Дар небес (СИ) - Ринка Кейт - Страница 20
- Предыдущая
- 20/43
- Следующая
- Ну почему я не могу ее лизнуть, - начал он канючить.
Ему ответил другой чертенок, который ураганом забежал на кухню, с разбегу прыгнул на подол плаща Рэмиэля и забрался по нему на его плечо.
- Потому что ты неудачник, - крикнул тот сверху, показывая сородичу язык, и так усердно это делая, что забрызгал слюной, кажется, всю кухню.
Даже Бет протерла рукой обнаженное плечо и покосилась назад, но ничего подозрительного не заметив, вернулась к своей чашке.
Оплеванный чертенок осклабился, обещая обидчику расправу. Но тот лишь усмехнулся, устраиваясь на плече Рэмиэля поудобнее и свешивая вниз свой остроконечный хвост. И тут Лика заметила, что у него в лапе что-то блестит. И когда чертенок поднес это "что-то" ко рту и откусил кусок, Лика едва не пискнула, узнавая в предмете губную помаду. Так вот кто съел всю ее помаду! Но у нее же ни одной не осталось...
"О, нет. Это помада Бетси", - догадалась она, вспоминая, что девушка оставила свою сумку на тумбочке в холле.
- Лика, что с тобой? - напряженно спросила Бет, подозрительно глядя на нее.
- Ничего, - спохватилась Лика, стремительно вскакивая с места. - Я просто подумала, что нам действительно пора ложиться спасть. Пойдем, я покажу тебе твою кровать.
Подхватив девушку за руку, Лика потянула ее за собой, выводя из кухни, и замечая краем глаза, как в чертенка, который стоял на полу, полетел пустой тюбик, попадая тому точно в лоб...
***
Рэмиэль перехватил летящего Бабла за холку, когда тот спешил надрать коричневый зад Чипу. Отбросив одного черта в сторону, он стряхнул с плеча второго.
- Уймитесь. И убери это, - добавил он Чипу, показывая на то, что он кинул в Бабла.
Черти испуганно его слушали и активно кивали. Больше Рэмиэль не стал тратить на них время. Он хотел быть рядом с Ликой. Это было так ново и не до конца объяснимо, но ему все больше и сильнее требовалось ее присутствие рядом с ним. Он хотел ее видеть и слышать, хотел чувствовать...
Выйдя из кухни, Рэмиэль пошел вслед за Ликой. Девушка сменила платье на длинный белый халат. Но что бы на ней ни было надето, ему впервые так неудержимо хотелось немедленно все снять. Он всегда считал, что нет ничего прекраснее обнаженной женщины... такой, какой ОН ее создал. В этом была ее сила и коварство, в этом было ее притяжение, способное привлечь любое существо, в котором еще до сотворения мира было заложено мужское начало... притяжение, способное заставить оступиться даже таких, как он.
Пока Анжелика помогала расположиться своей гостье, Рэмиэль ходил вокруг них. Он наблюдал за Ликой и с жадностью ловил каждую ее улыбку, каждое движение, каждый звук ее голоса, каждый брошенный на него смущенный взгляд. Но когда гостья начала раздеваться, Лика украдкой попросила его выйти. Рэмиэль так и сделал. И оставив девушек, он прошел в мастерскую.
Стоило Рэмиэлю шагнуть в комнату, как он замер в изумлении. В центре комнаты на мольберте стоял хост. И Рэмиэль посмотрел на него, словно в зеркало. Портрет был только начат, и на хосте Архангел был изображен в полный рост, за спиной виднелись очертания будущих крыльев, а на заднем плане наброски языков высокого пламени, сквозь которые виднелись искаженные болью лица.
Подойдя к картине, Рэмиэль аккуратно дотронулся до своего написанного маслом отражения. Краска была еще влажной и осталась на пальцах, которыми он растер ее по коже. Анжелика видела его таким, каким он сейчас был - ангелом, за спиной у которого бурлила боль, и кипел ад, отражаясь в его глазах. И она все равно к нему тянулась... слепо, сильно, искушающее невыносимо.
Так за что же ему досталось такое испытание?
Но, к сожалению, в этом Рэмиэль еще не разобрался, поэтому оставалось продолжать искать ответы, пока было время, пока он еще ничего не испортил.
- Тебе нравится? - спросила его Лика, входя в комнату.
- Да. Ты невероятно проницательна.
- Спасибо, - смущенно поблагодарила она. - Правда, картина еще не закончена. Нужно, чтобы краска немножко подсохла, чтобы я могла нанести другой слой... - говорила Лика, пока он не повернул к ней голову.
И она замолчала, кажется, позабыв, что же хотела сказать. Задержав взгляд на его губах, она опустила глаза, а потом подняла их к своей картине. И в этих глазах стояла печаль и усталость.
- Тебе нужно отдохнуть, - сказал он, поворачиваясь к ней, делая шаг и сокращая расстояние.
- Да, но... ты ведь скоро уйдешь...
- Нет, я останусь.
Встав перед Анжеликой так, что между ними почти не осталось свободного пространства, он поднес руки к ее лицу, чувствуя, как жжется и обволакивает кожу ее свет, который тут же пожирала его темнота. Но для обоих все это было мелочью по сравнению с желанием прикасаться и чувствовать друг друга. Он аккуратно убрал упавшие ей на глаза белые пряди, слушая ее прерывистый вдох... провел пальцами по контуру скул, упиваясь этим касанием и заглядывая в блестящие глаза... и слушая ее невыносимое...
- Пожалуйста...
Его мужское начало снова взревело внутри, выталкивая наружу вспышки пламени с его ладоней, которые он едва успел убрать от ее лица, душа это пламя в сжатых кулаках. Невыносимо! Невыносимо было терпеть. Но пока он еще был на это способен, он будет мириться со своей нуждой. И разве он не может дать ей хоть что-то из того, что она просит? Он давал ей и большее...
Аккуратно обхватив ладонями лицо Анжелики, Рэмиэль притянул ее к себе. Ее губы были невероятно горячими и влажными. И Рэмиэль упивался ими, как в первый раз. Он еще не знал губ слаще и трепетней этих, и не было еще для него необходимей девушки, чем их обладательница. Хотелось в ней утонуть и раствориться, хотелось слиться воедино, хотелось сгореть от страсти... но пока можно было себе позволить сгорать от необходимости во всем этом.
Отпустив губы Анжелики, Рэмиэль подхватил ее на руки и понес в спальню, где опустил на широкую кровать. Но, к его сожалению, на этой кровати он мог сейчас позаботиться лишь о том, чтобы Анжелика отдохнула.
- Останься со мной, - тихо попросила она, так неистово вцепившись в воротник его плаща, что Рэмиэлю пришлось бы приложить силу, чтобы отстраниться.
Рэмиэль даже растерялся, давно позабыв, что значит возлежать с женщиной на ложе, и совсем не зная, что значит находиться так близко с той, на которой он поставил для себя временную печать запрета. Но сколько можно заставлять ее о чем-то просить?! Он аккуратно опустился на кровать рядом с Ликой, и она тут же уткнулась носом в его грудь, опаляя кожу горячим дыханием и продолжая крепко сжимать его плащ, будто в страхе, что он исчезнет. Накрыв рукой ее побелевший кулачок, который утонул в его ладони, Рэмиэль попытался разжать напряженные пальцы.
- Я никуда не уйду, - сказал он ей.
- Прости, - ответила она, и разжав кулак, приложила его к своей груди, чтобы поправить непослушную ткань воротника от халата.
"Терпение и еще раз терпение... это ведь такая мелочь" - сказал себе Рэмиэль, когда рука потянулась к ее щеке, которую он нежно погладил.
И тут, вполне для него ожидаемо, с другой стороны кровати появились восемь пар маленьких лап его чертей. Они вцепились в покрывало и подтянулись, чтобы высунуть над краем кровати свои любопытные морды. Эти морды молчали и озадаченно хлопали большими глазами, переводя взгляд с него на девушку. И лишь один Бабл задерживал на ней взгляд дольше других. А когда Чип разинул пасть, чтобы что-то сказать, Рэмиэль тут же его оборвал строгим шепотом:
- Тихо.
От его интонации поджал уши не один Чип, а вся четверка, но уходить они не собирались. Видимо, любопытство в них было слишком велико. И Рэмиэль понимал отчего - таким они его еще не видели, а плохо различая, где заканчивается граница зла, и где начиналось нечто другое, они совали свой нос всюду, что было для них ново и интересно. Вскарабкавшись на кровать, они уселись на безопасном расстоянии от Анжелика, чтобы случайно не обжечься об ее свет, который сейчас разгорелся с чуть большей силой, чем было до их первой встречи. Пришлось одернуть только одного Буча, который надумал подшутить над Флипом. Пока этот чертенок что-то шептал на ухо Чипу, Буч прикусил свой высунутый язык, что придало его морде еще большую хитринку. А взяв хвост Флипа, он решил поднести его кончик к Лике. Но когда Рэмиэль произнес его имя, Буч со страху отпустил чужой хвост, получая от Флипа подзатыльник. И только строгий взгляд Рэмиэля предотвратил новую драку.
- Предыдущая
- 20/43
- Следующая
