Кто-то должен умереть - Малышева Анна Витальевна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая

– Он шутил.

– Он говорил серьезно.

– Мама, нет, – Настя снова начала улыбаться. – Он всегда так – шутит, а глаза и голос серьезные, дальше некуда. Не бойся. Он в полном порядке. Это обычный парень. И мне он нравится.

Последние слова моментально внесли мир. Мать успокоилась и налила Насте чаю. Она сказала, что с этих пор не будет торопить события. Но если Настя интересуется ее мнением – то у них с Антоном дело идет на лад. Со стороны виднее.

– Так бывает, – сказала она. – Люди сперва думают, что просто дружат, а потом живут вместе всю жизнь.

И, помедлив, добавила, что иногда совсем перестает понимать молодежь. Наверное, стареет.

Ее рабочий день тянулся как всегда. С утра она мельком увидела Валерьяна Тимофеевича, потом написала по его заметкам несколько писем, сходила на ближайшую почту, отослала их… С некоторых пор она начинала думать, что ее патрон собирается устроить семейную жизнь посредством переписки. Он притаскивал в офис кипу газет с брачными объявлениями, совал их Насте и просил внимательно просмотреть все, что касалось женщин в возрасте от тридцати, без проблем и вредных привычек, настроенных на создание семьи.

Девушка, наученная опытом, даже не собиралась спрашивать о причинах подобного интереса. Она аккуратно выполняла задание – прочитывала газеты, иногда от души потешаясь, иногда – приходя в изумление от того, что на свете столько «привлекательных, скромных, добрых женщин без проблем, которые желают встретить мужчину для серьезных отношений». Тогда она откладывала пухлую газету и задумывалась. Неужели все это правда? Их так много? Ведь должна быть огромная армия одиноких женщин, для которых нет иного выхода, кроме газетного объявления.

«Но это страшно… – Настя вращала в руке обгрызенный карандаш, которым отмечала заметки. – Они так одиноки и уж слишком доверчивы. А вдруг попадется маньяк или просто жулик? Никогда в жизни я бы на такое не пошла…»

От газетных листов ее пальцы чернели. Она заканчивала отмечать, делала список, выводила его на принтере и, когда являлся Валерьян Тимофеевич, подавала ему его вместе с кофе. Тот всегда ее хвалил:

– Быстро, молодец. Скучаешь?

– Нет, – торопливо отвечала девушка. Она думала, что если ответит утвердительно, то патрон решит, будто ей нечем заняться. – У меня еще там осталась газета, я пойду почитаю.

– Погоди, – тот быстро пробежал глазами список. – Как ты думаешь – зачем я все это изучаю?

Девушка остановилась, пристально взглянула на Валерьяна Тимофеевича, но тот продолжал читать. Она решилась:

– Собираетесь жениться?

Тот внезапно отбросил листок прочь и захохотал. Смеялся он искренне, заливисто, и в этот миг снова казался симпатичнее, чем всегда, – смех ему очень шел. Настя тоже невольно улыбнулась:

– Значит, нет? Извините.

– Сто лет, – тот вытер тыльной стороной руки выступившие на глазах слезы, – сто лет я, деточка моя, женат. И так женат, что скажу тебе – уже не разжениться!

Он указал на застекленную рамку, стоявшую у него на столе. Настя уже не раз успела изучить этот семейный портрет на фоне экзотического пейзажа с пальмами. Сам Валерьян Тимофеевич, женщина лет тридцати пяти – узколицая блондинка с поразительно холодным, прямо-таки ледяным выражением синих глаз, двое детей – мальчики, стоявшие с таким видим, будто выполняли противную повинность. Оба были весьма похожи на Валерьяна Тимофеевича, так что Настя сделала вывод – это его дети. Но после того, как занялась брачными объявлениями, предположила, что семья в разводе.

– Знала бы ты мою благоверную, – продолжал тот. – От нее не уйдешь… Да и не хочется уходить. Ты присядь. Я не для себя стараюсь, а для Бориса.

Настю больше не пришлось упрашивать. У нее подкосились ноги, и она лишь чудом не промахнулась мимо стула. Слегка овладев собой, она пробормотала, что вот уж об этом никак не могла подумать. Что случилось?

