Солдаты 21 века.
"Филин" ночной хищник - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 24

— А попутным ветром. Весну в Одессе пропустить? Да нив жисть!

— Нет, серьёзно.

— После праздничного ужина в отряде, ну, когда тебя обмывали, Батя собрал всю группу и объявил отпуска на 30 суток. Мне и Мулле по 45, ему понятно, а я ведь, свои, положенные, после госпиталя, так и не отгулял. Когда в отряд прибыл и узнал от Бати где группа, да ещё, что её повёл салага зелёный, насел на него. Батя и разрешил, с условием, что в отпуск, после «работы». Я уже думал, после всего, что Батя забыл, но он ничего не забывает… Вот я аэропланом и рванул в Одессу. — Посмотрев на Андрея, Медведь улыбнулся. — Ты это, командир, брови-то не хмурь как сыч и за «салагу» не обижайся. Ты наш командир, Филин — доказал!

— Проехали!

— Ну, тогда наливай, братишка.

— Легко!

И вояки пили горькую… И пели…

— Ты к Слону ходил?

— Нет, Игорек. — Андрей опустил глаза к полу. — Знаешь, никак не могу себе представить Андрюху инвалидом безногим. Страшно.

— Понимаю, — вздохнул Медведь. — Но идти то надо. Знаешь, командир, мне тоже страшно. Что делать будем?

— Вместе пойдем.

— Бля! От Суворов! А ведь прав. — Засмеялся Игорь. — Пойдём вместе, пойдем. А когда?

Тут на кухню вошла мать Андрея:

— А вы, мальчики, сходите-ка к вашему товарищу на 8 марта.

— Ма! Он же не девица!

— Дурачок ты, сын, вон Игорь твой прав, не Филин ты совсем.

— Вы что, сговорились что ли, не объясняя ничего, меня бараном обзывать? — обиделся Андрей.

— Хорошо, юноша, — в голосе женщины, вдруг, появилась строгость. — Объясню. Купите большой букет роз, это вас касается, молодой человек, и пойдите к своему товарищу. 8-го Марта рядом с ним будет его мать, и ещё, может быть, девушка, а в присутствии женщин, вам обоим, молодые люди, не так страшно будет, мы же вас, мужиков, всегда от страха спасали.

— Тётя Аня, можно я вас поцелую! — Медведь вскочил с места и чмокнул женщину в щеку. — Вот она, мудрость житейская! Понял Филин? Так и сделаем. Спасибо вам, тётя Аня.

— Не за что. Кто ж вас ещё жизни научит, если не родители? — улыбнулась женщина. — Воя-аки!!!

…С огромным букетом роз в руках, и крохотным букетиком ландышей в кармане кителя, который сунула туда цветочница, Филин и Медведь шли к другу… Эх Слон, Слон…

У него в палате действительно была мать, и букет пришёлся, как нельзя, кстати. Но вот сама встреча… Ребята, Филин и Медведь, сговорились, что поедут к Слону в парадной форме, со всеми наградами… Что бы патрули армейские в городе не цеплялись, да и, для солидности. Новенькие «камуфляжи», малиновые, «Краповые», береты, награды… Правда у Игоря их было, не в пример, больше… Филин всё ещё не избавился от палочки… На них оборачивались.

Когда они вошли в палату Слона… Вот тут то на Филина и нашёл ступор. Они смотрели друг на друга, Филин и Слон, и не могли сказать ни слова. Русский язык закончился, а на другом говорить не хотелось…

Слон сидел на своей кровати, но свисали с неё, только пустые штанины пижамы. «Вот так!» — подумал Филин. Они обнялись. А потом сидели рядом, обнявшись, молча. Слов не было. Были только эмоции, но они, дураки, боялись показать свою «слабость». Медведь курил, уставившись в окно. Мать Слона, тихонечко ушла. А они всё сидели и, молча, вспоминали…

— Слушай, тёзка. — Сколько прошло времени, никто не помнил, но в пепельнице, рядом с Медведем, была уже гора окурков. — Тут Батя для тебя посылку передал.

