За короля и отечество - Асприн Роберт Линн - Страница 69

Лайлокен улыбнулся. Горожане не успеют уже пожалеть, что остались без припасов. Королевский стол был уставлен сияющими серебряными кубками и искусно вырезанными деревянными мисками. Свежий тростник из плавней добавлял к струившимся от столов ароматам запах морской соли. Ирландские музыканты начали играть в углу зала, поскольку галереи для менестрелей в замке не было — Беннинг почти ожидал увидеть здесь этот архитектурный элемент, тогда, как Лайлокен о таком и слыхом не слыхал, хотя сама мысль эта его заинтриговала.

Появился Медройт, взволнованный и раскрасневшийся, в лучшем своем платье, с золотой цепочкой принадлежности к королевскому роду — той самой, что дал ему Анцелотис на время, пока он исполняет обязанности короля Гододдина.

— Она уже здесь? — спросил он, нетерпеливо вглядываясь в начавшую собираться толпу ирландских ноблей.

— Нет, парень, я ее еще не видел. Так ведь и отца ее, короля, тоже пока нету, так что наберись терпения и подожди немного.

Тот кивнул, нервно теребя то пояс, то украшенные серебром ножны меча. С головы до ног он являл собой образчик богатого и образованного британского принца, готового вот-вот унаследовать королевство и выбрать себе знатную жену. Лайлокену пришло на ум, что Медройт совершенно очевидно забыл даже о существовании Ганхумары. Он улыбнулся, машинально теребя завязки мешка, висевшего у него на плече, — мешка, наполненного обыкновенной землей с берега Гэлуиддела. Беннинг предупредил его, что в случае, если король Далриады согласится на союз, тот, вполне вероятно, настоит на церемонии, которой славились ирландские короли. Поэтому Лайлокен захватил с собой и землю, и добротный британский башмак, дабы использовать их в нужный момент.

Шум разговоров в зале притих, предупредив их о появлении Даллана мак Далриады. Он непринужденно вошел в зал, кивая собравшимся мужчинам и женщинам — некоторые из них, судя по всему, приехали сюда из других городов, ибо Лайлокен не видел их прежде. Это был добрый знак — Лайлокен как-то не мог представить себе, чтобы Даллан созвал всю знать Далриады к себе в крепость только для того, чтобы посадить бриттов в темницу или отдать в рабство. Нет, настроение в зале царило явно праздничное. При виде Килин, шествовавшей под руку с отцом, у Медройта захватило дух. На ней было, разумеется, то самое шелковое платье, в волосах сияли самоцветы, а глаза лучились неподдельным счастьем. Если Лайлокен хоть немного разбирался в человеческой натуре, эта девушка уже видела себя в скором будущем замужем и королевой Гэлуиддела.

Король поднял руку, и в зале воцарилась совершеннейшая тишина. Даже музыканты отложили свои арфы, флейты и тамбурины. Даллан мак Далриада жестом пригласил Медройта и Лайлокена занять место рядом с ним и дочерью. Медройт поймал себя на том, что колени у него чуть дрожат, однако король Даллан улыбался, а от призывной улыбки Килин и вовсе захватывало дух. Когда они поклонились хозяевам торжества, на что те ответили таким же поклоном, рядом с Медройтом возникла Риона Дамгнейт, готовая переводить им речь, с которой Даллан собирался обратиться к собравшимся.

— Добро пожаловать нынче вечером в Дунадд, столицу Далриады, дабы участвовать в нашем празднестве и разделить с нами нашу радость. Вы слышали уже, наверное, что к нам прибыли бритты — прибыли с предложением дружбы и союза. Мы выслушали их предложение и обдумали его со всей надлежащей серьезностью. Мы почитаем за честь то предложение, что принес на наши берега принц Медройт, в недалеком будущем король Гэлуиддела.

По зале пронесся негромкий гул: далриаданские ирландцы на собственном опыте познали боевую мощь гэлуидделских бриттов. Король Даллан мак Далриада улыбнулся, явно довольный такой реакцией. Бритты предлагали им союз вовсе не от слабости: ирландские воины всегда ценили силу тех, с кем им довелось сражаться и проиграть. Зато предложение Медройта давало им весь Гэлуиддел, не пролив при этом ни единой капли ирландской крови, — так, во всяком случае, им казалось.

— Всю эту неделю наши британские гости провели с нами, и мы нашли их воспитанными, щедрыми и во всех отношениях приятными. В конце концов, они такие же кельты, как мы, как бы ни отличались наши с ними обычаи. И еще они принесли весть о серьезной угрозе ирландским интересам со стороны далекой Саксонии. Даже сюда, в Далриаду, доходят слухи о бесчинствах саксов на восточных и западных берегах наших соседей, бриттов. Они угрожают даже нашим врагам, пиктам, в землях к востоку от наших границ, отчего шайки этих размалеванных варваров нападают на наших крестьян. Бритты предупреждают нас, что весьма благородно с их стороны, о коварстве саксов и их алчных взорах, нацеленных на ирландские берега и ирландские корабли. Они полагают нас легкой добычей в сравнении с бриттами и их унаследованной от римлян военной мощью.

Гул голосов, снова прокатившийся по залу, был на этот раз разгневанным. Лайлокен не мог не оценить безукоризненную тактику короля, задевшего самые чувствительные струны своих подданных: их честь. Риона встретилась с ним взглядом и чуть улыбнулась, подтверждая его догадку.

— Бритты, хорошо представляющие себе размеры исходящей от саксов угрозы, предлагают нам союз против наших общих врагов, саксов и пиктов. Имея в союзниках бриттов, мы могли бы разгромить этих раскрашенных дикарей и завладеть всем Хайлендом, а не только Лоулендом, который мы уже у них отвоевали. Имея в союзниках бриттов, мы могли бы также с помощью наших братьев и сестер в Эйре защитить свои берега от саксонских захватчиков.

Они предлагают нам альянс вовсе не из слабости. Принц Медройт приходится племянником Моргане, королеве Гэлуиддела и Айнис-Меноу, земель, которые нам так и не удалось победить в войнах. А она, в свою очередь, приходится сестрой дукс беллоруму, как зовут они своего верховного короля, что руководит их сражениями и воспитывает воинов. Брат Морганы — умный человек, о котором мы многое слыхали с тех пор, как осели на этих берегах. Все короли Британии посылают ему своих солдат, и он ведет их от победы к победе.

Может ли этот человек стать нашим врагом, если он и сестра его предлагают нам брачный союз? Они оказывают нам честь, прислав к нам своего племянника, наследника Гэлуиддела. И, я сказал бы, самое время сейчас, несмотря на все различия, навести мост к нашим южным соседям. Принц Медройт испрашивает руки принцессы Килин, дабы вступить с ней в законный и достойный брак. Я, король Даллан мак Далриада, вождь Скотти, официально объявляю мою дочь и наследницу помолвленной с будущим королем Гэлуиддела.

Вот тут в зале сделалось по-настоящему шумно. Кто кричал от удивления, кто от радости; женщины наперебой поздравляли невесту, Медройт как равный равному пожал руку Даллану. Лайлокен выступил вперед и поклонился.

— Мы тоже многое слышали об обычаях Далриады и в знак уважения к вашим традициям предлагаем этот небольшой дар. — Он достал из мешка башмак, поднял его повыше, чтобы все видели, и аккуратно насыпал в него земли с берегов Гэлуиддела. — Надеюсь, вы не сочтете это за дерзость, если я предложу добавить к этой земле — земле Гэлуиддела — горсть земли Далриады, дабы вы оба могли поставить ногу на породнившиеся земли?

Перевод Рионы вызвал у собравшихся новый взрыв оживления, хотя и башмак, и земля отыскались мгновенно, подтвердив предположение Лайлокена. Жених и невеста поднесли башмаки с землей к трону, стоявшему на том самом покрытом резьбой камне, о котором говорил Беннинг. Помимо вырезанного отпечатка человеческой ноги, на нем виднелось изображение кабана, а также замысловатые ирландские письмена.

Улыбаясь друг другу, как два дурачка, Медройт и Килин высыпали землю из башмаков на отпечаток ноги, а потом по очереди поставили ногу на эту смешанную землю. За ними это повторил король, после чего он соединил руки своей дочери и Медройта. От последовавшего взрыва всеобщего ликования, казалось, затряслись столы с яствами. Символизм происходившего казался достойным упоминания в саге: два королевства, единая земля, единые народы.