Выбери любимый жанр

Вор (Журналист-2) - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 33


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

33

Шерстобитов не помня себя выскочил из квартиры и пошел по улице куда глаза глядят… А куда могут глядеть глаза русского человека (пусть даже и ответственного партийца), поймавшего на наглом блядстве собственную благоверную? Естественно, только в сторону кабака. Ближайшим же кабаком был как раз пивной бар «Рубин»… Через час Максимилиан Юрьевич, уже вдребезги пьяный, сидел, погрузив локоть в тарелку с рыбьей чешуей, в компании весьма странных личностей, смотрел пустыми глазами куда-то в стенку, периодически отхлебывая из кружки безвкусное пиво, и тупо повторял вслух:

— Я убью эту суку…

На беду Шерстобитова, в «Рубине» нашлись люди, узнавшие секретаря горкома, кто-то шепнул пару слов Амберу, ну а Виталий Витальевич, конечно, упустить такой шанс просто не мог. Максимилиана Юрьевича бережно взяли под локотки мрачные шкафообразные мордовороты, быстро переместившие тело секретаря горкома в подсобку. Там Шерстобитову участливо налили полстакана коньяка, приняв который партийный работник почувствовал наконец облегчение, заплакал навзрыд на груди у какого-то грузчика и погрузился в блаженное забытье…

Амбер лично раздел Максимилиана Юрьевича и уложил в расстеленную на диване в кабинетике постель, потом вызвонил в бар пятнадцатилетнюю проститутку Ленку Зубастика и, подложив ее голенькую к товарищу Шерстобитову, отщелкал фотоаппаратом несколько кадров… Виталия Витальевича всего колотило, он понимал, что сделал только что самую крупную и, пожалуй, самую рисковую ставку в своей жизни: либо Максимилиан Юрьевич сломается окончательно и станет ангелом-хранителем для Амбера и его друзей, либо раздавит и уничтожит того, кто попытается его шантажировать…

Все оказалось одновременно и проще, и сложнее — жизнь выдвинула третий вариант. Шерстобитов не сломался, но покровителем Моремана стал…

Проснувшемуся поутру в объятиях Зубастика Максимилиану Юрьевичу не понадобилось показывать никаких компрометирующих фотографий — секретарь горкома посмотрел на Виталия с умной усмешкой в глазах и сам сформулировал условия дальнейшего партнерства: Амбер действительно становится фигурой неприкосновенной, но лишь до той поры, пока не начнет своевольничать и не попытается надавить на своего опекуна, а если попытается — то пожалеет о такой попытке…

Мореман, конечно, принял правила игры и тем самым предопределил успех своей дальнейшей карьеры…

Когда партийные времена закончились. Шерстобитов не выпал за борт, а занял уютное кресло руководителя одного из комитетов новой, демократической мэрии Санкт-Петербурга. И именно Максимилиан Юрьевич помог Амберу выйти из антикварного подполья, зарегистрировать фирму «Русская старина» и стать в Питере фактическим монополистом в вопросах легальной торговли предметами искусства и старины… Понимал ли Шерстобитов, что заключил сделку с дьяволом? Наверное, понимал… Но ни разу не пытался ничего изменить, иногда казалось, что Максимилиан Юрьевич делал все словно назло себе — прежнему, он будто куражился сам над собой, топтал собственное прошлое с каким-то мазохистским удовольствием, с каким-то мрачным торжеством… Прошло время, и Мореман познакомил Шерстобитова с Антибиотиком…

Барон, конечно, всех этих подробностей знать не мог, но вес и возможности Моремана представлял хорошо… Старик подумал о том, что именно так и возникают настоящие мафиозные семьи — через контакты профессиональных государственных чиновников и профессиональных уголовников… И самое страшное в такой семье то, что она стоит вне государственного закона и вне закона воровского, который запрещал контактировать на уровне доли с представителями власти… Семья вырабатывала свой собственный закон, свои сучьи понятия — и одновременно использовала законы и государственный, и воровской… С точки зрения Барона, это было жутко, потому что порождало беспредел: его не могла избежать организация, идейную основу которой составили ссученность, беспринципность и предательство во имя власти и денег…

Юрий Александрович очнулся от своих невеселых дум и воспоминаний и сосредоточился на более насущном вопросе — из пятерки расследователей нужно было выбрать одного. Кого?