Филин достал из кармана «комки» коробочку с орденом и подал её Слону. А тот даже не раскрыл… Просто взял и положил на тумбочку возле своей кровати…

А потом они втроем пили коньяк. На удивление, все оказались, в этом деле, патриотами родного города. Вот и пили, принесенную ребятами, «Чайку».

— Слышь, пацаны. — Слона слегка охмелил напиток, спустя пару часов. — Я тут решил. А какого красного перца я в Тбилиси четыре года парился? Просто так? Я, короче, письмо написал в МО, что бы разрешили сдать выпускные экзамены в нашем ОВАКОЛУ.

— Во! Хвалю! — проговорил Игорь.

— А, и правильно, — поддержал его Филин. — Образование же получил? Ну! Теперь диплом получишь и будешь огурцом!

— И я так думаю.

Время шло быстро за разговорами.

— Ребята, — сколько прошло времени — никто не знал, да и на часы не смотрели. — Тут вот ещё что, новость у меня есть.

— Ну-ка, ну-ка?!

— Жениться я решил. — Проговорил Слон. — Меня через неделю выписывают, так мы отсюда в ЗАГС, не заходя, домой, заявление подавать.

Новость выбила из Медведя и Филина хмель, как кувалдой.

— Ого! И кто же? — проговорил удивленный Медведь.

— Девчонка здесь одна, медсестрой работает, на первом курсе Медина учиться. А главное, знаете ребята, что-то в нас общее, хоть и разница в годах почти 10-точка!

— Познакомишь?

— Обязательно! Да у неё ночная смена — скоро должна прийти.

— Ну и хорошо. — Пророкотал Игорь. — Я вижу гитара у тебя здесь, Андрюха. Споём?

— Конечно, Игорёк! Как без этого?

Вот так они и сидели все вместе — командир, бывший командир — теперь зам, бывший зам — теперь инвалид-песионер… А все вместе — друзья, опаленные Афганом. Пили и пели. Пели и пили…

Никто из них не заметил, когда в палате Слона появился ещё один человек:

— Здравствуй Андрюша… — Тихо прозвучал женский голос.

Тезки одновременно повернули головы… Катя. Катя Елигина. Кэт! Филин утонул в озёрах её глаз… А она в упор смотрела на него. А Слон, ничего не понимающий, смотрел на них обоих.

— Вы знакомы, Катюша?

— Это и есть твой Филин?

— Он! А что?

— Дедушка был прав — с него будет толк.

— Филин, ты мне можешь объяснить что-нибудь? Вы знакомы?

— Здравствуй Катя. — А потом к Слону. — Когда «курсачом» был, лежал пару раз здесь. Ну и с Катей были знакомы, шапочно…

— Ну, так знакомьтесь ближе, потому что я хочу, чтобы ты был у нас свидетелем. Ты как, командир?

— Как «работа» позволит, а вообще-то я согласен.

— Попробовал бы ты отказаться!

Друзья не замечали, как шло время, им было хорошо вместе.

— Андрюша, тебе отдыхать пора. — Произнесла Катя. — Мальчики, имейте совесть, он же слабый ещё совсем, а вон, сколько коньяка выпили.

Четыре пустых бутылки «Чайки» было подтверждением её правоты.

— Ладно, Слонёнок, мы, правда, пойдём. — Поднимаясь, произнёс Медведь. — Засиделись чуток.

Катя провожала Филина и Медведя. Улучив момент, прошептала:

— Спасибо тебе, Андрюша.

— Ты его любишь, Катя?

— Да, Андрюша!

— Это хорошо! Ты люби его, Катя, он настоящий. Я ему жизнью обязан, понимаешь, что это значит?

— Да, Андрюша.

— Ну, вот и не обижай нашего Слона. У него есть 14 братьев — вся группа, если что, всегда поможем. У него стержень внутри стальной, знаю, что руки он не опустит, ты только помоги ему, чтоб не очень тяжело было. Обещаешь?

— Обещаю, Андрюша, обещаю. — По щекам Кати катились крупные, как горошины слёзы.

Андрей вытер эти слезы нежно, как когда-то…

— Пообещай мне кое-что.

— Обещаю.

— Я ещё ничего не попросил, Катя.

— А я знаю, Андрюша, что ты плохого нам не пожелаешь.

— Пообещай, что ваш сын будет Андрей Андреевич.

— Как был ты поросёнком, таким же и остался… — Улыбнулась Катя.

— Не слышу!

— Обещаю, обещаю! Иди же, а то ваш Медведь ещё подумает чего.

— Не подумает! — И, положив в её ладошки букетик ландышей, ушёл…

23 февраля 2003 г. Израиль.

Стояла солнечная погода. Филин гулял с коляской, в которой спал его маленький Максим.

«…Вот тебе уже 4 месяца, сын. — Андрей в мыслях разговаривал с сыном. — Ещё немного и скажешь мне, что жениться хочешь, время-то летит так, что и не заметишь. И что? Кем, ты станешь, в этой жизни? Ну, мужика-то я из тебя сделаю, а вот кем быть захочешь? Все эти современные тинэйджеры… Кто может знать, как всё повернется? Вот и я уже не Андрей Проценко. Знаешь, сын, жизнь иногда поворачивается так, что и такие как я меняют имена. Вот и я теперь Ален Ферри. Смешно и грустно… Да и не важно кем ты станешь, был бы ЧЕЛОВЕКОМ! А ещё что бы были у тебя друзья. Как мои. Нас, правда, разбросало по свету как семена одуванчика. Я вот, к примеру, здесь, в Израиле. Да мало ли! Если вспомнить всех моих ребят, всю группу Филина, где они теперь? Лет-то сколько прошло, вспомнить страшно! Тогда, в 91-ом, после моего списания, вся группа и рассыпалась. Первым уехал Ганс, в Прибалтике заваривалась каша, вот наш Маргус туда и нырнул. Потом уехали Брат и Кабарда на свою, горящую от межнационального конфликта, между грузинами и абхазами, Родину. Потом снялись с места Бай и Мулла. Таджикистан… Где они сейчас, Алишер и Абдулло? Уехал к себе на Родину и Бульба. Доходили слухи, что в президентской охране. Правда ли, кто знает? Ни слуху, ни духу о них вот уже 12 лет. Жаль, классные мужики были — Воины… А вот все остальные более или менее в порядке. Док в Москве, получил диплом хирурга, работает в одной из городских больниц. Индеец в своем родном Воронеже, у какого-то „Буратины“ работает начальником охраны. Сало фермером стал у себя в суммщине. Бандера служит в украинской армии, прапорщик. Медведь в Одессе. Тоже служит. Его в „Беркут“ идти уговаривали. Уговорили… Инструктор! А вот двоих из группы мы потеряли. Первым Змея. Он в Югославии лёг… Потом, на первой Чеченской войне, в 96-ом под Самашками лёг Тюлень. Да будет земля им пухом. Но, самое смешное, сын, самых больших результатов добился именно Слон. Да-да! Тогда, в 89-ом, он добился разрешения, сдал выпускные экзамены, в нашем артучилище, и получил-таки погоны. А потом!.. Вот где характер! Добился разрешения, от Министерства Обороны, на службу в училище. Стал преподавателем тактики разведки и радиосвязи. Лейтенант на подполковничьей должности! Смешно? Да нет — это жизнь. Недавно письмо прислал и фотографию своего семейства. У него, кстати, сын родился 1 января 1990 года. Вот так! Назвали Андреем. А в декабре 1990 родилась дочка, Мариночка. Смотрел на фотографию и, смешно было. Правда, Максюшка, правда! Мариночка, в свои 12 лет, уже вылитая Катя — и лицом, и фигурой. Андрей — копия Слон. Такой же серьезный. Андрюха говорит, что сын решил идти учиться в Суворовское училище через 2 года, и решил твердо. Катюшка, в своих 35 — просто красавица. Расцвела женщина около настоящего мужика. Врач-хирург… Ну а сам Слон — подполковник уже. Вот так-то! Вот таких друзей бы тебе, сын. Тогда и жить было бы легче и веселее. Я знаю!..»