. Первым сбежал Люсьен, так как ему доставалась не только большая часть внимания лисицы, но и самые лучшие куски с общего стола. Небезосновательно опасаясь заплыть жиром, или двинуть кони от излишне активного секса, он все правильно рассудил и появлялся дома лишь под вечер. Второй не выдержала Жизель. Привыкнув быть в своем доме полновластной хозяйкой, причем очень хорошей хозяйкой, она как дама практичная, ужасалась способности Нирраны спускать баснословные суммы на ветер. Объяснение, что эти деньги по праву принадлежат Нирране и переданы Люсьену лишь во временное пользование, и то только до тех пор, пока он ее опекает, эта дама не принимала. Она почему-то решила, что Люсьен женился, хотя о свадьбе не было сказано и слова ни с одной, ни с другой стороны, Жизель требовала от сына приструнить девушку, или выдавать ей энную сумму раз в неделю. Зарим был свидетелем ссоры между матерью и сыном, тоже получил свою порцию нотаций, за то, что втравил внука невесть во что и не может повлиять на сумасбродную девицу, чтобы та научилась экономить и жить по средствам. Хорошо Зураб вовремя вмешался и уговорил супругу дать возможность сыну самому со всем разобраться. С тех пор они тоже редко появлялись в доме, предпочитая проводить время при дворе вместе с Люсьеном. Миррон, продолжая опекать и наставлять мальчика в делах государственной важности, тоже большую часть времени проводил вне дома. И Зарим остался один с двумя дамами, которых предпочел бы не видеть до конца жизни. С одной стороны Ниррана с приторной заботой, чтобы он хорошо питался, и одевался теплее, с другой Люсиль, которой задолбался объяснять, что он все обязательства перед ней выполнил. И что с того, что доставил не к тому королевскому двору. Обещал, пристроить во дворец Эрла, сделал. Люсьен как положено представил Каннингему свою семью в полном составе. А что это не тот Эрл и не тот дворец, куда она мечтала попасть, так об этом надо было оговаривать отдельно. Он не виноват, что девушка умолчала от такой малости, как желание блистать при дворе Ализира.

— Зарим. — Окликнул его Миррон. — Спишь что ли?

— Нет.

— К тебе пришли.

Миррон кивком указал на вход в столовую. Зарим обернулся. В проеме стоял Люсьен. Раскрасневшийся от мороза и быстрой ходьбы. Весь какой-то взъерошенный и с перекошенным от злости лицом.

— Это ни в какие ворота не лезет.

Он влетел в столовую, скинул на стул шубу и уселся на нее словно на подушку.

— Ты представляешь, что она вытворила?

— Ниррана? Жизель или Люсиль?

К слову сказать, сегодня все три дамы отправились с Люсьеном, так как Каннингем устраивал какой-то обед по какому-то там поводу. Зарим тут же прикинулся больным и не пошел. У Миррона приключился внезапный приступ старческой подагры, хотя он отродясь ничем страшнее насморка не болел, и под неодобрительным взором Люсьена самым бессовестным образом отправил его ко двору одного.

— Ниррана.

Зарим и Миррон переглянулись и уставились на парня, ожидая пояснений. А у Зарима отлегло от сердца. Если он, как старший из своего рода, нес ответственность за невестку и внучку, то Ниррана и все проблемы с нею связанные, были на совести Люсьена и больше никого. Он потому и спулил ее мальчишке, так как прекрасно помнил скольких нервов, сил и денег ему стоило держать лисицу в узде. Валлису стоило поставить пожизненный и посмертный памятник за то что умудрился прожить с ней больше ста лет. Да еще детей наплодить. Мальчики хотя бы частично поглощали кипучую энергию двуликой. А то бы житься не было не только им, но и бедным матросам, ставшим в доме чем-то вроде специалистов на все руки от скуки. Они были и кухарками, и слугами, и охраной и посыльными и даже в некотором смысле горничными, взяв уборку общих помещений дома на себя. Тогда как спальни убирали каждый свою. Нет, определенно пора нанимать новый штат. И если Ниррана так опасается наемных убийц, то он сам подберет ей слуг из тех, что надежные, или прикажет прислать двуликих из собственного замка в Алирране. Те точно не предадут. Точно надо так и сделать…

— Дет, ты что совсем не слышишь, что я говорю?

Зарим улыбнулся, ничуть не смущаясь того, что не слушал жалобы внука. Ниррана при дворе, чему тут можно удивляться, когда-то сам был на месте парня, причем не так давно. А ведь думал, что все забыл. Ан нет. Увидел рыжую и сразу все вспомнил.

— Зачем слушать. Я и без твоих рассказов могу себе представить, что она вытворила. Наверняка какую-нибудь глупость. Женщины это умеют. Но не затем же ты явился домой в разгар празднества, бросив семью и Ниррану одних во дворце, чтобы рассказать мне о ее возмутительном поведении? Говори, что стряслось на самом деле?

— Эрл Каннингем желает и требует твоего немедленного присутствия. К нему какая-то делегация от магов явилась. Так он как ушел с банкета, и два часа не являлся, а потом меня вызвали к Эрлу и передали тебе его волю, с личным пожеланием, чтобы… — тут Люсьен Так глянул на деда, то Зариму стало смешно. — … передаю дословно: «Доставь ко мне этого сукина сына, немедленно. Чтобы его все демоны ада десять тысяч лет жарили на одной сковородке» Дед, ты чем опять ему насолил? Ты же из дома не выходил всю неделю. Или я опять чего-то не знаю?

— Все ты знаешь. — Зарим встал, тут же подорвалась со своих мест охрана и замерла в ожидании дальнейших действий и приказов. — Только как и Каннингем не смог правильно расшифровать послание Ализира. Вот он и бесится и потребует объяснений у меня.

— Зарим… маги.

Зарим и Миррон опять переглянулись.

— Я помню. Они тоже укладываются в общую схему. Тут два варианта развития событий, и не приведи небо, если это самый худший из них. Я тогда Аликаю голову оторву своими руками.