Жатва скорби - Конквест Роберт - Страница 93
- Предыдущая
- 93/133
- Следующая
Врачи, находящиеся на государственной службе, фиксировали смерть от разных заболеваний, как, например, «внезапная болезнь» и т.п. С зимы 1932–1933 гг. свидетельства о смерти больше не выдавались. В селе Романково, например, удачно расположенном в шести километрах от больших металлургических заводов Каменска, где работали многие селяне, получая за работу продукты, за пять месяцев 1933 года умерло 588 человек из обшего числа в 4–5 тысяч. Сохранились свидетельства о смерти за август, сентябрь и середину октября, включающие большой процент рабочих. Почти во всех из них в графе причина смерти стояло: «истощение» или «дизентерия», и только в свидетельствах пожилых людей значилось: «старческая слабость».[176]
Хотя позднее отменили свидетельства о смерти, многие продолжали вести списки умерших односельчан; в отдельных селах даже официальные лица вели тщательный учет.
Сохранились короткие записи событий, которые велись теми, кто выжил: «Судьба села Ярески», «Гурск потерял 44 процента своего населения», «Голод опустошил село Плешкань», « 430 смертей от голода в селе Черноклови», «Опустошение голодом села Стрижевка» и т.д. На окраинах деревень и даже маленьких городов Киевской и Винницкой областей на мерзлой земле лежали груды человеческих тел, и не было никого, кто был бы в силах выкопать могилы.[177]
В деревне Маткивцы Винницкой области стояло 312 домов и население достигало 1293 человека. Трое мужчин и две женщины были расстреляны за сбор колосьев зерна на своих собственных участках, а 24 семьи были депортированы в Сибирь. Весной 1933 года многие умерли. Остальные бежали. Вокруг пустой деревни был поставлен кордон и повешен черный флаг, оповещавший об эпидемии. В документаx была зарегистрирована эпидемия тифа.[178] Русский друг автора этой книги рассказывает подобную историю со слов своего отца, бывшего комсомольца, состоявшего в отряде, посланном в такие села, где все население умерло, как им было сказано, от болезни, чтобы расставить там знаки: «Вход воспрещен» – якобы как санитарный кордон. На самом деле просто не хватало физической возможности захоронить все трупы. Эту часть происходящего они видели собственными глазами, остальное же им «объяснялось».
Официальные представители нередко сообщали, что при посещении деревень, где никого не осталось в живых или жило всего несколько человек, они находили в домах сплошные трупы. В деревнях с населением в 3–4 тысячи человек (Орловка, Смолянка, Грабовка) в живых осталось только от 45 до 80 человек[179]. Деревня Мачюки Полтавской области с двумя тысячами домов потеряла половину своего населения. Хутора и села той же области, скорее всего состоявшие из развитых единоличных хозяйств, были стерты с лица земли. К таким относятся: Сороки (50 семей), Лебеди (5 семей), Твердохлебы (5 семей), Малолитка (7 семей).[180] Для другой группы этих дотянувших до последнего хуторов агроном приводит цифру смертности приблизительно в 75 процентов.[181]
В некоторых селах уровень смертности был низким. «Весной 1933 года в селе Харьковцы умерло только 138 человек. По сравнению с другими местами это было хорошо».[182] В целом имеющиеся у нас сведения дают картину, начинающуюся с полного вымирания, и до сравнительно малой степени поражения.
За общее правило можно принять сообщение американского коммуниста, работавшего на советском заводе. Он утверждает, что ни в одном из 15 совхозов и колхозов, которые он посетил в сентябре 1933 года, процент смертности от голода для работавших там крестьян не составлял ниже 10 процентов.[183] В Орджердово ему показали книги записей. Население там снизилось с 527 человек в сентябре 1932 года до 420 – в апреле 1934-го (число коров снизилось с 353 до 177, свиней с 156 до 103).[184]
В селе Ярески благодаря его прекрасному виду на берегу Ворсклы часто проходили съемки советских фильмов. Население села снизилось с 1500 до 700 человек.[185] В одном селе Житомирской области с населением в 1532 человека 813 умерло от голода[186]. В другом селе с населением в 3500 человек только в одном 1933 году от голода умерло 800, зато родился одни ребенок – сын активиста.[187] Бывший советский журналист показал, что в его родном селе из 2011 человек 700 умерло в 1932–1933 гг. (Председатель: «Сколько лет было вашей дочери, когда она умерла от голода?» Г-н Деревянко: «Пять лет».)[188] В селе Ряжском Полтавской области тщательный подсчет показал, что из населения примерно в 9000 человек 3441 умерли от голода.[189] В селе Вербки Днепропетровской области в сентябре 1933 года больше половины домов опустели.[190]
После отмены запрета на въезд иностранных журналистов осенью 1933 года корреспондент «Кристчен сайенс монитор» поехал на Украину. Он посетил два района: один под Полтавой, другой – под Киевом. Как и американский коммунист, которого мы ранее цитировали, люди там говорили ему, что нигде коэффициент смертности не был ниже 10 процентов. Один секретарь сельсовета сказал ему, что из 2072 жителей умерло 634. В предыдущем году только одна пара поженилась. Родилось шестеро детей, из которых выжил только один. В четырех упомянутых им семьях остались 7 детей и одна женщина; 8 взрослых и 11 детей умерло.[191]
Еще более выразительно этот корреспондент описывает события в селе Черкассы в семи-восьми милях к югу от Белой Церкви, где смертность была значительно выше 10-процентной «нормы». «Иконы, висевшие на столбах и деревьях по дороге в село, были сняты, а терновый венок разрешили оставить – весьма подходящий символ того, что произошло в этом селе. Войдя в него, мы видели опустевшие дома с провалившимися оконными рамами. Сорняки и пшеница росли вперемежку, и некому было их собрать. На пыльной деревенской улице мальчик выкликал имена крестьян, умерших во время катастрофы прошлых зимы и весны».[192]
В Шиловке, которая очень пострадала в кампанию раскулачивания, смертность от голода была такой, что фургон забирал трупы дважды в день. Однажды возле кооператива нашли 16 трупов сразу.[193]
Коростышев, что неподалеку от Киева, был еврейским местечком. Бывший его житеть, побывавший там в 1933 году, пишет: «Я нашел буквально труп того местечка, какое я знал когда-то». Синагогу превратили в веревочный завод. Дети умерли от голода. (Заселение «обезлюдевших еврейских колхозов Украины» позднее стало предметом специально принятых мер.)[194]
В Каменец-Подольской области было протестантское село Озаренц. Большая часть его жителей вымерла.[195] Деревня немецких протестантов Хальбштадт Запорожской области была заселена меноннитами еще во времена Екатерины Великой. Небольшая помощь поступала меноннитам от их единоверцев в Германии, и потому они не умирали в таком массовом масштабе в 1933 ходу, но с 1937-го по 1938 год они все были сосланы как шпионы, имевшие эту самую связь с внешним миром.[196]
- Предыдущая
- 93/133
- Следующая
