Факультет рыболовной магии - Штерн Алексей - Страница 44
- Предыдущая
- 44/77
- Следующая
Как спокойно жилось ему прежде! Тишину лекпинского квартала города Фалленблек редко что нарушало. Разве что кто-нибудь из его соплеменников поскандалит у себя дома, перепив крепкого пива, да иногда кто-то отличится на рыбалке поимкой особо крупной рыбины, о чем моментально разносилась молва по всем девяти лекпинским улицам, а отличившийся долго ходил в героях, вызывая зависть у менее удачливых рыболовов.
Однажды в таких героях довелось походить и ему, еще маленькому лекпину Алефу, поймавшему своей первой зимней рыбалке очень редкую рыбу – красного железопожирателя. С тех пор и приклеилось к нему прозвище Железяка, и, наверное, после того случая и появилась у него мечта стать высококлассным рыболовом, которому лавры доставались бы не случайно, а благодаря настоящему мастерству…
Теперь о спокойной жизни приходилось только вспоминать. Вокруг него и его друга Тубуза одно за другим стали происходить странные события, и ему почему-то казалось, что они находятся в самом их центре.
– Ну, пусть не в центре, но где-то совсем рядышком с центром,– проговорил он вполголоса.
Немало тревожило Алефа и то, что профессор Малач, с которым они очень тесно сошлись в последние дни, хотя как мог и успокаивал лекпинов, но сам порой казался сбитым с толку тем, что творилось вокруг. Вот и не спалось Железяке. Он пытался сопоставить некоторые события, пытался их объяснить, но ничего вразумительного на ум не приходило. Ну, никак не мог он понять, что заставило Гатауля вырезать страницы из книги «Девять видов магических рисунков религии русалок. Русалки перекатов». Он неплохо знал Гатауля, помнил, как трепетно относился тот к печатному слову, и вот на тебе!
– Нет, неспроста все это. Ладно, пойду молочка с липовым медом попью, может, уснуть получится.
Лекпин положил в кружку две ложки густого липового меда, потом принес из подпола глиняный горшок с молоком и, наполнив кружку почти до краев, поставил ее на огонь спиртовки. Когда на поверхности молока начала образовываться пенка, загасил огонек.
Давненько он не пил медового молока. В последнее время – все больше вино да пиво. А теплое сладкое молочко было замечательным. Откинув одеяло, Алеф присел на кровать и помаленьку, чтобы не обжечься, стал прикладываться к кружке. С каждым глотком беспокойные мысли становились все глуше, словно теряясь в тумане над водой. Глаза лекпина начали слипаться, он поставил полупустую кружку на пол, забрался под одеяло и…
В дверь застучали с такой силой, что, показалось, та вот-вот слетит с надежных стальных петель. Железяка соскочил с кровати и зашлепал босыми ногами по гладким доскам пола к выходу.
– Кто там?
– Алеф, Железякочка, миленький, открывай скорее! Это я – Тубуз! – послышался за дверью хриплый, испуганный голос.
– Что, опять хвост увидел? – усмехнулся Железяка, открывая засов. Однако улыбка сползла с лица, когда он увидел мокрого, в перепачканной рваной одежде, трясущегося мелкой дрожью друга.
– Спрячь меня, Алеф, спрячь! Я п-пропал, п-пропал! – взмолился тот, вваливаясь в комнату.
– Что значит – пропал? – посторонился Железяка и вновь запер дверь на засов. – Что опять с тобой приключилось? И что это с твоей одеждой? Ты вроде бы говорил, что домой пойдешь, потому что голова болит. А?
– Алеф, м-миленький, м-мне б-бы п-п-ива. – Зубы несчастного лекпина выдавали барабанную дробь, глаза были широко распахнуты и, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Какое пиво! – вскричал Железяка и, подняв с пола кружку с еще теплым молоком, сунул ее под нос другу. – Ну-ка, пей!!!
Тубуз подчинился.
– Так, а теперь скидывай с себя все это тряпье-рванье и вытрись вон тем полотенцем. А я пока еще молока разогрею.
– Да-да-да. – Продолжая трястись, Тубуз скинул с себя одежду, вместо полотенца схватил с кровати простыню и стал вытираться.
Алеф на это лишь покачал головой. Включив огонь в спиртовке на полную силу, он уже через минуту снял с нее кружку с горячей молочно-медовой жидкостью и протянул ее приятелю, усевшемуся на кровать и продолжавшему растираться. Белоснежная простыня успела превратиться в грязную тряпку. Тубуз осторожно взял кружку двумя руками, понюхал ее содержимое и посмотрел на Железяку с надеждой:
– Алеф, Мне бы сейчас пивка из твоего погребка-холодиль…
– Пей!!! – рявкнул Алеф. – Мало того что приперся посреди ночи, мокрый, грязный, драный! Так ему еще и пивка подавай. Холо-одненького! Я тебе дам пивка! Пей молоко!
– Ладно, ладно, ладно. – Он завернулся в одеяло и, слегка обжигаясь, начал прихлебывать из кружки.
– Так-то лучше, – сказал Железяка. Сам же, ничтоже сумняшеся, привел в действие миниатюрный холодильничек-лифт незабвенного деды Паааши, достал из него бутылку пива, открыл и стал пить такими же маленькими глотками, какими его друг пил горячее молоко.
– И не надо смотреть на меня такими глазами, – сказал он приятелю, когда обе посудины оказались пусты. – Тебе необходимо было согреться, мне же – наоборот, остыть, а то я готов был тебя…
– Но ты же ничего не знаешь! – вскочил с кровати Тубуз.
– Вот и расскажи, – остановил его жестом Алеф. – Только не торопясь, по порядку.
– Катастрофа!!!
– Я же просил тебя – по порядку!
– А вдруг придут за мной?
– Да почему за тобой кто-то должен ко мне прийти? – вспылил Железяка. – А если кто-то и пожалует, так я тебя в подпол спрячу. А там – сам знаешь – потайной ход имеется. Ну?
– Точно, – заметно успокоился Тубуз.
– Так рассказывай! Подробности пока можешь опустить.
Приятель, и в самом деле опуская подробности, стал рассказывать: как пришел на свидание с Офлой в самый дорогой ресторан города, а она так и не появилась; как увидел в аквариуме серебристого рыбодракона и узнал, что в «Золотом шлеме герптшцога» кто-то осмеливается заказывать это редкое магическое существо себе на ужин; как умудрился разбить аквариум и как освободил Мухоола от сжавшихся челюстей; как отпустил рыбодракона в Ловашню, а потом увидел на лесной поляне шабаш гоблинов, который возглавлял человек с бородавкой под глазом; как горело чучело кота Шермиллы и визжали опаленные огнем гоблины…
Железяка не перебивал друга. Рассказ Тубуза был прерван, когда тот подходил к завершению. Прерван суматошными криками: «Пожар, пожар! Горим! Все на улицу! Спасай…»
В ту ночь бакалавр второй ступени Алесандро Б. Зетто спать не ложился вовсе. Запланированные вместе с профессором Женуа фон дер Пропстом опыты требовали серьезной подготовки, и проводить их спросонья не хотелось. Алесандро вообще предпочитал бодрствовать ночью и в первой половине дня, а спать любил ложиться сразу после обеда, чтобы проснуться перед поздним ужином.
Примерно в то время, когда Женуа фон дер Пропст был разбужен кошачьим мяуканьем, Алесандро направился в одно из самых глубоких подземелий факультетского замка. Ему были нужны весы. Золотые магические весы с полным набором гирек, которые назывались «Пмартрепусы». Без них опыты над изобретением новых спиннинговых магоприманок были бы бессмысленны. Еще вечером Алесандро получил у декана факультета специальное разрешение и пропуск в подземелье и вот теперь шлепал сандалиями по каменным ступеням винтовой лестницы, спускаясь все ниже и ниже. И на лестнице, и в самих подземельях стражники дежурили по двое. Несмотря на то, что со многими из них Алесандро был лично знаком, все они очень придирчиво изучали предъявляемый пропуск, сверяли с образцом подпись декана, осматривали на целостность печать…
Вход в нужное Алесандро подземелье охраняли сразу четыре стражника, причем, судя по нашивкам на форме, двое из них были настоящими боевыми магами. Старший из них, косоглазый господин Ат-Матьюх изучал пропуск слишком долго и придирчиво, как показалось Алесандро, затем, не торопясь, убрал его во внутренний карман своего камзола, из другого внутреннего кармана вытащил ключ и отпер дверцу стоявшего у стены громоздкого сейфа.
Полки сейфа сверху донизу были заставлены деревянными коробочками, в каждой из которых хранилось по одному ключу от комнат, комнатушек и камер подземелья. Такая же коробочка с ключом, только размером поменьше, была у Алесандро за пазухой – ее вместе с пропуском выдал бакалавру лично Эразм Кшиштовицкий. Если стражники выдавали ключи только от помещений, то декан – непосредственно от находящихся внутри них шкафов, сейфов и сундуков.
- Предыдущая
- 44/77
- Следующая
