Навеки - Деверо Джуд - Страница 30

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая

– Ну, все, пора сваливать, – буркнул я, и мы рассмеялись.

Я открыл очередную папку и огласил имена. Даже такому неэкстрасенсу как я казалось, что комната становится все светлее и свободнее, словно очищаясь от напластований вековой трагедии.

Мы управились к полуночи. Я предложил сжечь эти отвратительные документы, но Дарси решила их сохранить на всякий случай – вдруг еще пригодятся.

Приведя Дарси в свою спальню, я продемонстрировал покупки: пузатую бутылку вкуснейшего апельсинового ликера «Гран Марнье» и огромную коробку апельсиновых долек в шоколаде. Мы выключили свет и вышли на веранду – полюбоваться луной. Ни разу в жизни я не чувствовал себя лучше. Впервые я совершил истинно альтруистический поступок, сделал что-то для блага других.

Ликер пришлось потягивать из стаканов для воды, так как другой посуды попросту не было. Я повернулся к Дарси.

– Ты это часто делаешь?

– Не совсем это, но я иногда помогаю… отыскивать разные вещи.

Ясное дело, она не все мне рассказывала, но я не зря снимался в роли детектива в сериале «Пропавшие». После знакомства с Дарси я постоянно прикидывал, как могли бы пригодиться ее таланты для розыска пропавших в реальной жизни. Очевидно, такие как Дарси – если на свете она такая не одна – оставили бы большую часть спасателей без работы.

– Помогаешь полиции?

– Не совсем. Копам трудно поверить, что у кого-то могут быть способности, которыми они сами не обладают. Обычно, если человек не способен видеть духов, то он искренне убежден, что их не существует.

Почему-то мне показалась, что эта маленькая речь – большой отвлекающий маневр. А потом я почувствовал укол в затылок. Ага, Дарси пытается направить мои мысли в другое русло.

– ФБР, – выпалил я, и боль прекратилась. – Ты помогаешь ФБР? И не смотри на меня так, будто собираешься усыпить. Я не треплюсь о том, что удается узнать.

– Это точно. Кстати, не хочешь рассказать о своем отце, и как так вышло, что ты ни сном ни духом о своем деде?

– Не-а, – улыбнулся я, протягивая коробку с конфетами. – Ты что-то увидела? Может, я смогу пролить свет на твое прозрение.

Похоже, рыбка повелась. Дарси потянулась за шоколадкой и умышленно коснулась моих пальцев. Я дернулся, но было слишком поздно.

Посасывая конфету, она откинулась в кресле-качалке и обратила лицо к луне. В отдалении, справа от нас присутствовал большой старинный особняк – тихий, темный, зловещий.

– Я не знаю, где ребенок, Линк, – сказала она, понимая, что для меня все упирается в один вопрос. Хотелось гаркнуть «Почему ты не можешь найти моего сына?!», но я сдержался. На этот раз. Сегодня вечером мы отыскали души детей, чьи родители давным-давно покинули мир живых. Но почему нам никак не удается найти моего ребенка?!

– Помнишь, я сказала «святые угодники», когда ты сообщил, что твой дедушка – знахарь?

– Да.

– Во вчерашнем сне, и это был не обыкновенный сон, кое-кто пытался мне кое-что объяснить. Мужчина, которого мы видели в подвале…

– Девлин-перевертыш.

– Ну, да. Он показал мне твоего сына, и я почувствовала в этом ребенке огромную силу.

Я уставился на Дарси во все глаза. Мой мальчик какой-то мутант? Если она и «услышала» меня, то не подала вида.

– Кажется, у него особенная сила, как у моей дочери и племяшки. Девочки владеют телекинезом.

Озвучивать вопрос не потребовалось.

– Малышки могут перемещать вещи взглядом. Конечно, они пока маленькие, и дело ограничивается игрушечными мишками да мячиками, но когда-нибудь…

И снова паранормал, который не должен иметь место в нашем мире. Пришлось отвернуться, чтобы Дарси не увидела, как я перекрестился.

– Так или иначе, полагаю, у твоего сына особая сила. Девлин превратился из ребенка в какого-то человека из библейских времен. Тот шел среди больных и увечных. Я тогда не поняла увиденное, но когда ты сказал, что твой дедушка – целитель…

Она замолкла, желая, чтобы я сам закончил ее мысль.

– Думаешь, мой сын унаследовал дар исцеления?

– Возможно.

Я смотрел в ночную тьму и прикидывал, как такой дар может раскурочить жизнь ребенку. Если малыш будет таиться, то воспримет свою способность как что-то плохое и грязное, что необходимо скрывать. А если проговорится о своем даре, то его будут избегать. Бедняга даже не сможет поиграть в бейсбол, потому что родители других детей не захотят, чтобы рядом с их чадами крутился чудик-экстрасенс.

Появятся скептики и прихлебатели. Люди, которые захотят испытать его, и манипуляторы, желающие нажиться на его способностях.

– А знаешь... – вздохнула Дарси через некоторое время. – Мне кажется, малыш сам не хочет, чтобы его нашли. Наверное, он уже понимает, что его стремятся использовать. Скорее всего, он со своей матерью где-то прячется. Мальчик рядом, я чувствую это, просто не знаю где именно.

Я допил ликер, обмозговывая ее слова.

– В двухстах милях отсюда? В Восточной Месопотамии?

– Нет. Гораздо ближе. Я вот что подумала: если у твоего дедушки тот же самый талант, что и у твоего сына, то, возможно, он даст нам зацепку, где искать ребенка.

– Может ли Дельфия держать мальчишку здесь, в этом доме? Вдруг он прямо у нас под носом. В четверг ожидается особый гость. Не окажется ли он…?

– Мальчиком-целителем? Нет, вряд ли. Судя по моим ощущениям, ребенок находится в своего рода тюрьме, но не пойму, сам ли он создал себе узилище или это сделал кто-то другой. Давай баиньки.

– Да! – выпалил я с таким воодушевлением, что Дарси рассмеялась.

Был уже поздний час, и, когда я встал, то понял, что утомился намного сильнее, чем ожидал. Еще пару минут мы договаривались об аренде машины на завтра и об отговорке для Дельфии и Нарциссы, а затем пожелали друг другу спокойной ночи. Я еще немного постоял на веранде, провожая взглядом Дарси. На сей раз она заранее зафиксировала дверной замок и блокировала систему сигнализации и поэтому без проблем вошла в особняк.

Я с улыбкой вернулся в спальню. Хорошо-то как, словно я протолкнул вторую «Прокламацию об освобождении рабов». Но в то же время не оставляла тревога за сына. Забравшись в кровать, я снова гадал, что же удастся выяснить при встрече с дедушкой. Как только я закрыл глаза и улегся поудобнее, меня накрыло одиночество – катастрофически не хватало четырех рабынь. Красотки улетучились, и звенящая пустота комнаты эхом вторила моим тоскливым вздохам.

«Завтра, – подумал я, засыпая. – Завтра позвоню Аланне».

Следующим утром, проснувшись, я какое-то время лежала в постели и размышляла. Линк начинал мне нравиться. Он притворялся трусом, но, судя по моим наблюдениям, ничего не пугался. К тому же, был легок на подъем и всегда готов попробовать что-то новенькое. И смешил меня своими периодическими заигрываниями. Похоже, он на самом деле был не прочь завалиться со мной в постель и хорошенько покувыркаться, но я-то знала, что между нами невозможно сколь-нибудь длительных отношений. Я вызывала у Линка благоговейный трепет. Дотрагиваясь до него, я чувствовала, как он задается вопросом: на что еще я способна? Могу ли обеспечить ему роль, которая принесет «Оскара»? Могу ли наложить заклятие на фильм, чтобы кассовые сборы побили все рекорды?

Нет, для Линка я была слишком необыкновенной, чтобы между нами возникло что-либо большее, чем дружба. Единственным человеком, знающим о моих умениях и при этом ни секунды не задумывающимся о том, как использовать мой дар в каких-то личных целях, был мой муж Адам. Адам любил меня такой, какая я есть, а мои необычные способности значили для него не больше, чем умение разговаривать на иностранном языке. Так же, как иной мужчина сказал бы «Моя жена свободно говорит по-французски», мой муж мог бы сообщить «Моя жена умеет убивать людей силой мысли».

В те драгоценные времена, когда мы с Адамом были вместе, я поддразнивала его, сравнивая себя с ведьмочкой Самантой из старого телесериала «Моя жена меня приворожила», супруг которой постоянно стремился превратить свою спутницу жизни в «нормальную». «И ему это всегда выходило боком», – как-то напомнил Адам, целуя меня в нос.

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая