И ангелов полет - Коннелли Майкл - Страница 73

• Предыдущая
• 73/76
• Следующая

— Мне не наплевать.

— Считаешь, это веская причина?

— Ладно, тогда как быть с Частином?

Гарвуд затянулся, огонек высветил скривившиеся в усмешке губы.

— Думаю, рано или поздно он получит по заслугам.

Эти слова несли уже другое послание, и его Босх тоже понял.

— А как же Фрэнки Шихан?

— Тут ты прав. — Гарвуд согласно кивнул. — Фрэнки Шихан был моим парнем... но он мертв, а его семья здесь больше не живет.

Босх промолчал, но не потому, что его устраивал такой ответ. Шихан был его напарником и другом. Те, кто измазал грязью Шихана, измазали грязью и его самого.

— Знаешь, меня только одно беспокоит, — продолжал после паузы Гарвуд. — И раз уж ты был его другом, то, может быть, поможешь разобраться...

— Что? Что тебя беспокоит?

— Оружие, которым воспользовался Шихан. Он ведь не у тебя его взял?

— Нет, не у меня. По пути ко мне мы заезжали к нему. Фрэнки заходил домой. За одеждой и чем-то там еще. Наверное, тогда же и «беретту» прихватил. Похоже, фэбээровцы прошляпили.

Гарвуд кивнул.

— Слышал, ты сам ездил к его жене. Ее спрашивал? Ну, насчет...

— Спрашивал. Она ничего не знает, но это не...

— Серийный номер выжжен, — не дослушал его Гарвуд. — Ясно, что грязное.

— Да.

— Вот это меня и беспокоит. С Шиханом я работаю давно и знаю его неплохо. Никогда бы не подумал, что он может подобрать грязный ствол. Я порасспрашивал ребят, тех, кто бывал с ним в паре. Никто ничего не знает. Никто ничего не слышал. А ты, Гарри? Ты работал с ним больше всех. Шихан носил когда-нибудь запасной ствол?

И вот тогда оно пришло. Как удар в грудь. Удар, после которого замираешь и ждешь, пока все пройдет и ты сможешь медленно вдохнуть. Босх знал — Шихан никогда не взял бы грязный ствол, не стал бы подбирать брошенное преступником оружие. Он не опустился бы до этого. Но если ты не носишь с собой запасной револьвер, то зачем держать его дома? Какая от этого польза? Ответ был очевиден. И Босх увидел бы его, если бы хоть раз поставил правильный вопрос.

Теперь он вспомнил. Вспомнил, как ждал Шихана, сидя в машине у его дома. Вспомнил свет фар, мелькнувший в зеркале заднего вида. Вспомнил автомобиль, стоявший у тротуара. Частин. Он следил за ними. Для Частина живой Шихан был тем самым хвостом, потянув за который можно распустить все, что он долго и старательно вязал.

Он вспомнил, что соседка слышала три или четыре выстрела. То, что выглядело самоубийством пьяного копа, обретало черты расчетливого убийства.

— Гад!.. — прошептал Босх.

Гарвуд кивнул, как человек, успешно проведший другого по дороге, которую уже прошел сам.

— Теперь понимаешь, как оно все могло быть?

Босх подумал еще немного и кивнул:

— Да, теперь понимаю.

— Хорошо. Я позвоню. Спустишься вниз, в подвал. Дежурный даст тебе заглянуть в журнал. Вопросов никто задавать не станет. Убедишься окончательно.

Босх снова кивнул, потом открыл дверцу, вышел и, не сказав больше ни слова, побежал к своей машине. Он не знал, почему бежит. Спешить было некуда. И дождь больше не шел. Он только знал, что должен двигаться, должен бежать, чтобы не закричать.

Люди, собравшиеся на площади перед Паркер-центром, разделились на две группы. Одни стояли молча, держа в руках свечи. Другие, изображая похоронную процессию, медленно ходили взад-вперед с двумя черными картонными гробами, на одном из которых было написано «Правосудие», а на другом — «Надежда». Тут и там виднелись плакаты — «Правосудие для всех» и «Правосудие — для избранных — не правосудие». Вверху кружили два или три вертолета самых крупных каналов, а что касается наземных сил, то их представляли по меньшей мере шесть операторских групп. Время близилось к одиннадцати, и все они уже были готовы вести прямые репортажи из самой гущи событий.

