Западноевропейская поэзия XХ века. Антология - Коллектив авторов - Страница 34
- Предыдущая
- 34/190
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
34
* * *
«Вновь астры зацвели…»
Вновь астры зацвели предсмертным хрупким светом,
и сердце страстное в преддверье панихид
все факелы зажгло, навзрыд прощаясь с летом,
и бьется, и дрожит…
В моей руке лежат плоды твои, слабея,
и мне прощенья нет, я заперт в западне;
так, осень, по тому, что знаю о тебе я,
ты знаешь обо мне;
жнец вечный я, что жнет на этих нивах полных,
но для себя снопов не вяжет по пути;
беглец, что обречен всю жизнь скитаться в волнах
и суши не найти, —
вновь к сердцу, что желать умеет без надежды,
приблизилась нужда, еще на пядь одну,
но, жаждущее, мнит отринуть смерть и вежды
открыть — узнать весну…
— Вновь молит сердце, вновь пылает в старых ранах
осенней крови жар, и в пламя мир одет.
— Как бронзой золото становится в каштанах!
Сребристой астры цвет…
* * *
«День переходит в День…»
День переходит в День, как запах роз пьянящий.
— Ты не ослеп, о нет, среди пустой тщеты
сквозь занавес часов ты видишь свет скользящий
и вечность, чьи дары познать не в силах ты.
Мир замещает Мир. В минуту просветленья
твой взор охватит все, лишь от себя самой
сокрыта красота и горечь отрезвленья,
в слезах, где преломлен и скомкан мир немой.
На образах, что спят, не проникая в мысли,
останови, беглец, стремленье нищих глаз,
там, в бездне бездн твоих, где глыбы слез нависли,
лежит, неогранен, бесценный твой алмаз.
ПОЗДНИЙ ДЕНЬ
Твой привкус, Поздний день, вода и запах розы. —
Дом холоден, широк, я здесь один — увы,
я одинок, ушли желания и грезы,
минувшее уйдет, как нежный шум листвы.
Всплывает лунный серп, клонится солнце долу.
Не бегство горя, нет, и не надежды весть.
Здесь царствует покой, подобно ореолу,
в согласии со мной готовый цвесть и цвесть.
И вечер высится, подобно вечной тени,
огромный и пустой, у полной роз стены…
Печали внемлю я, средь благостных растений
благословляя сень и радость тишины.
* * *
«О ты, что был отцом в моем родном гнезде…»
О ты, что был отцом в моем родном гнезде,
и, смерти обречен от века, изначала,
учил ребенка жить; когда тебя не стало,
как солнце на твоей сияло бороде;
— я стал одним из тех, скользящих по воде,
кто веслам дал покой, чей парус вьется вяло
в вечерних сумерках, кто иногда устало
с кормы кувшинки рвет, не радуясь звезде,
иль глухо запоет, и песнь его едва ли
не к небу улетит; окрест луга и дали —
все внемлет ей в тиши, на грани забытья…
Так длится жизнь моя среди земной печали
и бесконечных волн, пока, склонясь, в зерцале
вечерних ясных вод тебя не встречу я.
ФРАНЦ ЭЛЛЕНС
Франц Элленс(псевдоним; наст. имя — Фредерик Ван Эрманжан; 1881–1972). — Поэт и прозаик, писал па французском языке. По профессии юрист. Был в дружеских отношениях с А. М. Горьким, переводил стихи Маяковского, Есенина. В своем творчестве, классическом по форме и связанном с романтическими традициями, отражал жизнь простых людей; для стихов Элленса характерны гуманистические мотивы, тяга к миру мечты и фантазии. Автор ряда поэтических сборников («Женщина через призму», 1920; «Сопряженные зеркала», 1950; «Завещание», 1951, и др.).
ТРУД
Перевод с французского В. Львова
Как ты, углекоп, я тоже
Работаю в глубине.
Пускай бела моя кожа
Вся пыль осела во мне.
Не надо бояться клети,
Что в шахту спускает нас.
Но что поделают эти
Лампы, коль свет погас?
ВОСКРЕСЕНИЕ
Перевод с французского А. Эфрон
Я спал на ложе голубых небес,
В объятьях облачной перины —
Лик с ненаписанной картины,
Безвестный светоч между звезд,
Затерянный среди крылатых сонмов
Ангел.
Но громовой удар, в дремотной мгле
Раздавшийся, меня вернул земле.
Очнулся я
В ее безмолвных недрах,
Ногами в сумрачной воде.
Я был один в слепящей черноте,
Лишь из незримой бездны доносилась
Небытия глухонемая песнь;
В ней горечь сочеталась с тишиной.
Всем сердцем жадным
Я глубоко вздохнул — поднялся ветер
И вздыбилась у ног моих волна.
Как пленная душа, она
Рванулась — и не выдержали сети…
Я полетел воздушным пузырьком
К поверхности,
Воды не потревожа.
Да будет свет, о боже!
Пусть птица снова
Продлит напев, что вечностью самой
Был прерван.
Пусть душа моя,
Что так давно не проронила слова,
Вольется в хор времен
И в хор людской.
И свет настал,
Зажегся, точно лампа,
В потемки детства несшая покой.
Рожденный в мир,
Я пробуждаюсь почкой,
Я голос пробую, как птица,
Сверкаю каплей дождевой,
Что серебрится
На проводе,
Когда гроза прошла.
Ростком и семенем я стал отныне,
Земля простерлась ложем для меня —
Не голубым, но цвета человека:
Мой человек — сегодняшнего дня.
34
- Предыдущая
- 34/190
- Следующая
