Дар сгоревшего бога - Клеменс Джеймс - Страница 26

Надо бы остановиться, собраться с мыслями…

— Меня они не знают, — сказал Брант. — Нам нужно место, где никто не станет искать тебя.

Где скрыться — сейчас она не могла сообразить. Просто описывала круги по лестнице, такой узкой, что приходилось бочком протискиваться мимо поднимавшихся навстречу слуг, которые, к счастью, никакого внимания на них с Брантом не обращали.

Он придержал ее за рукав.

— Кажется, я знаю, куда идти. На псарню. Для нас отвели загон, он охраняется. Можно спрятаться там.

Дарт кивнула. На псарне она была всего один раз. Вряд ли ее кто-нибудь узнает.

— Есть короткая дорога, через внутренний двор, — сказала она.

И они поспешили дальше. Дарт подумала, что, оказавшись в безопасности, сумеет, возможно, передать смотрительнице весточку. Катрин лучше знать, как разобраться с тем, что случилось.

Проскочив еще три пролета, они добрались до уровня, что отделял верхнюю цитадель от подземных владений мастеров. Покинули лестницу, побежали по кухонному лабиринту, мимо раскаленных печей, кипящих котлов и скворчащих сковород, где на каждом шагу окатывало волной аппетитных запахов — то кипящего масла, то специй, то сладкого печенья.

— Следи за пирожными! — крикнул кому-то главный повар, уперев в бока мясистые кулаки.

Выбравшись за дверь, они захлопнули ее за собой. Грохот кастрюль и удушающий жар остались позади. Брант и Дарт оказались в арке, что вела в срединный двор.

Дарт охнула и содрогнулась. Словно прыгнула в ледяной ручей — так тут было холодно. Брант повернулся к ней.

— Ураган уже здесь, — сказал он тихо и поднял взгляд к затянутому серыми тучами небу.

Шел снег, легкий, пушистый. Башенные стены преграждали путь ветру, и крупные хлопья, похожие на перья цапли, неспешно плыли в воздухе, опускаясь и вздымаясь снова, словно не желая касаться земли. Сквозь их пелену Дарт с трудом различала огромное змеиное дерево, что росло посреди двора. Целые сугробы громоздились на его нижних ветвях. А верхние тянулись к вершине Штормовой башни, словно древний вирм хотел выбраться из двора, который все гуще заносило снегом.

Брант протянул руку, поймал несколько хлопьев на ладонь. Те растаяли, и мальчик вытер руку о штаны. Потом прищурился и снова посмотрел на небо — с подозрением.

— Худшее — впереди, — проворчал он. — Ураган еще ударит. — И двинулся по сугробам вперед.

Дарт запахнула плащ потуже и поспешила его обогнать. Огибая змеиное дерево, заметила, что третий их спутник замешкался в арке, не решаясь выйти.

— Щен… ко мне. — Она хлопнула себя по ноге.

Но он лишь припал ниже к земле. Огненное сияние плавящегося бронзового тельца потускнело, шипастая грива подрагивала.

— Это же просто снег, — сказала Дарт, останавливаясь и поворачиваясь к нему.

Брант замедлил шаг.

— Ты со своим демоном говоришь?

— Это не демон, — с некоторым раздражением ответила она. — Это… это… — Но что тут скажешь на самом деле? — Неважно. Трудно объяснить.

Ей не хотелось рассказывать мальчику с изумрудными глазами о том, кто она такая. О том, что в отличие от богов Мириллии она не разделена на три части. Тем более что никто в точности не знал, так ли это. Щен родился одновременно с ней, неразрывно с ней связанным, и в каком-то смысле и впрямь составлял с ней единое целое. Когда он оказывался слишком далеко от нее, она чувствовала себя ужасно. «Разделенные — и все же вместе» — так выразился однажды мастер Геррод.

Но сколько Дарт себя помнила, Щен был для нее просто Щен, ее призрачный спутник, защитник, преданный друг.

Этого ей было достаточно.

Сейчас, правда, упрямство Щена ее рассердило. Задерживаться из-за него на холоде не хотелось.

— Щен, иди сюда!

— Ты всегда его видишь? — спросил Брант, оглядев заметенный снегом двор и сдвинув брови.

Ответить Дарт не успела. Щен наконец послушался. Выскочил из-под арки, понесся к ней, стелясь над землей, мечась из стороны в сторону, словно пытаясь увернуться от снежных хлопьев. И пробежал мимо, явно испуганный, спеша добраться до укрытия в другом конце двора.

