Черное эхо - Коннелли Майкл - Страница 29
- Предыдущая
- 29/109
- Следующая
– Я отказываюсь отвечать на любые вопросы в отсутствие адвоката, – сказал Босх. – Я ссылаюсь на свое право на представительство согласно Биллю о правах полицейского, принятому в штате Калифорния.
– Детектив Босх, администрация управления полиции не признает этот аспект Билля о правах полицейского. Вам предписывается ответить на эти вопросы, а если вы откажетесь, то будете подвергнуты временному отстранению от должности и, возможно, отставке. Вы…
– Не могли бы вы ослабить эти наручники? – сказал Босх.
– Что? – воскликнул Льюис, теряя свой спокойный, уверенный тон.
Кларк встал и склонился над магнитофоном.
– Детектив Босх не скован наручниками, и здесь находятся двое свидетелей, которые могут подтвердить этот факт, – проговорил он.
– Именно те, которые меня сковали, – сказал Босх. – И избили. Это прямое нарушение моих гражданских прав. Я требую, прежде чем мы продолжим, чтобы сюда допустили представителя моего профсоюза и моего адвоката.
Кларк перемотал пленку и выключил магнитофон. С лицом, побагровевшим от злости, он понес его обратно к чемоданчику своего партнера. Прошло несколько мгновений, пока к обоим детективам вернулся дар речи.
Кларк сказал:
– Уничтожить тебя, Босх, будет сплошным удовольствием. Бумаги насчет твоего временного отстранения будут на столе у начальника к концу дня. Ты будешь прикомандирован к письменному столу в службе внутренних расследований, где мы сможем не спускать с тебя глаз. Мы начнем с «поведения, несообразного со званием офицера» и оттуда выйдем, быть может, прямиком к убийству. В любом случае с твоим пребыванием в нашем департаменте будет покончено. Ты – конченый человек.
Босх поднялся со стула, то же сделали и оба детектива СВР. Он в последний раз затянулся сигаретой, бросил окурок на пол, прямо под ноги Кларку, и наступил на него, втирая в сияющий линолеум. Он знал, что они предпочтут скорее прибрать за ним, чем обнаружить перед Паундзом, что не справились с допросом или с допрашиваемым. Он намеренно прошел между ними, демонстративно выдохнул дым и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Уже снаружи он услышал, как Кларк, с трудом сдерживая гнев, выкрикнул ему вслед:
– Не смей приближаться к делу, Босх!
Избегая устремленных на него глаз, Босх прошел по комнате и брякнулся на свое место за столом, относящимся к секции убийств. Он бросил взгляд на Эдгара, сидевшего на своем рабочем месте.
– Ты хорошо держался, – сказал ему Босх. – Тебе действительно нужно выйти из этого расследования.
– А что будет с тобой?
– Я отстранен от дела, и эти два говнюка собираются накатать на меня телегу. В моем распоряжении сегодняшние полдня – и на этом все, а потом я получу формальное отстранение от дела.
– Проклятие!
Все приказы об отстранении от должности и временном отстранении должен был подписывать заместитель начальника, отвечающий за СВР. Более суровые взыскания требовалось предоставлять на одобрение подкомитету полицейской комиссии. Льюис и Кларк будут добиваться временного отстранения за поведение, несовместимое со званием офицера. Затем они продолжат копать, чтобы нарыть компромат для какого-нибудь более сурового наказания, требующего одобрения комиссии. Если заместитель начальника подпишет приказ об отстранении Босха, то согласно предписаниям профсоюза отстраняемого обязаны поставить в известность. Это означало уведомить лично либо в виде записанного на пленку сообщения. Когда уведомление будет сделано, Босх может быть прикомандирован к канцелярской работе в службе внутренних расследований в Паркер-центре или отправлен домой до завершения служебного расследования. Но, как только что пообещали ему Льюис и Кларк, они будут добиваться прикомандирования его к СВР. В этом случае они получат возможность выставить его напоказ, как трофей.
– Тебе требуется от меня какая-нибудь помощь по делу Спайви? – спросил он Эдгара.
– Нет, у меня все есть. Я уже собираюсь начать печатать, если найду машинку.
– Ты, случайно, не проверял, как я тебя просил, не работал ли Медоуз на прокладке метро?