Барон принялся листать подшивку дальше и вдруг наткнулся на несколько тематических, точнее бенефисных, номеров газеты, каждый из которых был подготовлен одним из расследователей. В таком авторском выпуске публиковалась фотография журналиста, готовившего номер, а также его биография и большой сольный материал. Больше всего Барона заинтересовал выпуск, сделанный неким Андреем Серегиным, потому что его бенефисный материал был посвящен достаточно любопытной теме — журналист вытаскивал за ушко да на солнышко ссученного мента, капитана уголовного розыска Дементьева. В обязанности этого капитана входило оперативное перекрытие некоторых точек в Выборгском районе, где могла происходить торговля крадеными вещами, в том числе в зону внимания Дементьева попадал и комок-скупка[38] на проспекте Карла Маркса, куда стремительно нищавшие граждане несли оставшееся у них золото.

У скупки всегда толпились очереди, и этим пользовались спекулянты, норовившие приобрести золотишко по еще более низкой цене… Простаков иногда кидали, но, как правило, «золотые экипажи» старались все же работать честно, если это слово вообще применимо к такой ситуации.

Так вот, этот оперок Дементьев решил отодвинуть от сладкого места спекулянтов и сам встал на закупку золотишка — ничтоже сумнящеся приобретал колечки, цепочки, сережки и прочую радость… Спекулянты, отлученные от кормушки, естественно, возмутились таким беспределом со стороны мента — ну и куда им было идти жаловаться? Не в милицию же… Они обратились в газету, попали как раз на Серегина, а этот парень разработал целую операцию — спекулянты дали ему пару золотых вещичек, журналист взял с собой фотографа и двух свидетелей, пошел к скупке, выдал себя за обычного клиента и стал ждать, клюнет ли Дементьев. Капитан клюнул. Увидев перспективного клиента, опер начал уговаривать его продать золотишко, не теряя времени на стояние в очереди… Серегин поломался для виду, а потом согласился. Сделка произошла прямо на улице: видимо, Дементьев чувствовал себя в полной безопасности и никаких подвохов не ожидал… Сидевший в засаде фотограф зафиксировал всю сцену на пленку, а два свидетеля наблюдали за куплей-продажей с разных точек. Фотографии капитана-покупателя и журналиста-продавца были опубликованы на первой полосе газеты с соответствующими комментариями…

Барону такой подход к вопросу очень понравился: если ты мент, так будь любезен быть ментом, а не торгашом… Или — снимай погоны к чертовой матери! Хуже нет тех, которые и нашим, и вашим. Так что, с точки зрения вора, подловили оперка поделом, вдобавок подловили грамотно, к тому же журналист этот, Серегин, не побоялся себя подставить — на него ведь наверняка и у Дементьева этого, и у начальников милицейских (за честь мундира радеющих) ба-альшой зуб вырос… К тому же наверняка нашлись и такие, кто начал предъявлять газетчику, что он, мол, фактически выступил в защиту спекулянтов-золотоносов, хотя их-то Серегин как раз и не защищал, а просто воспользовался полученной от них информацией, которую к тому же проверил лично… А информация — она информация и есть, она не бывает лишней, и главный ее критерий — это как раз достоверность, а вовсе не партийность или нравственная чистота источника…

Юрий Александрович внимательно рассмотрел на этих снимках-фотографиях фигуру и лицо Серегина, и парень ему понравился: фигура спортивная, лицо мужское, жесткое… А судя по статьям, у парня и с головой, и с логикой все в порядке. И с ментами поцапаться не боится…

Старик несколько раз прочитал опубликованную в газете краткую биографическую справку. Оказалось, что Серегин в журналистике совсем недавно, до июля 1991 года был офицером, военным переводчиком арабского языка и служил в странах Ближнего Востока… Биография у парня была, судя по всему, достаточно «веселой» — в справке упоминалось, что он восемнадцать раз прыгал с парашютом, имел пару наград, два ранения и контузию… К тому же когда-то Серегин был мастером спорта по дзюдо. Все это Барону чрезвычайно понравилось, и он понял, что подходящую кандидатуру нашел…

вернуться

38

Комок — комиссионный магазин (жарг.).

33
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело