Жертвоприношение - Бейтс Ноэль - Страница 26

— Ничего подобного. Ты не смотрела мюзикл, а была в том же ресторане, что и я. И не пытайся мне лгать: я тебя там видел!

Линн убито потупилась: пусть молчание говорит само за себя!

— Язык проглотила? — ехидно поинтересовался он.

Губы Нормана цинично изогнулись, и Линн внутренне поежилась. За бесстрастной маской таился яростный водоворот страстей, сдерживаемый лишь титаническим усилием воли.

Зазвонил телефон. Директор агентства схватил трубку и, не сводя глаз с секретарши, сообщил собеседнику на том конце провода, что в ближайшие полчаса на звонки отвечать не намерен.

— Я… я…

— Да?

— Ты, верно, имел в виду, что видел меня с… Реймондом Монкфордом.

Ну вот, роковая фраза произнесена! Зачем ходить вокруг да около? Дрогнувший голос, предательский румянец — все пришло само собой. Линн даже не понадобилось прибегать к притворству.

— Ну и что за гнусную игру ты затеяла?

— Я не обязана перед тобою отчитываться, — с напускным возмущением отозвалась секретарша.

Линн упорно внушала себе, что перед ней — абсолютно посторонний человек, а вовсе не Норман. И этот незнакомец не имеет ни малейшего права допрашивать ее, вторгаться в ее личную жизнь.

— Ты глубоко заблуждаешься, — заверил шеф, не повышая голоса. — Ты будешь отчитываться во всех подробностях до тех пор, пока я тебя не остановлю, или…

— Или что, Норман? Я не ребенок. И ты меня не запугаешь!

— Какого черта ты путаешься с этим парнем?

— Я не путаюсь. Реймонд просто пригласил меня в ресторан. Я не усмотрела в этом ничего дурного. Более того, я не пошла бы, если бы ты в свою очередь не оказался занят.

— Значит, пока кота нет… Так? — В голосе Нормана звенело нескрываемое презрение. — Да отвечай же! — рявкнул он, не дождавшись ответа.

— Не вижу, в чем проблема! Мы не принадлежим друг другу!.. — Голос Линн сорвался. Руки ее дрожали, ей отчаянно хотелось вскочить и выбежать за дверь, но можно ли отступать с полпути? — Я знаю, что ты не одобряешь Реймонда, но…

— Кажется, я начинаю понимать! — Норман обжег ее негодующим взглядом. — Да, картина вполне ясна. Так что произошло, Линн? Красавчик начал терять интерес?

— Что?

Не в силах уловить логическую связь, молодая женщина недоуменно захлопала ресницами.

— Нечего изображать невинную овечку! Когда вы с Монкфордом впервые переспали? В Корт-хаусе?

Какая ирония судьбы! Норман абсолютно прав, хотя имеет в виду нечто совершенно другое!

— Да, я спала с Реймондом… Да, это случилось в Корт-хаусе…

Словно со стороны Линн услышала собственный голос, произносящий роковые слова, и последняя, хрупкая связь между нею и Норманом оборвалась навсегда. Она сказала правду, но истинного положения вещей шеф по-прежнему не представлял.

— Понятно.

Ничего-то тебе не понятно! Да и откуда взяться пониманию? Не будь ты настолько слеп, ты бы давно увидел, что я безнадежно в тебя влюблена, что ты — тот единственный, кому я вручила сердце! — горько размышляла Линн. Можно ли допустить, чтобы Норман по-прежнему пребывал во власти заблуждения, думая о ней самое худшее?

— Что произошло, Линн? Этот ловелас охладел к тебе, едва затащив в постель? — Дожидаться ответа Норман не стал. — А ты воспользовалась мною, чтобы заставить парня ревновать?

— Что? — Линн решила, что ослышалась: ведь более абсурдного предположения и представить было невозможно!

— Ах, мы оскорблены в лучших чувствах!

Норман наклонился вперед, и, хотя собеседников разделял стол, Линн инстинктивно отстранилась. Судя по кровожадному виду, шеф и перед смертоубийством не остановится!

— А может, тебя потрясло то, что я разгадал твои грязные уловки? Иначе и не назовешь: грязные уловки расчетливой, мерзкой интриганки! Ты решила подстраховаться, да? Если Монкфорд даст тебе отставку, то останусь я. Надеялась, что из двух любовников хоть один непременно даст себя заарканить! — Норман ударил кулаком по столу с такой силой, что пресс-папье едва не слетело на пол. — Вот так бы и задушил тебя!

