Контракт Паганини - Кеплер Ларс - Страница 75

— Эвакуируем остальных, — прошептал себе Манн и выбежал из туалета.

Йона вытер кровь, вызвал штаб-квартиру операции и попросил подогнать машину «скорой помощи». Переговариваясь с руководством, он увидел Пенелопу — она входила с лестницы в коридор. Сага шла следом. Глаза Пенелопы казались черными, словно она рыдала несколько часов подряд. Сага было приобняла ее, чтобы успокоить, но Пенелопа рывком высвободилась.

— Где он? — возбужденно спросила Пенелопа. — Мне надо его увидеть.

— Выбирайтесь отсюда, — крикнул ей комиссар, — скоро весь коридор будет в огне!

Пенелопа вошла в туалет. Оглядела разбросанные везде осколки, заметила человека на полу, его дрожащее тело и окровавленное лицо. Что-то простонала, выбежала в коридор, прижалась к стене, случайно задела висевшее в рамочке письмо канцлера Вилли Брандта. Письмо свалилось, стекло треснуло, но рамка не упала — ее удержала стена.

Пенелопа быстро дышала, внутри у нее все переворачивалось. Она сглотнула и почувствовала, как Сага снова обнимает ее и ведет на лестницу.

— Это не он, — заплакала Пенелопа.

— Нам надо на улицу, — убеждала ее Сага, уводя с собой.

Санитары «скорой помощи» в защитных масках несли раненого — белокурого полицейского. Раздался новый взрыв, словно кто-то выдохнул волну горячего воздуха. По коридору вихрем полетели осколки стекла и щепки. Проковылял какой-то человек, упал, потом поднялся. Дым валил в открытую дверь. Мужчина крепкого сложения неподвижно стоял в коридоре, кровь лилась из носа на рубашку и галстук. Полицейские призывали всех уходить через аварийный выход. Из дверей кабинета вырвались языки пламени. Защитная бумага на полу занялась и тут же свернулась в огне. Два человека пробежали по коридору, пригнувшись и держась за руки. На какой-то женщине загорелось платье, она закричала; полицейский окатил ее пеной из огнетушителя.

Йона закашлялся от дыма, однако вошел в туалет и стал рассматривать разрушения. Киллер лежал неподвижно, на его лице была временная повязка из медицинской салфетки и марли. Из дыры от пули в черной куртке толчками выбивалась темно-красная кровь. Настенная аптечка лежала на полу, пластыри и медицинские салфетки валялись по всему помещению вперемешку с грязью и обломками белого кафеля. Стены покрывала сажа, плитка кое-где отвалилась. Кабинки разворочены, зеркала разбиты, вода из разорванных труб льется на пол.

В раковине лежали семь магазинов и пистолет «хеклер-и-кох». За унитазом виднелся пустой рюкзак из плотного черного нейлона.

Крики, испуганные голоса и отрывистые команды. Карл Манн вместе с врачами и санитарами «скорой помощи» вошел в туалет.

— Осмотрите его, — попросил Йона, кивая на ликвидатора. Санитары ремнями пристегнули раненого к носилкам.

— Он умрет в машине, до больницы не доедет… — и Манн закашлялся.

— Пусть с него не спускают глаз все время, пока он на территории посольства.

Манн взглянул на комиссара, кивнул и приказал одному из своих людей присматривать за схваченным преступником и передать его шведской полиции.

Густой черный дым клубился в коридоре, что-то громко гудело, трещало. Кричащие, задыхающиеся от кашля люди с испуганными лицами, пригнувшись, бежали по коридору. Манна вызвали по рации; он присел в дыму на корточки, коротко ответил: «Один человек еще остался, видимо, он на верхнем этаже», — и закашлялся.

Йона перешагнул через валявшуюся на полу дверь, подошел к запертому кабинету и взялся за ручку. Свет мигнул и погас. Дымный коридор теперь освещали только мечущиеся по стенам отсветы пламени, из дверного проема сыпались искры.

Что-то громко грохотало и скрежетало, как будто скручивался и рвался металл.

Йона встретился взглядом с Манном и жестом показал ему: отступай. Затем комиссар сжал пистолет и на несколько сантиметров приоткрыл дверь; вошел в кабинет, немного подождал, потом вгляделся в темноту.

Он увидел очертания мебели на фоне опущенных жалюзи. Слабое движение воздуха совсем близко к полу заставило Йону уйти с линии огня.

— Освободить помещение! — закричал кто-то у него за спиной.

Четверо пожарных с противодымным снаряжением пробежали по коридору; они рассредоточились и стали методично осматривать кабинеты.

Прежде чем Йона успел предупредить их, один из пожарных направил яркий луч фонарика в глубину кабинета; сверкнули два глаза, и испуганно залаял лабрадор.

