Рога - Кинг Джозеф Хиллстром "Хилл Джо" - Страница 80

• Предыдущая
• 80/89
• Следующая

В зеркальце заднего вида блеснули фары. Иг развернулся на сиденье и стал смотреть в заднее стекло. По шоссе, по другую сторону от узкой полоски леса, между литейной и дорогой проехала машина. Ее фары промелькали между деревьев быстрым стаккато, заслонка поднималась и опускалась — взблеск, взблеск, взблеск, — передавая сообщение поспеши, поспеши. Машина проехала мимо, не сворачивая к литейной. Но уже через несколько минут появится автомобиль, который не проедет мимо, а свернет на присыпанную гравием дорогу и направится к ним. Опустив глаза, Иг увидел на заднем сиденье чемодан и футляр с трубой.

— Ты собрался, — сказал Иг. — Видимо, ты думал уехать. Почему же ты не уехал?

— Я уехал, — сказал Терри.

Иг бросил на него недоуменный взгляд.

Терри покачал головой.

— В общем-то, это неважно. Забудь.

— Нет, ты все-таки расскажи.

— Когда-нибудь потом.

— Нет, расскажи мне сейчас. В каком это все смысле? Если ты уехал, как вышло, что ты вернулся?

Терри сверкнул на него пустыми глазами и еще через секунду заговорил, медленно и подбирая слова:

— Ничего, если в этом не будет видно никакого смысла?

— Ничего, я тоже не вижу ни в чем никакого смысла. Потому-то я и хочу, чтобы ты мне все рассказал.

Терри облизал пересохшие губы кончиком языка, а затем заговорил спокойным, но немного торопливым голосом:

— Я решил, что вернусь в Лос-Анджелес. Сбегу из этой психушки. Папаше на меня насрать, Вера в больнице, и никто не знает, куда ты подевался. К тому же я вбил себе в голову, что не делаю в Гидеоне ничего хорошего, что мне нужно уехать, вернуться в Лос-Анджелес и приступить к репетициям Папаша сказал, он не может себе представить ничего более эгоистичного, чем если я сдернусь с места в нынешней ситуации. Я понимал, что он прав, но почему-то это не имело значения. Просто было приятно уехать. Но только чем дальше я отъезжал от Гидеона, тем сомнительнее была эта приятность. Я слушал радио и услышал песню, которая мне нравилась, и начал думать, как бы ее аранжировать для бенда. А затем вспомнил, что бенда у меня уже нет, так что не с кем и репетировать.

— Это в каком же смысле тебе не с кем репетировать?

— У меня нет работы, — сказал Терри. — Я бросил. Ушел из «Хотхауса».

— Что ты там несешь?

При своем путешествии в голову Терри он не видел там ничего подобного.

— С этой недели, — сказал Терри. — Я уже больше не выдерживал. После того что случилось с Меррин, это перестало быть веселым. Это было что-то противоположное веселью. Это был ад. Истинный ад — смеяться, и улыбаться, и через силу играть заводные песни, когда хочется в голос завопить. Всякий раз, когда я играл на трубе, я вопил. Люди из «Фокса» советовали мне взять отпуск и получше все обдумать. Они не стали прямо угрожать мне судом за нарушение контракта, если я не выйду на той неделе, но это буквально витало в воздухе. Только мне это было по хрену. Мне от них ровно ничего не нужно.

— И когда ты вспомнил, что больше нигде не работаешь, то повернул назад?

— Не сразу. Это было что-то жуткое. Ну, вроде… вроде как быть двумя людьми одновременно. В одну минуту я думал, что мне нужно свернуть с шоссе и ехать обратно в Гидеон. Затем я снова ехал на воображаемые репетиции. В конце концов, когда я почти добрался до аэропорта… ты знаешь этот холм, где стоит гигантский крест? Ну, сразу за ипподромом «Суффолк-Даунс»?

Руки Ига похолодели и покрылись гусиной кожей.

— Высотой футов двенадцать. Знаю. Я считал, что он называется «Дон Орсиньо», но это неправильно.

— «Дон Орионе». Так называется приют, взявшийся ухаживать за этим крестом. Вот туда я и свернул. Там есть дорога, ведущая к этому кресту. Я не стал по ней подниматься, а только остановился в его тени.

— В тени креста?

Терри неопределенно кивнул.