Вход в здание прикрывала шеренга полицейских в форме и защитных шлемах. Мирные демонстрации могли в любой момент перерасти в боевые действия, направленные в первую очередь против управления полиции Лос-Анджелеса. Так случилось, например, в девяносто втором, когда разгоряченная толпа ринулась в центр города, круша все на своем пути. Босх предусмотрительно обошел демонстрантов и, держа жетон на виду, проскользнул в щель оборонительной линии.

Войдя в вестибюль, он кивнул дежурившим там четырем полицейским, миновал лифт и сбежал по ступенькам. Путь Босха лежал по длинному коридору в центр хранения вещественных доказательств. Пройдя до середины, он обратил внимание, что не встретил ни одной живой души с тех пор, как спустился вниз. Здание словно вымерло. По плану чрезвычайного положения все полицейские смены "А" должны быть на улицах.

Босх заглянул в забранное мелкой металлической сеткой окошко — лицо дежурного было ему не знакомо. За столиком сидел пожилой седоусый ветеран с цветущими от чрезмерного потребления джина щеками. Ломавшиеся на улицах старики нередко заканчивали службу в подвале. Увидев посетителя, дежурный поднялся и отставил стул.

— Ну, как там погодка? У меня-то здесь и окон нет.

— Погода? Местами облачно, не удивлюсь, если во второй половине дня грянет гром.

— Я так и понял. Таггинс со своей толпой еще на площади?

— Да.

— Идиоты. И что бы они только делали, если бы на улицах не было копов? Понравилось бы жить в джунглях?

— Проблема не в них. Они не против полиции. Им только не нужны полицейские-убийцы. Что же здесь плохого?

— Ну, я бы так сказал, что есть и такие, которые только пули и заслуживают.

Босх не нашелся что сказать. Да и какой смысл спорить с тем, кого уже не переубедишь? Он посмотрел на табличку с именем дежурного — Хауди[13] — и едва не рассмеялся. Копившиеся всю ночь напряжение и злость схлынули.

— Да пошел ты! — добродушно выругался дежурный. — Что смешного? Это моя фамилия.

— Извини. Я не смеюсь. Просто вспомнилось кое-что.

— Конечно.

Хауди показал на стойку с бланками и ручкой на цепочке.

— Если хочешь что-нибудь взять, заполни форму и не забудь указать номер дела.

— Номер дела? Боюсь, что не знаю.

— А ты знаешь, сколько тут у нас всего? Около двух миллионов единиц хранения. Что ищешь?

— Мне надо посмотреть журнал.

Дежурный кивнул:

— Понятно. Тебя прислал Гарвуд?

— Да.

— А почему сразу не сказал?

Босх не ответил. Хауди наклонился, вытащил потрепанную тетрадь и просунул ее в щель под окошечком.

— Какое число тебя интересует?

— Не знаю. Пожалуй, последние два-три дня.

— Здесь записи за неделю. Тебя ведь интересует только то, что брали, верно?

— Верно.

Босх забрал тетрадь и отошел к стойке. Хауди совсем не обязательно знать, что он ищет. Впрочем, искать долго не пришлось. Частин получил коробку с вещественными доказательствами в семь утра. Босх поспешно заполнил бланк и, вернувшись к окошечку, положил перед ним тетрадь и требование.

— Думаю, коробка где-то здесь. Ее брали сегодня утром.

— Нет, приятель, у нас здесь с этим строго. Порядок блюдем.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Босх.

Хауди положил на место тетрадь, заглянул в бланк и, захватив тележку, похожую на те, которыми пользуются на поле для гольфа, исчез в лабиринте стеллажей. Вернулся он минуты через три. В тележке лежала розовая коробка. Дежурный отодвинул засов, открыл окошко и передал коробку Босху.

Босх направился к одной из крохотных кабинок у дальней стены, чтобы проверить содержимое розовой коробки.

Судя по ярлыку, в ней лежали вещественные доказательства по старому, давно закрытому делу: расследованию действий детектива Фрэнсиса Шихана, застрелившего пять лет назад Уилберта Доббса. Коробка была заклеена скотчем, и Босху пришлось немало повозиться, вскрывая ее с помощью висевшего на ключной цепочке маленького перочинного ножа. Зато нужный предмет он нашел гораздо быстрее.

• Предыдущая
• 73/76
• Следующая