Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/134
• Следующая

У нее больше не было сил стоять. Карина сама не заметила, что сползла по стенке вниз, и сейчас почти лежит на полу, кутаясь в полотенце.

Ярость схлынула, словно волна отступила назад. Осталось пустота. Огромная, черная. Безразмерная. Поглотившая всю ее.

— Уходи. Не убьют они меня. Я тоже научилась играть по вашим правилам за эти годы. — Закрыв глаза, она устроилась щекой на плитке. — Они знают, что если я умру, в газеты попадут факты, которые, если и не уничтожат их, то подмочат репутацию. Перед выборами это никому не надо. У меня есть несколько хорошо знакомых журналистов, которые получат много фото и файлов, в случае моей смерти. Так что, не убьют. Накажут — да. Ну и пусть. Зато, я хоть раз смогла испортить его планы. Хоть раз выступила против. — Она уже шептала и сама себя плохо слышала. Голос сорвался окончательно. — А ты… Шамалко против тебя же. Дима говорил. Ты используешь это. — Невнятно закончила Карина.

Она слышала его шаги. Понимала, что Соболев подошел к ней. Но даже отползти не могла, хоть подсознание надрывалось, требовало этого. Все, сегодня Карина дошла до предела. И пока ей не дадут время прийти в себя, она ничего уже не сможет.

Пальцы, такие горячие в контрасте с плиткой пола, мягко погладили ее щеку. Прошлись по лбу, поправив разметавшиеся мокрые волосы. Потом его руки обхватили ее плечи, и Соболев заставил ее встать, почти сам поднял.

Карина, раскрыв глаза, посмотрела на него. Без удивления или вопроса. Даже этих эмоций она сейчас не могла испытать. Просто хотела понять, что он делает? Зачем?

Но по его лицу ничего невозможно было разобрать. Даже реакции на то, что она только что рассказала. На ее признание в убийстве.

— Собирайся. — Велел он, увидев, что Карина смотрит. — Мы улетаем сегодня в час.

Она скривилась.

— Не надо. Я не прошу защищать меня от них. Да и… Картов, он не отпустит меня. — Веки снова закрылись. — Я уже раз поверила, что это возможно. Но он… он — не отпустит.

Она не сопротивлялась, позволила отнести себя в спальню и уложить на кровать. Пусть и совсем не понимала, с какой стати Соболев нянчиться с ней? Потому что он не забывает своих долгов? Бред. Кто она, а кто он? Какие долги и обязательства?

Да и не надо оно ей.

— Боря. Да, плюнь ты на это! Да, да. Я уже знаю. Не важно.

Он с кем-то говорил по телефону, похоже. А Карина вдруг поняла, что у нее голова раскалывается.

Свернувшись клубочком, она зарылась с головой под одеяло.

— Уйди. У себя в номере разговаривай. — Прошептала она, сомневаясь, что он ее слышит.

Но Костя, неожиданно, заговорил тише, словно поняв, что ей хуже от его криков по телефону.

— Давай сюда своих ребят. — Велел он кому-то в трубке. — Нет, не в мой. К номеру Карины. И сам чтоб тут был через пять минут. Мне надо уйти.

— Не хочу никого. — Захныкала Карина, не беспокоясь о том, как это звучит. — Убирайся!

— Собирайся. — Повторил он, опять погладив ее, только теперь по растрепанным волосам на макушке. — Самолет через четыре часа.

Она затряслась в беззвучном смехе.

— Картов не отпустит. Я же говорила. Даже когда обещал, не отпустил. Сейчас — тем более.

— Теперь я тебе обещаю, что отпустит. — Жестко ответил Костя.

А потом она услышала шаги. Соболев вышел из комнаты.

Вот и хорошо. Она хотела одиночества.

Очень хотела. Правда.

Никольский явился в номер Карины через четыре с половиной минуты вместе с парнями, которых притащил в Киев для охраны самого Соболева. За это время Косте лишь частично удалось взять себя руки.

Подумав, что все-таки, уважает Бориса за столь пунктуальное исполнение его требований по времени, он резко обратился к охранникам.

— Один — чтоб стоял у дверей, второй, вместе с тобой, Боря, будет в номере. Не пускать никого, кроме меня. Ни-ко-го. — По слогам повторил он. — Без разницы, кто явится, хоть сам Президент. Никого. Ясно? — Он внимательно и требовательно посмотрел на троих мужчин.

Те кивнули, очевидно, увидев по глазам, что босс пребывает в редком для себя состоянии бешеной ярости.

— Хорошо, давайте, решайте сами, кто-где. — Махнул он.

После чего Соболев повернулся и глянул на Никольского, который, похоже, очень старался разобраться в том, что творится, осматривая обстановку. Его взгляд демонстративно задержался на разбитом зеркале (тут Костя ничего не мог ему объяснить, сам не знал). Прошелся по обрывкам платья (это Константин просто не собирался объяснять, пусть катится подальше со своими догадками) и опять замер на Соболеве.

— Что случилось? — Поинтересовался, наконец, Борис, протянув ему тонкую папку.

Костя машинально взял ту и открыл.

— Ее будут пытаться убрать. Хоть сама Карина и не верит в это. Я — практически не сомневаюсь. — Проговорил он, вчитываясь в текст, которого оказалось слишком мало.

— За что? — Борис, определенно, ничего не понимал. — Она же всего лишь шлюха, хоть и…

— Заткнись. — Соболев голоса не повысил, но Борис тут же умолк и напряженно посмотрел на него. — Услышу еще раз от тебя или еще от кого-то — заплатите все. Так что, следи за этим. — Он захлопнул папку и отдал молчащему Борису. — Возьми это с собой в сортир и используй. А мне достань нормальные данные, тут и трети ее жизни нет. Плевать как, но чтоб нарыл. И с детства. Да, кстати, я почти уверен, что у нее другое настоящее имя.

— Чего ты от меня тогда хочешь?! — Похоже, и сам Никольский уже проникся напряжением, буквально пропитавшим этот номер, словно горечь сигаретного дыма — воздух. — За полчаса, и с мизером данных.

— Чуда, Боря. Твоего умения раскапывать все и на всех. — Не обратив никакого внимания на раздражение в голосе помощника, отрезал Соболев. — Займешься этим, когда домой вернемся. Шлепко уже организовал самолет. Вылетаем в час пятнадцать. Искать данные будешь сам, и чтоб о том, что узнаешь — ни одна мышь, никто не знал. Понял?

Никольский почти обиделся. Соболев по глазам увидел.

— Ладно, Боря, не обижайся. — Он резко выдохнул и провел ладонью по волосам, стараясь успокоиться. — Не сомневаюсь я в тебе. Просто…

Покачав головой, он потянулся за зажигалкой и пробормотал ругательство.

— Кость, что творится? Такая заваруха из-за чего? С какой стати кому-то убирать… Карину. — Спросил он, не дрогнув под злым взглядом Константина. — Она куда-то влезла? Так, а мы тут каким боком?

— С какой стати…

Медленно повторил Костя, задумавшись над тем, что ему надо как-то вложить в полчаса сборы, а еще душ. И побриться надо. Максим уже должен был согласовать его встречу с Картовым на одиннадцать. А туда еще доехать надо.

Он и сам мог позвонить Дмитрию. Но хотелось проверить, что известно самому Картову об этой флэшке? Знает ли он, какой компромат принесла ему Карина на своего «благодетеля»?

Потому что от этого зависело его тактика. Как бы сильно ему не хотелось сейчас просто взять и пристрелить Дмитрия, поступать спонтанно и порывисто было глупо. Он должен был сыграть с наименьшим риском для Карины. Да и для своей собственной позиции. Сейчас, имея такую «бомбу», он мог бы заставить и Картова, и Шамалко плясать под свою дудку. Только чем это может вылезти потом? Соболев не хотел в данный момент открывать все карты, не зная, что на руках у противника. Потому и поручил организовать встречу обычным, официальным путем.

Никольский стоял и смотрел на него, явно желая разобраться, но и опасаясь сейчас подгонять шефа.

— С какой стати…, — повторил он, затянувшись очередной сигаретой, и вдруг вспомнил, что так и не поужинал вчера. И сегодня ничего, кроме никотина еще в рот не брал. А времени нет. Ладно, потом, в самолете поест. — Вот с этой, Боря, стати. Вот с этой.

Он вытащил из кармана флэшку, которую не рискнул оставить у себя в номере, и протянул Никольскому.

— Что тут? — Поинтересовался Борис, вертя ту в руках.

— Пойди, у меня возьми ноутбук, и глянь. — Хмыкнул Константин, предвидя реакцию Бори.

• Предыдущая
• 36/134
• Следующая