— Теперь наша очередь, — сказал один из пожарных. — Сможете выбраться на улицу сами?

— Еще одного человека не хватает, — сказал Карл.

— Будьте осторожны. — Йона посмотрел молодому пожарному в глаза.

— Идем! — крикнул ему Манн.

— Я только взгляну кое на что.

Йона закашлялся, снова вошел в мужской туалет, посмотрел на кровь на полу и стенах, вбежал в одну из кабинок и рванул к себе черный рюкзак ликвидатора.

У Пенелопы дрожали ноги. Она стояла, уцепившись за ограду и глядя в асфальт, и пыталась подавить рвотные спазмы. Перед глазами то и дело возникала картина, виденная в туалете. Развороченное лицо, зубы и кровь.

Бронежилет был тяжелым, и Пенелопа села на землю, выпрямив спину. Звуки наплывали извне волнами. Выла сирена второй «скорой помощи». Полицейские орали друг на друга, то и дело трещали рации. Пробежали санитары с носилками. На носилках был человек из туалета. Лежал на спине. Лицо закрыто, на повязке проступила кровь.

К Пенелопе подошли Сага с медсестрой; медсестра объявила, что у Пенелопы шок, и набросила на нее одеяло.

— Это не он, — заплакала Пенелопа.

— Врач скоро вас осмотрит, — пообещала медсестра. — Но я могу дать вам успокоительное прямо сейчас. У вас все в порядке с печенью?

Пенелопа кивнула, и медсестра протянула ей синюю пилюлю:

— Проглотите целиком… Это ксанор.

— Ксанор, — повторила Пенелопа, глядя на пилюлю в руке.

— Успокоительное, совершенно безвредное, — пояснила медсестра и торопливо ушла.

— Я принесу воды. — И Сага двинулась к фургону.

У Пенелопы похолодели пальцы. Она опять посмотрела на свою ладонь, на маленькую синюю пилюлю.

Йона все еще оставался в здании. Полицейские продолжали выводить людей, все были в саже, задыхались от дыма. Потрясенные растерянные дипломаты собирались у ограды японского посольства, ожидая, когда их отвезут в Каролинскую больницу. Какая-то женщина в темно-синей юбке и кофте осела на землю и плакала навзрыд. Над ней склонился полицейский, обнял за плечи. Забормотал что-то успокаивающее. Один из дипломатов то и дело облизывал губы и вытирал руки платком, словно никак не мог ощутить себя чистым. Пожилой человек в измятом костюме и с окаменевшим лицом говорил по телефону. Военный атташе, рыжая женщина средних лет, смахнула слезы и, сомнамбулически двигаясь, попыталась помогать врачам. С отсутствующим взглядом она взяла пакет с кровезаменителем и держала его, пока санитары вели раненого. Мужчина с обожженными забинтованными руками сидел в наброшенном на плечи одеяле, держась за лицо. Потом встал (одеяло упало на землю) и медленно, как лунатик, пошел по асфальтовой дорожке вдоль ограды.

Полицейский стоял, опершись рукой о флагшток, и плакал.

Человек с обожженными руками продолжал идти в ясном утреннем свете… обогнул угол и свернул направо, на Ердесгатан.

Пенелопа вдруг глубоко, судорожно вдохнула. Ее словно окатили ледяной водой — она узнала человека с обожженными руками. Она не видела его лица, но видела спину. Пенелопа поняла: это он, преследователь. Он шел по направлению к району Ердет, еле передвигая ноги, удаляясь от полиции и машин «скорой помощи». Ей не обязательно было видеть лицо — она видела спину и шею этого человека раньше, с яхты, когда он сидел под мостом Скюрусундсбрун, когда Виола и Бьёрн были еще живы.

Пенелопа разжала ладонь, и синяя пилюля скатилась на землю.

С колотящимся сердцем Пенелопа двинулась за убийцей, свернула на Ердесгатан, одеяло сползло и с нее; Пенелопа ускорила шаг. Увидев, как он ковыляет между деревьями в рощице прямо перед ней, она побежала. Он казался слабым, наверное, страдал от потери крови из-за ранения в плечо, и Пенелопа поняла, что он не сможет убежать. Из крон деревьев вылетели галки и, хлопая крыльями, унеслись прочь. Теперь Пенелопа шагала под деревьями. Чувствуя себя полной сил, она широкими шагами шла по лужайке. Вон он, метрах в десяти, еле бредет. Остановился, ухватился за ствол дерева. Повязка сползла, висит на пальцах. Пенелопа побежала и увидела, как он отцепляется от деревца и медленно тащится на солнечный свет, на широкий газон. На бегу Пенелопа вытащила пистолет, который Йона пристроил ей на спину, сняла с предохранителя, замедлила шаг и прицелилась киллеру в ноги.