Теперь ты меня видишь - Болтон Шэрон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/75
• Следующая

— Он любил рассказывать нам о реке, — продолжал Джосбери. — Столько всего знал… Выйдя на пенсию, он устроился гидом на экскурсионное судно.

Тауэрский мост вздымался впереди, как серая неприступная крепость. Я на миг представила двух мальчишек, играющих в полицейских на речном трамвае, и подумала, что еще двадцать четыре часа назад была бы рада кататься с Джосбери по Темзе и слушать его истории из детства. Да уж, многое может измениться за какие-то двадцать четыре часа.

— Посмотри налево.

— Ваппинг. База дядюшки Фреда сотоварищи.

Туда, в полицейское отделение Ваппинга, отвезли труп Самюэля Купера, выловленный из реки. Туда же отвезли бы и мой труп.

— Ага. А еще там казнили убийц, пиратов и прочих злодеев. Пиратов вешали на коротких веревках, чтобы они умирали медленно, а потом их должны были омыть три прилива — и только тогда тела снимали с виселицы. М-да, не та теперь полиция, что и говорить.

Пейзаж переменился: за Тауэрским мостом начинались деловые кварталы из угольно-черных, строго функциональных зданий. Красоты значительно померкли, и даже цвета потускнели.

— Очень милая история.

Джосбери усмехнулся.

— В те времена в ходу были так называемые «грязные деньги».

Фонари на набережной стали ярче и холоднее, не то что в туристическом районе. Эти пронзали темную воду, как спицы.

— Ты же все равно расскажешь. Какая разница, хочу ли я это слышать?

— Это была доплата, полагавшаяся полицейским, которые выловили из воды труп. Солидная сумма. Так что все радовались, когда кто-то тут топился.

Примерно неделю назад я сама могла бы порадовать какого-нибудь речного полицейского неожиданной прибавкой. Он что, хотел не только помешать моему побегу, но и наказать меня?

— Сама понимаешь, желающих урвать премию было больше, чем утопленников. А тут еще такая закавыка: если найдешь труп под конец смены, то можешь не успеть довезти его до Ваппинга в срок.

— Я даже не буду спрашивать…

Этого и не требовалось: Джосбери был в ударе.

— Так вот. Вместо того чтобы уступать свои честные заработанные «грязные деньги» сменщикам, они прятали труп, привязывали его к чему-нибудь, а на следующий день снова «находили».

Катер уже как будто плыл по черно-белому кино. На южном берегу огни горели белым, почти не рассеивая мрак вокруг себя. Блики на черной воде казались слезинками.

— Ничего омерзительнее в жизни не слышала.

— Я к чему тебе это рассказываю: со временем ко всему привыкаешь. Ты как вообще?

— Нормально, — на автомате ответила я и в следующую секунду поняла, что не соврала.

Нормально. Да, мне по-прежнему хотелось поскорее выбраться на берег и умчаться в сторону Ла-Манша, но в остальном это плавание никак нельзя было назвать ужасным.

— У меня тоже сложилось такое впечатление, — сказал он, слегка раздвинув уголки губ. — Тебя так просто из колеи не выбить, да?

— Ага. — Я отвернулась к окну и подумала, что события последних часов, похоже, именно к этому и привели. — Можно и так сказать.

Мотор вдруг взревел, и катер понесся во весь опор. Мы с Джосбери одновременно качнулись назад, но быстро обрели равновесие. Велев мне никуда не уходить, он направился к двери, но дядюшка Фред опередил его, заглянув к нам в каюту.

— Нам только что сообщили, что небольшое судно движется к Королевской верфи. А в таких погодных условиях это чистое самоубийство. Вот мы и припустили, чтобы догнать его. А вы пока сидите тут и не мешайте — сами ж, наверно, понимаете.

— Так точно! — козырнул Джосбери.

Мы скользили по поверхности воды, прорезая мглу поисковыми огнями. На южном берегу замелькали постройки Гринвича. Джосбери открыл шкаф и достал две желтые катушки с металлическими застежками — спасательные тросы.

— Я в детстве был страшным хулиганом, — сообщил он, пристегивая один конец троса к моему жилету. — Никого не слушался.

Он перекинул трос через голову и закрепил другой конец на поясе. Проделав те же манипуляции со своим снаряжением, он достал из шкафа бинокль.

— Можешь побыть здесь, — сказал он, открывая дверь на палубу. — Нет, даже так: я приказываю тебе оставаться здесь.

— Я в детстве тоже никого не слушалась, — сказала я, следуя за ним.

— Кто бы сомневался! — пробурчал он. — Найди себе какую-нибудь опору и пристегнись.

Пригревшись в теплой, хоть и пропахшей дизелем каюте, на свежий воздух я вышла, словно из сауны. Нас тут же обдало порывом ледяного ветра. Дождь, усилившись за время пути, буквально обстреливал реку пулями-каплями. Мы мчали против течения, и прилив, сплотившись с ветром, отвечал на это сердитыми бурунами.

— Кому придет в голову в такую погоду переться куда-то на своей лодчонке? — крикнула я Джосбери на ухо.

— Всяким негодяям в основном, — ответил он, не отнимая бинокля от глаз. — Скорее всего, контрабандисты. Или нелегальные иммигранты. Ты пристегнулась?

— Да, к ограждению. Иммигранты? По Темзе?

— Бывает. Их привозят по Северному морю на грузовых судах. Высаживают обычно в Тилбери, а оттуда они уже плывут, как ты выразилась, на «лодчонках». Но Фред прав: сейчас это чистое самоубийство.

— Хоть бы увидеть их в такую непогоду.

— А вон они, — указал Джосбери, обнимая меня за плечи. — Метрах в двухстах. Прямо по курсу.

Он отдал мне бинокль и развернул в нужном направлении. Я с трудом рассмотрела во мраке надувную шлюпку с малюсеньким внешним моторчиком и даже без огней. На борту было три человека.

— Речная полиция! Выключите мотор и не двигайтесь с места! — заорал в рупор сержант Уилсон, напугав меня до полусмерти.

Я передала бинокль Джосбери: что-то подсказывало мне, что ничем хорошим это плавание не закончится, а смотреть, как кто-то тонет, не было ни малейшего желания. Когда тонули мы с Купером, погода была хорошая, полный штиль. В такую грозу надежды практически не было.

— Черт! — пробормотал Джосбери.

— В чем дело?

— Они пытаются уйти.

Шлюпка развернулась к северному берегу, но мы уже, можно сказать, летели над водой. Лодчонке с нами не тягаться. Кто-то переговаривался по рации: вызывали подкрепление на суше. Даже если шлюпка преодолеет эти пятьдесят метров, на берегу их будет дожидаться полиция. Глупо было даже пытаться. Но люди в безвыходном положении часто ведут себя глупо. Отчаявшись, они паникуют. Мне ли не знать!

Катер резко крутнулся, и я упала прямо на Джосбери.

— Если я скажу тебе идти в каюту и сидеть, пригнувшись, будь добра, послушайся меня. Эти сволочи могут быть вооружены.

Мы были уже совсем близко и сбавили скорость. Джосбери опустил бинокль и положил его на место в шкаф. В этот момент спасательные огни как раз выхватили шлюпку из мрака; пассажиры затравленно вытаращились на нас, как перепуганные лесные звери.

Нас разделяло не более сорока метров. Джосбери закрывал обзор, и мне все время приходилось заглядывать ему через плечо. Двое пассажиров были взрослыми мужчинами, а третий — чуть ли не ребенком. Я видела, как развеваются волосы вокруг бледного лица.

Шлюпка повернула влево, и кто-то, кажется, закричал, но я не ручаюсь. Тридцать метров. Когда на них снова упал свет, я увидела белые руки, намертво вцепившиеся в трос по краю лодки.

Фред повторил предупреждение, а шлюпка повторила разворот. На этот раз ее понесло прямиком в гигантскую волну. Повисев на самом гребне, она съехала вниз с другой стороны, но путь ей преградила вторая волна. В следующий раз я увидела ее уже гораздо ниже.

Рев еще одного мощного мотора возвестил приближение подмоги. От второго полицейского катера шлюпку отделяло около тридцати метров. Мы были еще ближе. Ну, уж сейчас-то они сдадутся?

Теперь я отчетливо видела всех троих. На них не было спасательных жилетов. Все трое вымокли до нитки. Темноволосые бровастые мужчины и девочка не старше восемнадцати лет.

Один встал и простер руки над головой. Вскипевшая от наших моторов вода захлестнула шлюпку, побросала ее из стороны в сторону и наконец опрокинула. Наш катер дал задний ход. Нужно было занять такую позицию, чтобы заметить людей за бортом.

• Предыдущая
• 44/75
• Следующая