Поэт - Коннелли Майкл - Страница 45

• Предыдущая
• 45/111
• Следующая

— Твою мать...

Охватило мучительное ощущение вины, хотя я все еще не знал деталей. Правда, я засомневался: а не сам ли Уоррен устроил собственный уход? Возможно, он решил выбраться из наезженной колеи. По крайней мере себе я объяснил случившееся именно так. Так легче.

— Между прочим, — заметила она, — где именно я дала маху?

— Мой редактор не знал, в каком отеле я остановился. Это знал только Уоррен.

На некоторое время Уэллинг замолчала, и вскоре пришлось возвращать ее к хронологии расследования. Оказалось, в четверг ей удалось получить из компьютера тот же список из тринадцати фамилий, что принес Уоррен, плюс записи о моем брате и Джоне Бруксе из Чикаго. После этого она подняла копии полицейских протоколов и принялась искать связи, ориентируясь на посмертные записки, то есть те самые свидетельства, доступ к которым я запрашивал у Форда. В ее распоряжении оказались криптологи из бюро и центральный компьютер с базой данных, в сравнении с которой вычислительные средства «Роки» казались журналом комиксов.

— В итоге, включая твоего брата и Брукса, мы получили список из пяти дел, с пятью прямыми соответствиями в посмертных записках, — заключила она.

— И за три часа сделали то, на что мне потребовалась целая неделя. А как вы сумели привязать сюда дело Маккэффри, если не располагали запиской?

Она посмотрела на меня, и на секунду ее нога соскочила с педали газа. Только на секунду, а затем она вернула машину на прежний темп.

— Мы не учли Маккэффри. Кстати, сейчас там работают агенты из управления в Балтиморе.

Это уже интересно, ведь мои пять дел включали случай с Маккэффри...

— Тогда какие пять вы сосчитали?

— Дай подумать...

— Мой брат и Брукс: это два.

Я открыл свой блокнот.

— Правильно.

Сверившись с записями, я спросил:

— У вас значится Котайт из Альбукерке? «И я, за демонами следом...»

— Точно. Есть такой. И еще один...

— Из Далласа. Гарланд Петри. «Лежу я недвижно, лишенный сил...» Это из стихов «К Анни».

— Так, правильно.

— И затем Маккэффри. А кто у вас?

— Что-то связанное с Флоридой... Самый старый случай. Тот полицейский служил помощником шерифа. Мне нужно свериться с записями.

— Подожди. — Я пролистал несколько страниц своего блокнота, найдя то, что нужно. — Клиффорд Белтран. Департамент шерифа в Сарасоте, штат Флорида. Он...

— Правильно, это он.

— Погоди-ка. По моим данным, в записке были слова: «Господи, спаси мою бедную душу». Я сам прочитал стихи и совпадений не обнаружил. Не было этих слов.

— Правильно. Но мы нашли их.

— Где? В прозе?

— Нет. Последние слова самого По: «Господи, спаси мою бедную душу».

Я кивнул. Не стихи, и тем не менее все точно. Итого у нас шесть случаев. Немного помолчав, наверное, почтив память новой жертвы, пополнившей список, я еще раз вернулся к своим заметкам. Белтран умер три года назад. Довольно большой срок для оставшегося незамеченным убийства.

— Смерть По была самоубийством?

— Нет, но его жизнь можно сравнить с затянувшимся самоубийством. Отъявленный бабник и законченный пьяница. Умер в Балтиморе, предположительно после долгого запоя. Прожил всего сорок лет.

Тут я задумался: а нет ли связи между образом жизни По и убийцей, или призраком, как он сам себя назвал?

— Джек, что скажешь по поводу Маккэффри? Мы рассматривали это дело как одно из возможных. Однако, судя по протоколам, он не оставил записки. А что на него у тебя?

Еще одна проблема. Бледшоу. Если он и открыл мне что-то, еще не значит, будто он объявил это во всеуслышание. Думаю, не следует рассказывать ФБР без его разрешения.

— Мне нужно позвонить. Возможно, тогда я все расскажу.

— Господи, Джек! Теперь ты будешь жевать сопли, после всего, что сказано? Я думала, что мы договорились.

— Мы договорились. Я позвоню и решу один вопрос с моим источником. Доставь меня к телефону, и все будет ясно. Думаю, проблем не возникнет. В любом случае, раз Маккэффри уже в списке, ясно — там была записка.

Пришлось свериться с блокнотом, а затем я прочитал вслух:

— "И порвана связь с горячкой, что жизнью недавно звалась". Также из стихов «К Анни». Как в случае с Петри из Далласа.

Взглянув на нее, я обнаружил, что агент Уэллинг вышла из себя.

— Послушай, Рейчел... конечно, если позволишь себя так называть... я не собираюсь скрывать ничего. Только позвоню. Вероятно, агенты из тамошнего управления ФБР уже получили информацию самостоятельно.

— Вероятно, — подтвердила она.

Я уловил в ее голосе: «Все, что мы можем, мы делаем лучше».

— Тогда предлагаю идти по порядку. Что произошло, когда вы получили список из пяти пунктов?

Судя по рассказу Рейчел, в шесть часов вечера, в четверг, вместе с Бэкусом они провели совещание с агентами отделов спецопераций и особо важных расследований, обсудив ее предварительные выводы. Получив список из пяти фамилий и информацию об их взаимной связи, начальник Рейчел, Боб Бэкус, пришел в крайнее возбуждение и решил открыть расследование с грифом особой важности. Уэллинг назначили ведущим агентом по делу, докладывать следовало лично Бэкусу. Остальные агенты получили задания по отработке связей жертв и прочих обстоятельств. Агентам, специализировавшимся на контактах с уголовной полицией в пяти городах, отправили шифровки с указанием начать сбор данных и пересылку отчетов по всем уже известным делам.

— "Поэт".

— Что?

— Мы дали разработке оперативное имя «Поэт». Так принято, каждому расследованию присваивают кодовое имя.

— Господи Боже. Таблоидам понравится. Заранее вижу заголовки. «Поэт убивает: без рифмы, без причины». Ребята, вы же сами напрашиваетесь.

— Таблоидам дело не достанется. Бэкус приказал взять убийцу до того, как в него вцепится пресса.

Последовало молчание. Я думал, как ответить на ее реплику.

— Ничего не упустила? — спросил я наконец.

— Джек, я знаю, что ты репортер и что именно ты начал раскручивать дело. Постарайся понять. Если ты спровоцируешь взрыв в прессе, то нам не найти убийцу никогда. Почуяв опасность, он просто ляжет на дно. А мы упустим свой шанс.

— Видишь ли, в отличие от вас я живу не за счет общества. Напротив, я зарабатываю тем, что пишу и публикую свои статьи... И ФБР не может приказывать: что мне писать и когда писать.

— Ты не имеешь права использовать то, что я рассказала.

— Знаю. Я уже согласился и сдержу свое слово. Однако мне не понадобится использовать твою информацию. Она уже была у меня, по крайней мере основная часть. За исключением того, что касается Белтрана. Причем, учти, достаточно было прочитать биографическую справку из книги По, и я тоже нашел бы его последние слова. Мне не нужна помощь ФБР, и мне не нужно ваше разрешение.

Снова наступило молчание. Я мог поклясться, что она вскипит, однако свои права следовало отстоять. Нужно вести игру, и так искусно, как только можно. При этих ставках второго шанса не получить никогда. Через несколько минут я увидел указатели на Квонтико. Почти приехали. Я предложил:

— Знаешь, давай поговорим позже. Я не собираюсь забегать вперед и начинать писанину прямо сейчас. Поговорю с редактором, спокойно и обстоятельно, потом сообщу тебе о наших планах. Что скажешь?

— Что ж, согласна. Надеюсь, на обсуждении ты вспомнишь о своем брате. Хотя не думаю, что так поступит твой редактор.

— Сделай одолжение, не говори больше о брате и о моих мотивах. Потому что ты не знаешь о нас ничего. И не понимаешь, что я об этом думаю.

— Ладно.

Несколько миль мы проехали в полном молчании. Постепенно мое раздражение утихло, и показалось, что я вел себя излишне резко. Ее цель — поймать ублюдка, которого теперь называли Поэтом. И моя также. Наконец я не выдержал:

— Слушай, прошу за свои слова прощения. Думаю, мы еще способны помочь друг другу. Возможно, поймаем убийцу, но при условии взаимного сотрудничества.

— Не знаю, — ответила она. — Лично я не вижу смысла в сотрудничестве, если все, что я рассказала, пойдет на организацию шоу: в газетах, на телевидении и в бульварной прессе. Ты прав. Я не имею понятия, о чем ты думаешь. Тебя я не знаю, и пожалуй, тебе нельзя доверять.

• Предыдущая
• 45/111
• Следующая