Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 2) (СИ) - Волкова Альвина Николаевна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/38
• Следующая

Вот такую отповедь устроил мне Лель, сверкая по-кошачьи зеленными глазищами. Завораживающее и пугающее зрелище — сердитый эльф.

— Я просто хотела помочь, — поджав губы, возразила я.

Эльф скрестил руки на груди, склонил голову и как-то осторожно поинтересовался, изучая мое лицо с таким напряженным интересом, что я, грешным делом, подумала, что у меня третий глаз на лбу открылся, или второй нос вырос. Кто знает, а вдруг?!

— Скажи, у тебя там, так принято?

— Как? — не поняла вопроса, сопровождаемого насмешливым прищуром зеленых глаз.

— Что женщины в трудной ситуации не полагаются на мужчин?

— Ну-уу…

Не сразу и сообразишь, что ответить.

— Я бы не сказала, что… это скорее исключение, но…

— Не далеко от истины, — обреченно вздохнул эльф, — Я что-то подобное и ожидал.

— С чего бы это? — удивилась я.

— Поначалу, я был почти уверен, что твое поведение вызвано желанием оскорбить или же досадить мне. Когда мы бежали из лагеря, ты не позволяла мне защищать тебя в полной мере. Бросалась отражать удары, несмотря на то, что боевых навыков у тебя не наблюдается. Да, я признаю, что обязан тебе жизнью. И этого не отнять. Но, поверь, мне унизительно сознавать, что я — единственный наследник Говорящего с духами предков, обязан жизнью человечке… Не грусти. Это значит только то, что я не уделял должного внимания тренировкам. Ты интуитивно не веришь в мою защиту. Мне горько это сознавать. Ты выдержала наш бешеный темп, несмотря на кровоточащую рану. Не жаловалась и не просила остановиться…

— Не правда. Просила, — перебила я, — Даже несколько раз.

— Это не называется просить. Ты просто в принципе уже не могла идти. Твое хрупкое тело не приспособлено для таких нагрузок. Ты шла исключительно на своем упрямстве, и нежелании быть обузой.

Тут он оказался прав. Спорить не с чем.

— Я полностью утвердился в своих догадках, когда, только придя в сознание, после сильнейшей лихорадки, ты заявила, что нам нужно идти, и даже попыталась подняться. Ты отказалась принять от меня даже минимальную помощь в перевязке!.. Я начал злиться. Но все встало на свои места, когда ты рассказала, что у себя дома ты все делаешь сама. Ты бы слышала себя. Даже не то, что ты говорила, а КАК ты это говорила. Ты говорила это с гордостью.

Я нахмурилась. Интересно, почему у меня стойкое ощущение, что эльф своими речами подводит меня к чему-то крайне важному.

Лель отследил мои эмоции по лицу, укоризненно покачал головой и решил огласить окончательный приговор.

— Но это грустная гордость. Это значит, Ни'ийна, что тебе в своем мире не на кого положиться. Значит, что рядом с тобой никогда не было того, у кого не нужно было бы просить помощи, а он сам бы хотел тебе помочь. Ты привыкла справляться со всем сама. Это твоя сильная и слабая сторона. Я думаю, ты и дракона не воспринимаешь как слугу, хотя имеешь над ним власть. Я не знаю, как получилось, что браслет оказался у тебя, Ни'ийна, но почти уверен, что ты не хотела этого. Я прав?

Хотелось бы мне опровергнуть его слова, сказать, что все не так, но кого я обманываю.

— Ну, вот, хоть в чем-то мы разобрались, — приняв кивок за согласие, продолжил Лельтасис, — Я не совсем уверен, как мне с тобой теперь обращаться, но попрошу об одном, попытайся меня понять. Мы — эльфы, третьи по старшинству на нашей планете. Мы хранители источников жизни. Эта почетная миссия, возложена на нас богами. Она требует от нас разборчивости в выборе друзей и союзников. Возможно, ты сочтешь это за высокомерие, но мы не имеем права признавать недостойных. Тем более, это касается меня, обладателя дара говорить с духами предков. Ты человек. Но наши боги не создавали людей. И мы не вправе признать твою расу. Человеческие города мы посещает крайне редко. Для нас это почти наказание. Но ты спасла мне жизнь, и воспринимать тебя, как обычную человечку, у меня уже не получается. За все свои двести пятьдесят четыре года жизни у меня никогда не возникало подобного желания, но сейчас… Сейчас я готов разделить с тобой кров и пищу.