Дарт ринулась следом, увлекая за собой Бранта.

Щен как будто понял, к счастью, куда она до этого направлялась. Метнулся к входу на лестницу и побежал вниз по ступенькам.

Девочка в спешке поскользнулась на верхней и чуть не упала. Но Брант поймал ее за талию и поставил на ноги. На какое-то мгновение она оказалась в его объятиях.

— Не ушиблась?

Щеки Дарт, несмотря на мороз, запылали.

— Нет… извини.

Он отпустил ее, сошел по короткой лесенке к низкой широкой двери. Открыл ее и придержал, пропуская спутницу. Испуганный Щен, не дожидаясь этого, уже успел проскочить сквозь дверь.

— Мы почти пришли, — сказала Дарт, переступая порог и пряча от мальчика глаза, чтобы они ее не выдали.

Оба очутились в темном коридоре, где казалось жарко после уличного холода. Добрались до поворота, свернули налево. И сразу услышали собачий лай и поскуливание. Пахнуло мокрой шерстью и грязной соломой. Всего в нескольких шагах находился вход на псарню — решетчатые железные ворота.

Возле них они остановились.

За ними начинался лабиринт низких, освещенных факелами коридоров, прорубленных в скале, на которой стоял Ташижан. По слухам, когда-то здесь были подземные темницы — еще до пришествия богов, во времена правления королей-варваров.

Как в них могли держать людей, Дарт не понимала. В каждой из выбитых в камне ниш помещалось от силы две собаки. Правда, довольно крупных.

На появление чужаков тут же откликнулись.

— Принесло же вас на мою голову! — проворчал нагнувшийся над помойным ведром смотритель, голый по пояс и похожий на медведя — так густо поросли волосом его спина и грудь. Голова же, по какому-то капризу природы, была совершенно лысой и блестела от пота. — Есть у меня время, можно подумать, возиться с дикими щенками…

Он выпрямился, повернулся к воротам и разглядел наконец, кто там стоит. Замахал руками.

— Проваливайте… не до зевак мне нынче. Своих дел по горло.

— Добрый господин, — громко сказал Брант, — мне бы повидать земляных великанов, что прибыли из Ольденбрука.

Смотритель насупился пуще. Но к воротам все же подошел и впустил их.

— Так вы уже слыхали, что ли?

— Что слыхали? — сдвинул брови мальчик.

— Эй! Мастер Брант! — донеслось из бокового коридора.

Оттуда вылез огромный человек — один из великанов, которых Дарт уже видела. Он шел согнувшись в три погибели, руками едва не упираясь в устланный соломой пол. Несколько собак, не привыкших к такому зрелищу, завыли.

— Я только успел послать вам весточку. А вы уж тут — никак в окошко прыгнули?

Дарт показалось, что великан встревожен.

— Что случилось, Малфумалбайн? — спросил Брант. — Не получал я никакой весточки. Решил посмотреть, как вы устроились тут со щенками. Меня проводили… были так добры. — Он бросил взгляд на Дарт.

Исполин покачал здоровенной головой.

— Беда, мастер. Прям беда.

— Что-то с волчатами?

Малфумалбайн понизил голос.

— Пропали.

— Умерли? — В голосе Бранта зазвенела тревога, а в глазах мелькнул гнев.

— Нет, мастер. Хоть за эту Милость богам спасибо. Вы лучше сами гляньте. Там Драл еще чего-то старается…

— И это не моя вина! — заявил смотритель. И крикнул вслед, когда они двинулись в боковой коридор: — Всякому понятно! Предупредили бы, что щенки дикие, так я бы придумал что получше!

Малфумалбайн испустил тяжкий вздох и проворчал — достаточно громко, чтобы тот услышал:

— Местечко нам отвел в самом заду. Клетка-развалюха, темнотища — ни единого факела.

Он завернул за угол, повел их по другому коридору.

Дарт заглядывала на ходу в клетки по обеим сторонам. В каждой лежали, прижавшись друг к другу для тепла, два рыжевато-коричневых меховых кома.

Большинство псов лишь приоткрывали настороженно глаза, когда мимо проходили люди. Только несколько, помоложе и позлее, расхаживали, вздыбив загривок, у дверей клеток. В глазах их светилась Милость — земли и воздуха, как слышала однажды Дарт. Обостряющая чутье и слух.