Черное эхо - Коннелли Майкл - Страница 31

• Предыдущая
• 31/109
• Следующая

– Это он, – уверенно заключил Босх. – Плюнь на последнего. Можешь сделать мне удобочитаемый печатный текст?

Телия нажала соответствующие клавиши, чтобы распечатать файл, затем указала на стенку из картотечных шкафчиков. Босх подошел туда и выдвинул ящик с литерой «N». Там он нашел досье на Эдварда Ниса. Внутри папки находилось цветное регистрационное фото. Шарки был блондином и казался на снимке маленьким. Выражение его лица представляло собой смесь душевной боли и вызывающего неповиновения, которое на лицах нынешних тинейджеров стало таким же обычным делом, как юношеские прыщи. Но Босха поразило в этом лице нечто знакомое, ощущение, что он откуда-то его знает. Он не мог вспомнить откуда. Детектив перевернул фотографию. Она была датирована двумя годами ранее. Кинг вручила ему компьютерную распечатку, и он уселся за один из пустых письменных столов, чтобы повнимательнее изучить снимок и содержание файла.

Наиболее серьезные правонарушения, которые совершил парень, нарекший себя Шарки – и за которые задерживался, – были следующие: кражи из магазинов, вандализм, подозрительное бродяжничество, хранение марихуаны и превышение скорости. Посажен он был однажды – на двадцать дней, в исправительное учреждение для несовершеннолетних «Сильмар-Джувинайл-Холл» – после одного из задержаний за наркотики, но позже был отпущен домой, на поруки, с испытательным сроком. Во всех остальных случаях, когда он попадался, его немедленно отпускали к матери. Он был хроническим беглецом и выброшенным из социальной системы элементом.

В досье из картотеки оказалось немногим больше того, что содержалось в компьютере. Чуть более подробно об арестах – вот и все. Босх пролистывал страницы, пока не наткнулся на обвинение в праздношатании с подозрительными целями. Дело чуть было не дошло до суда, но было закрыто, когда Шарки согласился вернуться домой, к матери, и оставаться там. Но по-видимому, это длилось недолго. Имелся рапорт, что две недели спустя мать уведомила полицейского офицера, который осуществлял надзор за ее условно осужденным сыном по месту жительства, о его исчезновении. Согласно этой информации, он до сих пор находился в розыске.

Босх прочитал краткий отчет следователя по поводу ареста за бродяжничество. Там было написано вот что:

Шарки – человек привычки, подумал Босх. Он уже был арестован на плотине два месяца назад, но снова отправился туда спать ночью в воскресенье. Босх просмотрел оставшиеся страницы досье в поисках других привычек, которые могли бы ему помочь разыскать парня. Из «шейк-карточки» Босх узнал, что в январе Шарки задерживали и допрашивали (однако до настоящего ареста дело не дошло) на бульваре Санта-Моника, ближе к Западному Голливуду. Шарки зашнуровывал новенькие кроссовки «Рибок», и полицейский, полагая, что тот, возможно, их только что украл, попросил его предъявить чек. Тот предъявил, и на этом бы все и закончилось, однако когда парень вытаскивал чек из кожаного футляра на мотоцикле, офицер заметил там пластиковый пакет и попросил показать его тоже. В пакете содержалось десять фотографий Шарки. На каждой он был обнажен и стоял в разных позах: на иных сам себя лаская, на других – в состоянии эрекции. Полицейский забрал снимки и порвал их, но отметил в «шейк-карточке», что поставит в известность отделение шерифа в Западном Голливуде о том, что Шарки толкает фотографии гомосексуалистам на бульваре Санта-Моника.

Вот и все, что можно было нарыть полезного. Босх закрыл папку, но прибрал к рукам фото Шарки. Поблагодарив Телию Кинг, Гарри покинул тесную комнату. Когда он шагал по заднему коридору полицейского участка мимо скамеек с задержанными, его вдруг осенило, откуда он знает парня на фото. Волосы сейчас, конечно, отросли длиннее и были заплетены в многочисленные косички, а выражение душевной боли на лице полностью вытеснилось выражением вызывающего неповиновения. Но при этом Шарки был явно тем самым юнцом, который сегодня ранним утром сидел прикованный наручниками к скамейке для малолетних правонарушителей. Босх был полностью в этом уверен. У Телии в компьютере этот последний привод не был зафиксирован, потому что его еще не внесли в базу данных. Босх толкнулся в кабинет начальника над ночными дежурными, растолковал лейтенанту, что ищет, и был проведен в закуток с табличкой «Ночное дежурство». Там он просматривал сложенные стопкой отчеты, пока не нашел бумаги на Эдварда Ниса.

Шарки замели в 4 часа утра за подозрительное праздношатание возле газетного стенда на Вайн-стрит. Патрульному показалось, что парень выискивает клиентов. После того как забрал его, он проверил компьютерную информацию и узнал, что подросток находится в бегах. Босх просмотрел табель дневных арестов и узнал, что Ниса продержали до 9 утра, в кое время прибыл офицер, надзирающий за ним по месту жительства, и забрал его. Босх позвонил офицеру по вопросам личного состава в «Сильмар-Джувинайл-Холл», но узнал, что Шарки уже предстал сегодня перед арбитром в суде по делам несовершеннолетних и был выпущен на попечение матери.

– И это его самая большая проблема, – прибавил офицер по вопросам личного состава. – Сегодня к ночи он опять сбежит на улицу, могу поручиться. Я сказал об этом судье, но он говорит, что не намерен запихивать парня в обезьянник только потому, что он был арестован за бродяжничество, а его мать оказывается телефонной шлюхой.

– Как-как? – переспросил Босх.

– Это следовало бы отразить в досье. Да, пока Шарки шатается по улицам, его дорогая мамочка рассказывает мужикам по телефону, как она будет мочиться им в рот и напяливать резиновые обручи на их члены. Дает объявления в эротические журналы. Зарабатывает сорок баксов за пятнадцать минут. Принимает карточки «Мастер-кард» и «Виза». Держит клиента на телефоне, пока не проверит по другому аппарату, что карточка действующая и они платежеспособны. Этим она занимается, если не ошибаюсь, по меньшей мере уже лет пять. В годы, на которые пришлось формирование личности Эдварда, ему приходилось выслушивать это дерьмо. Я хочу сказать, ничего удивительного, что парень жулик и бродяга. Чего еще было ожидать?

– Как давно она его забрала?

– В полдень примерно. Если хочешь успеть застать его там, тебе лучше поторопиться. У тебя есть адрес?

– Угу.

– Да, Босх, и вот еще что. Когда приедешь, не рассчитывай увидеть там шлюху. Его мамаша всего лишь играет роль, если ты понимаешь, о чем я. Может, весь фокус в голосе, но видом она способна напугать и слепого.

Босх поблагодарил за предупреждение и повесил трубку. Он двинулся в сторону Долины: по 101-й трассе, затем по 405-й к северу до 118-й, а по ней – на запад. Он съехал с шоссе в Чатсворте и повел машину к скалистым обрывам в дальнем конце Долины. Здесь находился жилой комплекс-кондоминиум, на котором, он знал, было когда-то киношное ранчо. Одно из мест, где прятались Чарли Мэнсон с компанией.[32] Считалось, что части тела одного из членов той команды так и не отыскались и были зарыты где-то в окрестностях. Когда Босх добрался туда, уже начали спускаться сумерки. Люди заканчивали работу и стекались по домам. Редкая сеть дорог здешней жилой застройки была забита машинами. Множество закрывающихся дверей. Множество телефонных звонков матери Шарки. Босх опоздал.

• Предыдущая
• 31/109
• Следующая