— У меня был включен приемник. Ну эта, станция колледжа. Там, далеко на юге, прием становится плохим, сплошной треск. Но я как-то поленился менять частоту. И этот парень стал рассказывать местные новости, и он сказал, что Старый Ярмарочный мост в Гидеоне снова открыт, после того как в середине дня его закрывали на несколько часов, пока полиция вытаскивала с косы сожженную кем-то машину. Услышать про эту машину было как удар под дых. По вполне серьезной причине, потому что от тебя какой уже день не было ни слуху ни духу, а эта песчаная коса, она рядом с литейной, чуть ниже по течению. И это то самое время года, когда умерла Меррин. Все увязывалось. И вдруг я перестал понимать, почему так тороплюсь смыться из Гидеона. Я не понимал, почему мне так уж важно уехать. Я развернул машину и поехал назад. А когда я въезжал в город, то подумал, что стоит, пожалуй, проверить литейную. На случай, что ты поехал туда, чтобы быть поближе к Меррин и… и что-то с тобой случилось. Мне не хотелось ничего делать, пока я не узнаю, что с тобой все в порядке. И вот… и вот я здесь. И с тобой не все в порядке. — Он снова осмотрел Ига и спросил, испуганно запинаясь: — Как ты собирался… убить Ли?

— Быстро. Чего он никак не заслужил.

— И ты отпускаешь меня, зная, что я сделал? Почему не убить заодно и меня?

— Ты не один такой, кто сподличал с перепугу.

— О чем это ты?

Прежде чем ответить, Иг на секунду задумался.

— Меня бесило, как смотрела на тебя Меррин, когда ты давал концерты, играл на трубе. Я все время боялся, что она влюбится не в меня, а в тебя, мне бы этого не выдержать. Помнишь эти твои диаграммы, как ты издевался над сестрой Беннет? Это я настучал на тебя, написав ту записку, из-за которой ты получил двойку по этике и тебе не дали выступать на торжественном годовом концерте.

Терри недоуменно выпучил глаза, словно Иг говорил на каком-то непонятном языке. А затем рассмеялся — натянутым, визгливым, но вполне настоящим смехом.

— Помню, как же не помнить. Задница до сих пор ноет от трепки, которую задал мне отец Моулд. — Однако улыбка недолго держалась на его лице. Когда она исчезла, Терри сказал: — Но это совсем не то, что сделал тебе я. Ни по смыслу, ни по степени.

— Не то, — согласился Иг. — Я упомянул об этом, только чтобы проиллюстрировать принцип. С перепугу люди принимают самые хреновые решения.

Терри опять попытался улыбнуться, но это больше напоминало плач.

— Нам пора уже двигать, — сказал он.

— Нет, — качнул головой Иг. — Не нам, а только тебе. И сейчас же.

Говоря, он опустил правое окошко, взял крестик с цепочкой в кулак и выбросил на траву, избавился от них. В тот же самый момент он вложил в рога всю силу своей воли, созывая в литейную всех окрестных змей. У Терри в горле родился удивленный прерывистый звук.

—  Ррр-рога. У тебя… у тебя рога. На голове. Кто… Господи, Иг… да кто ты такой?

Глаза Терри горели возвышенным ужасом, ужасом, близким к благоговению.

— Не знаю, — сказал Иг. — То ли дьявол, то ли человек. Я еще не разобрался. И самый бред в том, что это, похоже, еще не определилось. Но одно я знаю: Меррин хотела, чтобы я был человеком. Люди прощают. Демоны — куда в меньшей степени. Если я тебя отпускаю, это не только для нас с тобой, но и для нее. Ведь она тебя тоже любила.

— Мне нужно ехать, — сказал Терри высоким испуганным голосом.

— Правильно. Тебе ни к чему находиться здесь, когда приедет Ли Турно. Если дело пойдет как-нибудь не так, ты можешь пострадать, и, даже если ты не пострадаешь, подумай об ущербе, который может быть причинен твоей репутации. К тебе все это не имеет никакого отношения. И никогда не имело. И вообще ты скоро забудешь этот разговор. Ты сюда не приезжал, сегодня ты меня не видел. Все это быстро исчезнет.

— Исчезнет, — повторил Терри; он вздрогнул и быстро замигал, словно кто-то плеснул ему в лицо горсть холодной воды. — Господи, мне нужно отсюда уезжать. Если я думаю когда-нибудь снова заняться работой, мне нужно убираться отсюда на хрен.

— Правильно. Этого разговора не было, и тебя здесь тоже. Двигай. Поезжай домой, скажи маме с папой, что не успел на самолет. Держись людей, которые тебя любят, и загляни в завтрашнюю газету. Есть поговорка, что хорошие новости никогда не печатают, но я думаю, ты сильно приободришься, когда увидишь завтрашнюю первую страницу. — Иг сдержал желание чмокнуть брата в щеку, опасаясь узнать о каком-нибудь тайном поступке, который заставит его передумать, не отпускать брата. — До свидания, Терри.

• Предыдущая
• 80/89
• Следующая