Ты против меня (You Against Me) - Даунхэм Дженни - Страница 28

• Предыдущая
• 28/66
• Следующая

– Двадцать пять миль тащиться, и по такой-то погоде, – процедил отец. – А главное, она же нас даже не узнает.

– Саймон, – ответила мать, – не забывай, ты о моей матери сейчас говоришь.

Он поднял руки:

– Так пристрели меня!

Элли вздохнула, проверила сообщения. Меньше часа осталось. Новых сообщений не было.

– Вернетесь, как обычно? – спросила она. Мать кивнула:

– Должны.

– Не задержимся, – добавил отец.

– Вы только к бабушке? Больше никуда не поедете? В коттедже не будете убираться?

– Откуда столько вопросов?

– Ниоткуда. – Она отодвинула тарелку. Ее вдруг затошнило.

– Не хотела есть кекс, так зачем взяла? – сказала мать. – Его вообще нельзя было трогать.

Она убрала кекс на место, облизнула пальцы, задвинула стул и пошла мыть тарелки. Элли снова проверила телефон:

– А Тома весь день не было? Мать грустно улыбнулась:

– Пусть делает что хочет, пока есть возможность.

– Он в гольф-клубе, – вмешался отец. – И если хоть каплю соображает, будет играть в помещении, на симуляторе. Сам бы, кстати, не отказался.

Элли пилила вилкой скатерть так, что на ней остался след.

Отец нахмурился:

– Что с тобой, Элинор?

Не уезжайте, не оставляйте меня одну, хотелось ответить ей. Я совершила глупость…

– Ты же сегодня к экзаменам должна готовиться, мы вроде договорились.

Весь пол в ее комнате был завален конспектами по истории, проект по рисованию лежал на столе, готовый лишь наполовину, а испанский она даже не начинала. Знай отец, как она отстала от остальных, у него бы удар случился. Ее бы под домашний арест до восемнадцати лет засадили.

– Какой предмет сегодня учишь? – спросил он.

– Географию, – ответила она. Единственный предмет, которым она вообще занималась с понедельника.

– А… – проговорил он, – знаю-знаю, старичные озера. – Он похлопал ее по руке. – Завидую тебе, Элли, хотел бы я хоть как-то отвлечься от всего этого.

Может, стоит ему сказать? Я пригласила в дом Майки Маккензи. Да вы же его знаете наверняка, он брат Карин Маккензи. У меня есть план. Проблема в том, что мне страшно…

– Дождь, кажется, не собирается прекращаться, – сказала мать. – Что делать будем?

Отец встал:

– Поехали. Хоть отстреляемся. – Он взглянул на Элли: – Бабушке ничего не хочешь передать?

– Да не особо. Просто скажите, что я скоро тоже ее навещу. Что я соскучилась.

Он кивнул, наклонился и поцеловал ее в макушку:

– Занимайся.

У нее на сердце потеплело. Он много лет так не делал.

Далее последовал обычный ритуал поиска вещей. Мать порылась в сумочке, ища ключи от машины, а в результате они нашлись в кармане пальто. Отец рассеянно наблюдал за ней, потом проверил свои карманы, хотя ключи она уже отыскала. Взял бумажник, включил мобильник, потом оказалось, что он забыл, где очки. Мама тем временем решила, что потеряла кошелек, и снова перерыла всю сумочку. Они казались такими беспомощными. А однажды станут старенькими и седыми. Я могла бы поехать с вами, хотелось сказать Элли. Я позабочусь о вас. Давайте я сяду на заднее сиденье, и мы будем распевать песни. А когда приедем в дом престарелых, бабушка угостит нас мятными конфетами, а мы вывезем ее кататься в инвалидном кресле.

Но такие дни были ей хорошо знакомы, и она хорошо знала, что это ничего не решит. А вот если остаться дома, к тому моменту, когда они вернутся, все будет иначе.

Когда Майки вошел в гостиную, мать даже пылесос выключила, чтобы полюбоваться им. Холли и Карин оторвались от настольной игры и даже присвистнули одно -временно. Он рассмеялся. На нем были новая футболка и любимые джинсы. Он побрился, принял душ и даже прополоскал рот. Зная, что выглядит хорошо, прошелся по ковру, как модель.

– Посмотрите только, и это мой сын, – проговорила мать. – Мой красивый мальчик.

– Кому сегодня повезло? – бросила Карин, встряхивая кости и бросая их на стол. – Обычно ты так не стараешься.

Она хитро улыбнулась – давно он не видел этой улыбки, – и ему даже стало немного стыдно. Но он не мог рассказать ей об Элли, по крайней мере пока не достанет нужную информацию. Она не поймет.

Холли взяла его за руку:

– И куда ты ее поведешь?

– Пока не решил. Куда-нибудь.

Он сел за стол и стал наблюдать за игрой. Карин поддавалась, чтобы Холли выиграла. Поняла, что он ее вычислил, и подмигнула ему.

Мать снова включила пылесос, и они подтянули колени к груди, чтобы она вычистила ковер у них под ногами. Майки почувствовал себя ребенком.

– Еще купим новые подушки, – закричала мать, заглушая шум пылесоса. – Видела на рынке красивые, с вышивкой. Новые подушки сюда нужны, как думаете? И ковер.

Майки согласно кивнул и посмотрел на часы. Еще двадцать минут в запасе. Похлопал по карману, где лежали ключи от машины. Он чувствовал себя полным дерьмом из-за того, что пришлось соврать Джеко, но тот бы в жизни не одолжил ему машину и не согласился бы во второй раз отложить бойню в гольф-клубе, скажи Майки правду.

– Есть конкретные вещи, на которые они смотрят, – заявила мать, выключая пылесос и сворачивая шнур. – Грязь, например, но особенно запахи. Я все утро проветривала и включила электрический ароматизатор.

Она стояла руки в боки, довольная собой.

– Мы тут все промерзли с этими открытыми окнами, а закрывать она не разрешала, – сказала Карин. В глазах ее были смешинки.

Мать улыбнулась:

– Ты замерзла, потому что не ешь ничего, и поэтому я пошла делать тосты.

Карин убрала игру, дала Холли бумагу и фломастеры. Мать сделала четыре чашки чая и тосты с маслом, даже намазала их джемом и порезала на квадратики. А потом аккуратно поставила перед Карин тарелку.

– Давно уже не видела, чтобы ты ела, – сказала она. Та с наслаждением вздохнула и взяла кусочек тоста. Надо же, как все просто.

Карин выглядела намного счастливее, чем все эти дни. И Майки знал почему. Она считала, что теперь всегда будет так шоколадно, как сегодня. Что мать ей поможет.

Легко было поверить в это, сидя здесь и попивая чай с тостами. После прихода Джиллиан в понедельник мать взяла себя в руки, забрала Холли из школы, позвонила в соцслужбу и извинилась. А в понедельник вечером собрала их троих и пообещала никогда больше не пропадать вот так.

– Теперь все будет иначе, – сказала она.

И вот за четыре дня она сделала генеральную уборку в коридоре, гостиной и на кухне. Квартира теперь выглядела просторнее, светлее. В выходные мать планировала добраться до второго этажа. Майки знал, что будет дальше. Она начнет набивать мусорные пакеты старыми игрушками и одеждой; утратит чувство меры, выбрасывая вещи, которые еще нужны. Майки помнил, как таким образом в прошлом году пропала его джинсовая куртка, помнил, как Холли рыдала из-за коллекции футбольных карточек. Еще через неделю, если мамина энергия к тому времени не иссякнет, она возьмет местную газету и примется искать работу. Будет обводить кружочками вакансии и складывать газеты в кучу. Потом начнется нытье, что они ею не особенно интересуются, что в жизни с ней никогда ничего хорошего не случается. И тогда она решит немножко подбодрить себя, хотя бы дешевой бутылочкой красного вина из лавки Аджая через дорогу. «Всего один разок», – скажет она.

И снова-здорово. Сто раз уже это проходили.

– Ладно, мам, – сказал он, – давай перед уходом проведу небольшой тест. Утро понедельника. В дверь звонит соцработник, вся такая улыбается: мол, пришла помочь. Ты несколько дней убиралась, она заходит, довольно осматривает все вокруг. Первый вопрос: почему Холли так долго не ходила в школу?

– Не станет она меня об этом спрашивать.

– Может и спросить. Что ответишь?

– Скажу, что она болела.

– Чем?

– У нее была мигрень.

– У детей не бывает мигреней!

Мать сдвинула пепельницу на сантиметр влево и примостила зажигалку на край столика, словно выкладывая какой-то орнамент.

• Предыдущая
• 28/66
• Следующая