– Пока ничего, – Валерьян Тимофеевич посерьезнел. – Но случится обязательно. Его брак – ненадолго, а одному ему быть нельзя.

Настя страшно разволновалась. Да, в последнее время их отношения с Марией на лад не шли. Насте прежде всего не нравилось, что та пыталась заставить ее шпионить – она не была к этому склонна. Но… Ведь это через подругу она получила такую необременительную должность. Та сделала для нее многое! И в конце концов, хорошо к ней относилась.

– Вы что-то знаете или… – осторожно начала она, но Валерьян Тимофеевич ее перебил:

– И знаю, и «или»! Прежде всего знаю Борьку не первый год. Ох и хват! Наверное, до сих пор ему просто не попадалась такая, чтобы скрутила в бараний рог!

И он невольно обратил взгляд на снимок жены с детьми. Настя отчаянно крутила пуговицу на легкой белой блузке и в конце концов чуть не вырвала ее с мясом.

– Он с ней расстанется, и быстро.

– Борис Иванович сам вам сказал? – Девушка решила отбросить профессиональную этику. В последний раз, когда ей звонила Мария, она была так расстроена… И значит – не зря. Ей-то подумалось, что той просто нечего делать, не знает, куда убить свободное время. Настя даже разозлилась на нее в тот момент – она-то была на работе и совсем не расположена к развлечениям…

– Ничего он мне не говорил. Без того ясно.

– Он часто так поступал?

Настя решила идти до последнего. Она всерьез встревожилась за подругу. Даже если ее погонят с такой хорошей должности – она обязана задать несколько вопросов, которые могут показаться кому-то неуместными. Но она при этом знала и другое – риск невелик. Валерьян Тимофеевич вполне добродушен, или просто кажется таким. Не сердится, не говорит, чтобы она не лезла не в свое дело. Значит, можно продвинуться еще немного…

– Он был женат один раз, – снисходительно пояснил ей Валерьян Тимофеевич. – Баба его надула, да крепко надула, знаешь ли… Красивая была, стерва… Он ее обожал!

Настя сидела с каменным лицом.

– И после того он с кем только не связывался! И знаешь – все молоденькие, все стервочки, все хорошенькие… Я ему говорил – найди себе подругу по возрасту, не садись не в свои сани, начинай плясать от тридцати… Нет – ему нужны были малолетки!

– Поэтому вы и думаете, что он бросит Машу… Марию? – не вытерпела Настя.

Валерьян Тимофеевич как будто очнулся и посмотрел на нее изумленными глазами, как будто впервые обнаружил ее присутствие в кабинете.

– Думаю? Знаю!

– Но почему она ему, по-вашему, не подходит? Вы же сам сказали, что годится по возрасту!

– Вот что, дочка, – он внезапно обошел стол и присел рядом, ласково хлопнув девушку по голому колену. В этом прикосновении действительно не было ничего похотливого, и Настя даже не вздрогнула. – Годится-то она годится, но не совсем. Я уже успел заметить, что Маша слишком на него жмет. Сперва я был за этот брак, но сейчас вижу, куда дело клонится… У тебя хорошие глаза, ты мне нравишься, и я сразу понял – с тобой можно говорить откровенно. Сейчас он влюблен, но это быстро кончится, если уже не кончилось.

«Если вообще начиналось, – заметила про себя девушка. – Маша думала, что это судьба, а что думал тот?»

– Ему нужна женщина попроще, – продолжал Валерьян Тимофеевич. – Более сговорчивая, что ли? Эта для него слишком властная.

– Она мне говорила, что хочет заставить его отремонтировать квартиру, – задумчиво произнесла Настя. – Даже просила помочь – повлиять на него.

– Как – повлиять?

– Понятия не имею. Она хотела, чтобы он согласился продать дачу, чтобы за этот счет отремонтировать квартиру, а квартиру потом продать…

Мужчина задумчиво кивнул:

– Примерно так я и думал. Рано или поздно ему должна была встретиться женщина, которая захочет заняться его делами. Но только знаешь что? У нее не получится.

– Нет?

– Нет. Он будет соглашаться, потом – идти на попятный, потом просто бросит ее. Меня удивляет, что он так поспешно женился. Паника что-ли наступает? Знаешь, когда мужчина достигает определенного возраста, он вдруг думает, что пора жениться. Глупо…

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая