В погоне за удачей - Коннелли Майкл - Страница 18

• Предыдущая
• 18/77
• Следующая

— Да, я тоже на это надеюсь.

Они сами пытались завязать финансовый роман с «Тагавой» в начале этого года, но японцы позарились на слишком большой кусок от будущего пирога, поэтому переговоры прервались на ранней стадии. И хотя на этих первых встречах имя «Протей» упоминалось несколько раз, однако никто из представителей корпорации не видел самой лаборатории и о сути этого проекта ничего не знал. Сейчас Пирс пытался вспомнить, что именно в тот раз говорилось по поводу «Протея», поскольку оттуда информация могла просочиться к новому партнеру японцев Эллиоту Бронсону.

— Если что понадобится, дай мне знать, я все сделаю, — сказал Кондон.

Его слова отвлекли Пирса от раздумий.

— Благодарю, Чарли. Ты сейчас домой?

— Мы с Мелиссой собираемся вечерком поужинать в ресторане «Кружка». Не хочешь к нам присоединиться?

— Нет, вряд ли, но спасибо. Сегодня мне должны привезти мебель, и надо будет ее расставить.

Чарли кивнул и на секунду замялся, собираясь задать еще один вопрос.

— Ты собираешься поменять свой номер телефона?

— Придется. Это первое, что Моника сообщила тебе сегодня утром?

— В общем, да. И еще она сказала, что этот номер раньше принадлежал проститутке, которой постоянно звонят мужики.

— Она — компаньонка по найму, а не проститутка.

— Не вижу разницы.

Пирс удивился своей готовности защищать женщину, с которой был даже незнаком, и почувствовал, как его лицо заливает краска.

— Что ж, возможно, разницы действительно нет. Скорее всего в понедельник я дам тебе свой новый номер, о'кей? Мне предстоит здесь кое-что закончить, а потом я спущусь в лабораторию.

— Ладно, старик. До понедельника.

С этими словами Кондон вышел, закрыв за собой дверь. Пирс прикинул, как много ему успела натрепать Моника и не разнесла ли она уже весть о его странной детективной деятельности. Он хотел позвонить ей, но отложил звонок.

Пирс снова взял в руки телефонную книжку Лилли и перелистал ее. Почти на последней странице он увидел еще одну группу телефонных номеров под общим заголовком УЮК. Пирс тут же вспомнил объемистый конверт, валявшийся среди неразобранной корреспонденции в доме на Алтаир-авеню. Он набрал один из этих номеров. В трубке послышалось сообщение автоответчика из приемной канцелярии университета Южной Калифорнии. По выходным офис был закрыт.

Пирс положил трубку. Похоже, Лилли собиралась подать документы для поступления в университет. И возможно, намеревалась оставить свой нынешний бизнес компаньонки по найму. Не исключено, что это и стало причиной ее исчезновения. Отодвинув записную книжку в сторону, Пирс изучил уведомление о платежах по кредитной карте. Выяснилось, что за весь август ею ни разу не пользовались, общий долг по карте составлял чуть больше 354 долларов, а погасить задолженность надо было еще 10 августа.

Затем пришла очередь сообщения из Вашингтонского сберегательно-кредитного банка. В нем отражалось состояние сразу двух счетов — сберегательного и текущих платежей. И хотя два последних месяца новых вкладов на эти счета не поступало, однако финансовое состояние Лилли Куинлан особой тревоги не вызывало. За ней числилось 9240 долларов на чековом счете и 54 542 доллара — на сберегательном. На четыре года обучения в УЮК этого было маловато, но для начала вполне достаточно, если, конечно, Лилли твердо решила изменить свою карьеру.

Пирс еще раз взглянул на банковское уведомление и приложенные к нему копии чеков, высланных по почте. Заметив среди них чек на имя Вивьен Куинлан на сумму 2000 долларов, он предположил, что это был один из регулярных переводов Лилли на содержание больной матери. Еще один чек, на сумму 4000 долларов и с припиской «аренда», был адресован Джеймсу Уэйнрайту.

Пошлепав чеком себя по подбородку, Пирс пытался сообразить, что бы это значило. Четыре тысячи долларов казались ему слишком большой суммой за месяц проживания в крошечном домике на Алтаир-авеню. Может, это была плата не за один месяц?

Он положил чек в общую стопку, закончив просмотр банковских счетов. Ничто другое его здесь больше не заинтересовало, и он сложил все документы в конверт.

Копировальная комната располагалась тут же, на третьем этаже, сразу за кабинетом Пирса. Кроме копира и факса, здесь стоял мощный резак для уничтожения ненужных документов. Войдя в комнату, Пирс открыл рюкзак, достал прихваченные из дома Лилли бумаги и сунул их в измельчитель. Аппарат громко зажужжал, неприятно подвывая, и проглотил все бумажки. Его шум вполне мог привлечь внимание охранника, но тот не среагировал. Пирс опять ощутил укол совести за свой поступок. Он понятия не имел о наказании, полагающемся за кражу федеральной почты, но сознавал, что теперь к тому преступлению добавилось новое — уничтожение частной корреспонденции.

Закончив свое противозаконное дело, Пирс просунул голову в дверь, дабы убедиться, что он один. Потом вернулся в копировальную, открыл шкаф, где хранились расходные канцелярские материалы, достал телефонную книжку Лилли Куинлан и засунул ее в дальний угол шкафа между двух стопок писчей бумаги. Он решил, что там она спокойно пролежит целый месяц, не привлекая ничьего внимания.

Покончив с уничтожением и сокрытием следов преступления, Пирс спустился в лифте в подвал и через шлюз-пропускник прошел в лабораторию. Заглянув в регистрационный журнал, он установил, что сегодня здесь уже побывали Грумс и Ларраби, а также несколько младших сотрудников, но все они ушли. Пирс взял ручку, чтобы записать время прихода, но, подумав, отложил.

Он включил компьютер, ввел субботний пароль из трех слов и открыл протоколы испытаний по проекту «Протей». Пирс приступил к чтению отчета по результатам недавних опытов конверсии клеточной энергии, выполненных сегодня утром под руководством Ларраби, но внезапно остановился на середине текста. Он снова не мог толком заняться делом — просто не удавалось сосредоточиться. Голова была забита совсем другими мыслями, а Пирс прекрасно знал по прошлому опыту — и одним из примеров была работа над проектом «Протей», — что сначала лучше разобраться с тем, что мешает работе, а уж потом вернуться к главному делу.

Он выключил компьютер и покинул лабораторию. Вернувшись в свой кабинет, достал из рюкзака блокнот и набрал номер частного детектива Филипа Гласса. Как чаще всего и бывает в выходные дни, он наткнулся на автоответчик, поэтому пришлось оставить сообщение:

— Мистер Гласс, это Генри Пирс. Мне хотелось бы с вами поговорить, и как можно скорее, по поводу Лилли Куинлан. Ваше имя и номер телефона мне дала ее мать. Надеюсь скоро услышать ваш голос. Звоните в любое время.

Оставив для связи оба номера — домашний и рабочий, Пирс положил трубку. Он понимал, что Гласс наверняка сразу обратит внимание на совпадение его домашнего телефона с номером Лилли Куинлан.

Он задумчиво побарабанил пальцами по краю стола, пытаясь продумать последующие шаги. Пирс решил, что надо бы навестить Коуди Зеллера, проживавшего на побережье. Но для начала он позвонил к себе домой и услышал в трубке сердитый голосок Моники.

— Что?

— Это я, Генри. Мое барахло уже на месте?

— Они только прибыли. Наконец-то. Первой они принесли мебель для спальни. Послушай, ты, наверное, будешь меня ругать за то, как я решила все расставить.

— Скажи мне только одно — они уже занесли мебель в спальню?

— Разумеется.

— Тогда уверен, что меня все устроит. А почему ты такая сердитая?

— Да это все проклятый телефон, каждые пятнадцать минут очередной говнюк просит Лилли. Я вот что тебе скажу: кем бы ни была эта Лилли, она должна очень хорошо зарабатывать.

Пирс подумал, что там, где сейчас Лилли Куинлан, деньги ей вряд ли нужны, но решил промолчать.

— Значит, звонки все продолжаются? Они обещали мне убрать ее страницу с веб-сайта к трем часам.

— Последний звонок был всего пять минут назад. Я даже не успела объяснить, что я не Лилли, а этот мужик спросил меня, умею ли я делать массаж простаты. Я просто бросила трубку. Это уж слишком.

• Предыдущая
• 18/77
• Следующая