Игры драконов - Асприн Роберт Линн - Страница 39

— Подумаешь, — бросил Гриффен, открыв стаканчик с кофе и сделав осторожный глоток, — ничего серьезного и вечного между мной и Лизой нет. Так, от случая к случаю проводим время вместе, как любовники или друзья.

— Ну-ну, — улыбнулся Джером. — Только знает ли об этом она? Вот в чем вопрос. С тех пор как вы познакомились, что-то не припомню, чтобы видел ее с кем-то другим.

— Да ну тебя, — отмахнулся Гриффен, внезапно почувствовав себя неуютно. — Что так рано пожаловал? Чую, не затем, чтобы вместе позавтракать и обсудить мою личную жизнь.

— Хорошие новости. — Джером вытащил из кармана связку ключей и швырнул их Гриффену. — Получай назад свою машину. Как новенькая. Даже разок прокатился, размял шины.

— «Гоблин», что ли? — не сразу понял Гриффен, плохо соображая спросонья. — Где она?

— Спрятал в гараже, — ответил Джером. — Возьму тебя с собой и покажу, где можно проводить свободное время.

Гриффена поразило, что он целый месяц даже не вспоминал о машине — настолько был занят, изучая тонкости игорного бизнеса и сам Квартал, не говоря уж о свиданиях с Рыжей Лизой. Сейчас «Гоблин» казался чем-то из другой, до-Квартальной, эпохи.

— Не знаю, Джер, — сказал он. — Конечно, признателен за то, что ты потратил столько времени и сил, чтобы починить машину, но, боюсь, буду вынужден ее продать.

— Продать «Гоблина»?! — опешил Джером. — Но почему?

— Он не вписывается в мой новый жизненный стиль, — ответил Гриффен. — Слышал, здесь, в Квартале, держать машину дорого. Да и прав ты, не нужна она мне. Куда надо, могу пройтись пешком или нанять экипаж. И потом, не ты ли говорил, что по «Гоблину» меня легко найти? Слишком броский экземпляр.

— Насколько я помню, — возразил Джером, — Стонер тебя уже нашел. Расходы? Сейчас они тебе по карману. Зато машина очень кстати, если надумаешь прошвырнуться в кино или за покупками в пригород. К чему торопиться с продажей? Ведь обратно уже не вернешь. Подумай и не волнуйся, у тебя и так забот по горло. Я за ней присмотрю.

Гриффен, изучая друга, сделал долгий глоток кофе.

— Знаю, что уже спрашивал, Джером, но тем не менее. Зачем ты это делаешь?

— Что «это»?

— Да все, — сказал Гриффен. — Чинишь машину, покупаешь мне одежду, защищаешь, когда серьезные игроки вопрошают, готов ли я перенять дела… все такое. В общем, играешь роль помощника. Хотя должен был стать естественной заменой Мойсу. Почему?

Джером закатил глаза и вздохнул.

— Я-то думал, мы давно проехали.

— Давай повторим — ради моего же блага. Должен признать, не понимаю до сих пор. Такое впечатление, что в пьесе мне дали главную роль, но никто не ознакомил со сценарием. Что от меня ждут, чего хотят?

— Будь самим собой, только и всего, — искренне ответил Джером. — В этом вся прелесть. Ты дракон-чистокровка и неизбежно тяготеешь к тому, чтобы прибирать к рукам власть. Как у тебя это получается, не знаю. Тогда, в ночь Большой Игры, я не лгал. Стоило тебе подписать контракт, и множится число независимых игр, желающих вступить в нашу организацию. Сеть осталась прежней. Разница — только в тебе. Сам-то знаешь, чем берешь?

— Не вполне, — признался Гриффен.

— Вот и я не знаю, — сказал Джером. — Тем не менее все меняется, хотя не прошло и двух месяцев, как ты здесь. Куда нас это приведет, какими дорожками… не представляю. Но, ради интереса, я в команде. До конца.

— Ладно, Джер. Делать вид, что все понимаю, не буду, но, надеюсь, тоже в команде. По части драконов доверять тебе можно. Черт, еще два месяца назад считал, что драконы это выдумка, такая же, как вампиры или оборотни. Теперь же не только с ними общаюсь, но и… что опять?

Он вдруг заметил, что Джером не сводит с него смущенного взгляда.

— Шулер, извини. — Друг покачал головой. — Все время забываю, что ты еще новичок.

— И что я упустил на этот раз?

— Твои слова насчет того, что драконы — такой же плод фантазии, как и вампиры с оборотнями, — улыбнулся Джером.

— Да. Ну и?

Джером продолжал улыбаться.

— Подожди, — осенило Гриффена. — Хочешь сказать, оборотни и вампиры существуют на самом деле?

— Если ты о вампирах киношных, кусающих за шею и пьющих кровь, то ответ отрицательный, — сказал Джером. — В жизни речь о людях, которые подпитываются энергией других.

— Это как? — озадаченно спросил Гриффен.

— Есть два разных типа людей-вампиров, — объяснил Джером. — Первый случай — классический депрессант. Он высасывает энергию другого человека, делая из него тряпку. Может справиться и с целой группой. Таким типам не хватает определенного вида энергии, который позволяет людям наслаждаться жизнью. Недостаток надо восполнять, вот и тянут энергетику из окружающих. Проблема в том, что эти вампиры ненасытны. Ходячие «черные дыры».

— А другой тип?

— К нему относятся эстрадные артисты, радушные, компанейские люди и политики, — сказал Джером. — Они, наоборот, могут зарядить окружающих энергией, приумножить ее и затем откачать. Отчасти можешь это наблюдать, когда перед зрительской аудиторией выступают актеры или певцы. Собирают приличную толпу и доводят ее до безумия. Энергетика зала держит их на плаву и вдохновляет на высокие порывы, до той точки, где они теряют ощущение времени и не чувствуют усталости. Не приходилось видеть их за кулисами после спектакля или концерта? Выглядят, словно кукла, у которой обрезали ниточки. Отстранившись от мощного выплеска энергетики зрителей, они остаются только со своим запасом, который полностью истрачен на то, чтобы завести толпу.

Джером прервал рассказ и ухмыльнулся.

— Этот вид энергетического экстаза сродни «приходу» от наркотиков. Человек становится зависимым, и единственный способ взлететь под небеса — вернуться на сцену и снова играть свою роль. Может, слышал о людях, подхвативших «театральный вирус»? Вот, оно самое. Они «заражены» и живут ради пьянящего чувства, которое получают от толпы охотников за автографом или выхода на поклон после занавеса, под овации зрителей.

Гриффен покачал головой.

— Такая мысль ко мне еще не приходила, — заметил он. — То есть я, конечно, испытывал мощную энергетику от рок-концерта или футбольного матча, но никогда не связывал ее с вампирами.

— Ты говоришь — «брито», а я говорю — «стрижено», — пожал плечами Джером. — То же самое и с оборотнями. Все мы знаем людей с широким перепадом настроения и неустойчивым характером… перевоплощения в стиле доктора Джекила и мистера Хайда. Не надо быть даже «хамелеонами», меняющими свой гардероб и манеру общаться в различных ситуациях. Так или иначе, подростками мы почти все проходим через это, лишь бы выжить.

— Но ведь нет же людей, способных менять свой внешний облик в буквальном смысле, — возразил Гриффен.

Джером поднял голову.

— Чтобы за примерами далеко не ходить, — заметил он, — ты ведь и сам, Шулер, оборотень. Помнишь?

— Но…

— И ты, и твоя сестра. Или забыл, что случилось во время вашей первой встречи с Грис-Грисом?

Гриффен нахмурился.

— Кстати, хотел спросить тебя об этом, — сказал он. — Мы ведь оба видели чешуйки на руке. Где-то с минуту, в конце встречи. Со слов дяди Малкольма я так понял, что огромные ящерицы — лишь маскировка, к которой прибегали древние драконы, чтобы пугать людей. Правда, безуспешно.

— Что да, то да. Сам слышал, — подтвердил Джером. — Судя по всему, насмотрелся ты фильмов, вот и ассоциируется у тебя дракон с образом гигантской ящерицы. Видимо, когда ты возбужден или нервничаешь, новое обличье берется из подсознания машинально. Если говорить о Валери, то она спортивна и все такое, поэтому довольствуется тем, что становится больше.

— По-твоему, такие способности есть не только у драконов?

— Если присмотреться, то в культуре почти каждой народности мира есть мифы и легенды с оборотнями, — ответил Джером. — Люди-волки, тигры и медведи. Есть даже старое предание о химере, которая могла принимать формы различных животных. Сам я до сих пор ни в кого не превращался.