– Гарри, ты… – Эдгар осекся, должно быть, сообразив, что лучше этого не говорить. – Да, я проверил. Как мне сказали, у них на этом проекте не было никого по фамилии Медоуз. За что купил, за то продал. Там был некий Филдз, но он чернокожий и по сей день работает. И вряд ли Медоуз работал под каким-то другим именем, потому что у них вообще нет ночных смен. Строительство движется с опережением графика, если можно верить этим россказням. – Тут Эдгар крикнул кому-то: – Я следующий на эту машинку!
– Ничего подобного, – запротестовал детектив по имени Минкли. – Я уже на нее нацелился.
Эдгар принялся оглядываться в поисках нового варианта. Ближе к концу дня машинки в отделе были на вес золота. На тридцать двух детективов имелась дюжина машинок, считая допотопные механические и электрические, страдающие нервными тиками вроде меняющихся границ полей или западающих клавиш.
– Ну ладно, – снова крикнул Эдгар. – Тогда я после тебя, Минк. – Потом, понизив голос, обратился к Босху: – Как ты думаешь, кого он мне даст в напарники?
– Паундз? Не знаю. – Это было все равно что гадать, за кого выйдет твоя жена после того, как в последний раз пропищит твой таймер. Босх был вовсе не расположен обсуждать, кто сменит его в роли партнера Эдгара. Вместо этого он сказал: – Послушай, я должен кое-что сделать.
– Конечно, Гарри. Тебе нужна какая-то помощь?
Босх покачал головой и поднял телефонную трубку. Он позвонил своему адвокату и оставил сообщение. Обычно требовалось три сообщения, прежде чем этот парень перезванивал, и Босх написал себе памятку позвонить снова. Потом крутанул свою картотеку, нашел нужный номер и позвонил в архив личных дел вооруженных сил США в Сент-Луисе. Он попросил служащего, работающего с правоохранительными органами, и к телефону подошла женщина, назвавшаяся Джесси Сент-Джон. Он сделал срочный запрос копий всех военных досье Билли Медоуза. Три дня, сказала Сент-Джон. Он положил трубку, подумав, что никогда не увидит этих материалов. Они-то придут, но его уже не будет – ни на этом деле, ни за этим столом, ни вообще на службе. Затем он позвонил в службу идентификации, эксперту Доновану, и узнал, что на «аптечке» наркомана, найденной в кармане рубашки Медоуза, не оказалось скрытых отпечатков пальцев, а на жестяном баллончике краскораспылителя оказались только смазанные пятна. Светло-коричневые кристаллы, обнаруженные на ватном фильтре из «аптечки», соответствовали 55-процентному содержанию чистого героина азиатского происхождения. Босх знал, что основная масса снадобья, имеющего хождение в криминальной среде и впрыскиваемого в вену уличными наркоманами, соответствует примерно 15 процентам чистого героина. Большая его часть представляла собой неочищенный героин-полуфабрикат, изготовляемый мексиканцами. Кто-то вкатил Медоузу хорошую смертельную дозу. Гарри понял, что это делало токсикологические тесты, которых он дожидался, пустой формальностью. Медоуза убили преднамеренно.
Больше ничего с места преступления не представляло интереса, разве что Донован упомянул, что свежеобгоревшая спичка, найденная в трубе, не была вырвана из спичечной упаковки в «аптечке» Медоуза. Босх дал Доновану адрес квартиры Медоуза и попросил отправить туда бригаду, чтобы по всей форме надлежащим образом ее обработать. Он попросил сравнить спички в пепельнице на кофейном столике с теми, что были в упаковке-книжечке в «аптечке». Положил трубку, спрашивая себя, успеет ли Донован послать туда кого-нибудь прежде, чем до них докатится слух, что Босха сняли с дела или вообще временно отстранили от службы.
Последний звонок он сделал в офис коронера. Сакаи сказал, что произвел уведомление ближайшего родственника. Мать Медоуза была еще жива, и ее разыскали в Новой Иберии, штат Луизиана. У нее не было денег, чтобы послать за телом сына и его похоронить. Она не видела его восемнадцать лет. Билли Медоуз не наведывался домой. Похоронить его надлежало за счет округа Лос-Анджелес.
- Предыдущая
- 29/109
- Следующая