— Почему? Гордость задета? — Линн часто- часто заморгала, сдерживая подступившие к глазам слезы. — По-твоему, я интриганка?

— Станешь отрицать?

— Зачем? Ты говоришь, я тебя бессовестно использовала, но ведь и ты во мне видел игрушку, не более! Заниматься любовью — это всегда пожалуйста, а от серьезных обязательств увольте! Раз уж в правдоискатели записался, так не лицемерь хотя бы перед собою! Сознайся, что бросил бы меня, не моргнув и глазом, как только наши отношения тебе бы прискучили!

Щеки Линн горели, голос срывался на крик. Благодарение Богу, дверь в кабинет была плотно закрыта. Ведь некоторых хлебом не корми, дай сунуть нос в чужую личную жизнь… Недолгий роман тщательно скрывался от посторонних глаз, так что сегодняшний скандал оказался бы манной небесной для офисных сплетников!

— А когда ты решила втянуть в игру меня? — Норман нервно постучал ручкой по столу. — Когда впервые поглядела в мою сторону? По возвращении из отпуска? Или раньше?

— Не глупи, — прошептала Линн.

На лбу у нее поблескивали капельки испарины, словно молодая женщина только что пробежала марафонскую дистанцию.

— Ты охотилась за Реймондом? Или за мной?

Норман хищно сощурился, и секретарша потупилась, не в силах выдержать его взгляда. Разумеется, он решил, что Линн сгорает со стыда.

Но поскольку оправдываться Линн было не в чем, а открыть правду она не могла, то и покорилась судьбе, даже не пытаясь отстаивать собственное достоинство. День этот, хоть и кажется вечностью, однако все-таки ограничен временными рамками и рано или поздно закончится. Маленькое, а все-таки утешение…

— Ты никак не могла забыть, в какой ресторан я иду, — саркастически заметил Норман. — На тебя это не похоже. Может, ты рассчитывала на то, что я увижу тебя с кавалером и потеряю голову от страсти? Так?

— Ты глубоко ошибаешься. — В голосе ее звучала неподдельная искренность, и Норман побагровел от гнева. — Послушай, я пойду, ладно?

— Никуда ты не пойдешь! — рявкнул директор агентства с таким возмущением, словно капризная секретарша затребовала билет на Луну. — Я еще не кончил! Ты не переступишь порога моего кабинета до тех пор, пока не объяснишь все до последней мелочи! Пока не выложишь всю подоплеку гнусной интриги!

— Силой ты меня не удержишь! — запротестовала Линн, но как-то не слишком убедительно.

Странно, что он до сих пор не догадался о своей власти над секретаршей по одному-единственному факту: если бы Норман и впрямь ничего для нее не значил, она бы просто развернулась и ушла. Как можно закрывать глаза на очевидное?

— Где кончается ложь и где начинается правда?

Стороннему наблюдателю вполне могло показаться, что директор агентства образумился. Голос его теперь звучал ровно. Но лицо, обратившееся в маску, лишний раз доказывало: спокойствие это — мнимое.

— Твоя мать и в самом деле умерла? — осведомился Норман подчеркнуто любезно. — Ты и в самом деле жила в том коттедже? Или все это — часть имиджа простодушной провинциалочки?

Линн судорожно вцепилась в подлокотники кресла.

— Да как ты смеешь думать, будто я солгала о матери? — еле слышно прошептала она.

Норман пропустил вопрос мимо ушей.

— И ты действительно вот уже несколько лет живешь этакой целомудренной весталкой? Или этот маленький штрих рассчитан специально на меня?

— Я не обязана отвечать на твои вопросы!

Линн чувствовала, что теряет сознание: поток нелепых обвинений причинял невыносимую боль, но встать и уйти… навсегда уйти из жизни Нормана Дейла недоставало сил. Неужели они и впрямь расстанутся? Не лучше ли сознаться во всем, сказать Норману о своей любви, положить конец нелепому спектаклю?

Но одна эта мысль внушала панический страх. Ведь, открыв правду, она окажется всецело во власти человека, который чужд милосердию… Кроме того, не поздно ли каяться? Шеф, чего доброго, усмотрит в признании очередную уловку опытной интриганки. Мосты сожжены, стоит ли их восстанавливать? К прошлому возврата нет.