И ангелов полет - Коннелли Майкл - Страница 63

• Предыдущая
• 63/76
• Следующая

— Да.

— Наверное, он не хотел, чтобы его остановили, — продолжала Марджи. — По крайней мере ничего мне не сказал.

Она налила Босху кофе из стеклянного кофейника, потом открыла шкафчик и сняла с полки серебристый термос.

— Возьмешь с собой. Не хочу, чтобы ты уснул за рулем. Не хочу...

Он поднялся, шагнул к ней, обнял.

— Этот последний год... — глотая слезы, прошептала Марджи, — все пошло не так.

— Знаю, он мне рассказывал.

Она отстранилась, налила кофе в термос, завернула крышку.

— Мне надо спросить тебя еще кое о чем, — сказал Босх. — Его табельное оружие забрали на экспертизу. Он воспользовался другим. Знаешь что-нибудь об этом?

— Нет. У Фрэнки было только табельное оружие. Ничего другого я у него никогда не видела. У нас же две девочки. Когда Фрэнки приходил домой, то всегда убирал его в потайной сейф. И ключ постоянно держал при себе.

Босх задумался. Конечно, Шихан мог хранить револьвер не в доме, а в каком-то тайнике возле дома, там, где его не смогли найти даже фэбээровцы. Например, в саду, под деревом. Если он принес «беретту» уже после отъезда жены и дочерей, то Марджи вполне могла ничего не знать.

— Хорошо, — сказал он, ставя точку.

— А почему ты спрашиваешь, Гарри? Тебя в чем-то обвиняют? У тебя неприятности?

Босх немного помолчал, потом покачал головой:

— Нет, Марджи, у меня все в порядке. Обо мне не беспокойся.

Дождь не стих и к утру понедельника, так что поездка в Брентвуд заняла намного больше времени, чем рассчитывал Босх. Нельзя сказать, что на город обрушился какой-то небывалый ливень, но в Лос-Анджелесе едва ли не любые осадки способны парализовать нормальное течение жизни. Это одна из тех мистических тайн, которые не поддаются логическому объяснению. В мегаполисе, где автомобилей едва ли не больше, чем людей, оказалось полным-полно водителей, не способных справиться даже с самым умеренным ненастьем. По пути Босх слушал радио. Сообщения о дорожных пробках звучали куда чаще, чем о случаях насилия. К сожалению, метеорологи обещали, что к полудню небо расчистится.

На встречу с Кейт Кинкейд он опоздал на двадцать минут. Дом, из которого, как утверждалось, была похищена Стейси, представлял собой приземистое белое здание в стиле ранчо с черными ставнями на окнах и покатой серой крышей. Подъездная дорожка пересекала широкую зеленую лужайку и, огибая дом, вела к расположенному позади него гаражу. Босх припарковался у открытой передней двери рядом с серебристым «мерседесом».

Поднявшись на крыльцо, Босх услышал голос Кейт Кинкейд, приглашающей его войти. Он нашел ее в гостиной. Женщина сидела на диване, покрытом белым покрывалом. Вся остальная мебель была затянута чехлами такого же цвета. Казалось, в комнате собрались призраки.

— Переезжая, мы оставили здесь все, как было, — объяснила миссис Кинкейд. — Решили начать заново. Чтобы ничто не напоминало о прошлом.

Босх кивнул. Одетая во все белое — белая шелковая блузка, белые льняные брюки, — хозяйка тоже казалась призраком. И только лежащая рядом с ней черная кожаная сумочка выделялась на фоне кажущейся необъятной белизны.

— Как вы себя чувствуете, миссис Кинкейд?

— Пожалуйста, называйте меня Кейт.

— Хорошо, Кейт.

— Я чувствую себя хорошо, спасибо. Пожалуй, впервые за очень-очень долгое время. А вы?

— Так себе, Кейт. Ночь была беспокойная. И мне не нравится, когда и дет дождь.

— Я вам сочувствую. И еще мне кажется, что вы не выспались.

— Не возражаете, если я сначала осмотрюсь, а потом мы поговорим?

В кейсе лежал подписанный судьей ордер на обыск дома, но предъявлять его Босх не спешил.

— Да, пожалуйста. Вы попадете в комнату Стейси, если пройдете по коридору налево. Первая дверь с правой стороны.

Оставив кейс на выложенном плитами полу в холле, Босх отправился в указанном направлении. Мебель в комнате девочки была расчехлена, белые чехлы валялись кучкой на ковре. Вероятно, время от времени кто-то — может быть, мать Стейси — приходил сюда. Розовое покрывало и такого же цвета простыни лежали, смятые, на середине кровати. Вряд ли на ней спали, скорее, кто-то просто прилег и, собрав покрывало и простыни, прижал их к груди. Представив, как это могло быть, Босх отвернулся. Ему стало не по себе.

Не вынимая руки из карманов плаща, он вышел на середину комнаты и огляделся. Чучела животных, куклы, книги с картинками на полке. Ни киноафиш, ни фотографий теле— и кинозвезд, ни плакатов с изображением поп-кумиров. Складывалось впечатление, что в комнате жила девочка намного младше Стейси Кинкейд. Кто оформлял комнату? Родители? Или сама Стейси? Может быть, сохраняя детские вещи, цепляясь за прошлое, она надеялась как-то избежать окружавших ее ужасов настоящего?

На бюро лежала щетка с запутавшейся в зубьях прядью длинных светлых волос. Босх знал, что волосы пригодятся, если дело дойдет до сличения с уликами, которые, как он надеялся, будут обнаружены в одной из машин.

Он подошел к окну. На раме еще виднелись следы черного порошка для обнаружения отпечатков.

Босх повернул рукоятку и поднял раму вверх. На подоконнике были заметны царапины, оставленные отверткой или каким-то другим инструментом, с помощью которого похититель якобы открыл защелку.

Окно выходило на задний двор. Небольшой бассейн в форме фасоли был затянут брезентом. Брезент провис, и в середине собралась маленькая лужица дождевой воды. Босх снова подумал о девочке. Не в нем ли она пряталась? Не в него ли прыгала, чтобы там, под водой, выплеснуть боль и отчаяние в неслышном крике?

За бассейном он увидел высокую, около десяти футов, стену, которая окружала весь задний двор. Босх вспомнил, что видел эту стену на фотографиях с веб-сайта Шарлотты.

Он закрыл окно. Дождь всегда нагонял на него грустные мысли, совершенно неуместные в такой день. Перед глазами еще стояло страшное зрелище лежащего на шезлонге Фрэнки Шихана, из головы не выходили мысли о сбежавшей Элеонор и рассыпающемся, будто карточный домик, браке, а теперь ко всему этому добавился образ девочки с растерянным лицом.

Он вынул руку из кармана и открыл встроенный шкаф. Одежда Стейси все еще была там. Яркие цветные платьица висели на пластиковых «плечиках». Перебрав их, Босх нашел уже знакомое белое, с семафорными флажками.

По пути в холл он заглянул и в другие комнаты. Одну из них, похожую на гостевую спальню, Босх тоже помнил по фотографиям на веб-сайте. В ней насиловали и снимали на пленку Стейси Кинкейд. Он не стал задерживаться и вернулся в гостиную.

Кейт Кинкейд сидела на том же месте и в той же позе. Босх захватил кейс и вошел в комнату.

— Боюсь, я немного промок. Вы не возражаете, если я сяду, миссис Кинкейд?

— Конечно, нет. И называйте меня Кейт.

— Если вы не против, я бы предпочел оставить наши отношения на официальном уровне.

— Как вам удобнее, детектив.

Он был зол на нее за то, что случилось в этом доме, за то, что она так долго скрывала тайну. Короткой экскурсии по дому вполне хватило, чтобы убедиться: то, что с таким жаром доказывала накануне Кизмин Райдер, было правдой.

Босх опустился в зачехленное кресло напротив дивана и положил на колени кейс. Открыв его, начал перебирать содержимое, держа дипломат таким образом, чтобы Кейт Кинкейд ничего не видела.

— Вы нашли что-нибудь интересное в спальне Стейси?

Он посмотрел на нее поверх крышки.

— В общем-то нет. Мне просто хотелось почувствовать это место. Полагаю, полиция обыскала все самым тщательным образом, так что я вряд ли что-то найду. Стейси любила купаться в бассейне?

Он продолжал рыться в кейсе, одновременно слушая рассказ о том, какой хорошей пловчихой была девочка. Вообще-то Босх ничего не искал, а всего лишь притворялся, следуя плану, который выработал еще утром, до того, как выехал из дома.

— Она могла проплыть его под водой туда и обратно, — с печальной улыбкой говорила миссис Кинкейд.

• Предыдущая
• 63/76
• Следующая