Я глупо захлопала глазами, подозревая, что только что произошло по-настоящему эпохальное событие для целой планеты. Признание меня эльфом. Любопытно, чем это мне грозит?

Эльф неуклюже сдернул с меня куртку, от чего я вздрогнула, оставшись опять в одних трусах и перевязке. И как это понимать?

— Повернись.

Лель приказал таким тоном, что желание спорить отпало сразу. Умеет же он припечатать если не словом, то тоном. Видимо его с девства обучали управлять лю… эльфами.

Я повернулась, подставив левое плечо, где красовались живописные разводы от синяков, подозрительно напоминающие отпечаток ладони.

— Сними переводчик. Он может помешать.

Послушно сняла медальон и отложила в сторону. Лель коротко кивнул, подтверждая, что все делаю правильно. Он резко сжал мое плечо, что я вскрикнула, но эльф отрицательно дернул головой, и я прикусила губы. Придется терпеть. Лельтасис заговорил на своем красивом певучем языке, водя большим пальцем правой руки по плечу, вызывая ощущения покалывания и даже щекотки. В последний раз, поводив пальцем, он вдруг прокусил себе губу, резко подался вперед и поцеловал место, где только что был его палец. Войдя в ступор, я даже не шелохнулась. Кровь впитался в кожу, и через секунду я стала «счастливой» обладательницей очередной живой татуировки — еще не распустившегося перламутрового цветка.

Лельтасис заметив, что я уже мало что понимаю, объяснил:

— Иэль иш э признание.

— Что? — еще больше изумилась я, когда частично поняла, что он сказал.

Я схватила медальон и уточнила:

— Что ты сказал?

— Я сказал, что это знак моего признания, — любезно повторил Лель.

— Это?

Покосилась на татуировку. Татуировка — цветок — признание. В голове возникло смутное подозрение. А, чем тогда является Индир?

— Да, — подтвердил эльф, и тут же нахмурился, — нераспустившийся цветок — знак первичного признания. Что-то вроде: ты есть, ты существуешь. Я признаю твое существование, а значит и твое право на общение со мной на равных.

— Только с тобой?

Лель задумчиво подергал себя за острый кончик правого уха.

— На равных — да.

— А с остальными?

— С остальными, в зависимости от статуса. Иерархия у нас даже более жесткая, чем у людей или тех же самых гвиордов. Но так как я единственный наследник Говорящего с духами предков, — и это положение лишь на ступень ниже принца крови, — то к большинству обращайся, не дожидаясь пока они заговорят с тобой. Это твое право, как признанной мной.

Иерархия, говоришь. Несколько схожих по смыслу мыслей выплыли из глубин сознания, но спросила я следующее.

— А если бы меня признал не ты?

— Ниже статус, ниже степень признания, и, следовательно, меньше прав.

— Понятно. А что еще?

— Можешь просить помощи у любого эльфа, и тебе в ней не откажут.

— А распустившийся цветок? Что он означает?

— Знак дружбы.

Я посмотрела на тугой скрученный бутон и приподняла бровь.

— А есть разница?

Потыкала пальцем в цветок — бутончик дрогнул, на листьях появились сверкающие капельки росы. Симпатично.

— Огромная.

— Не поняла?

— Пока ни ты, ни я не готовы к этому шагу.

— И, что это твое признание меняет? По отношению ко мне.

— Все.

Коротко ответил этот вредный ушастик и таинственно улыбнулся.

— Лель? — возмутилась я.

Почему все пытаются скрывать от меня что-то важное? Сама ведь выведаю — хуже будет. Эльф, что-то этакое прочел по моему лицу и поспешил объясниться.

— Я устал. Мне нужно отдохнуть. Давай твоим образованием займемся после того, как я высплюсь. Здесь нам ничего не угрожает. А я уже на приделе.

И в самом деле, Лель, после ритуала (а как это еще можно назвать), как-то резко осунулся, словно действо выпило из него последние соки.

— Извини, — смущенно потупилась я.

Губ эльфа коснулась слабая улыбка. Он лег на огромный плоский камень, подложил пояс обратной стороной под голову и закрыл глаза.

• Предыдущая
• 10/38
• Следующая