Акция прикрытия - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/86
• Следующая

Сейчас электронные часы, вмонтированные в настольный календарь, показывали ноль один тридцать. Генерал принял таблетку феномина – специального препарата, нейтрализующего усталость, и чувствовал себя довольно бодро, хотя и знал – за искусственное взбадривание организма рано или поздно придется платить.

В первую очередь Коржов изучил документы, отражающие внутриполитическую обстановку в России. Картина получалась удручающая. Края, области, республики и регионы принимали собственные уставы и положения, всячески подчеркивали самостоятельность и независимость от Центра. Губернаторы и главы администраций стремились выйти из-под контроля Москвы и стать удельными божками, никому не подотчетными и ни перед кем не ответственными. В сводках содержались конкретные факты неслыханного взяточничества, мздоимства и всевозможных иных злоупотреблений первых лиц регионов и их многочисленных родственников, друзей И приближенных. Центробежные силы сепаратизма угрожали разорвать Россию на части, причем за лозунгами расширения прав местного самоуправления скрывались элементарные личные интересы, своекорыстие и расчет на полную безнаказанность.

Второй блок документов содержал данные о мерах противодействия местечковой «независимости», предпринятых генералом Коржовым. В Новосибирске, Краснодаре, Тиходонске и еще восемнадцати регионах созданы филиалы Главного управления охраны. В Краснодаре, Ставрополе, Тиходонске, Пензе, Екатеринбурге образованы региональные подразделения «Альфы». Коржов достаточно долго вращался в мире политики, чтобы понимать: для пресечения любых проявлений сепаратизма достаточно пятидесяти решительных, хорошо подготовленных и вооруженных людей. Понимал он и то, что регионы в большей или меньшей степени склонны подражать ситуации, складывающейся в Центре. А здесь он располагал достаточными силами, способными перевесить заумную И бессмысленную болтовню депутатов Государственной Думы, да и Совета Федерации, если местные бонзы вдруг надумают залупаться.

Третий блок донесений информировал о сращивании криминальных структур с органами власти. Источник Лютик докладывал о том, что финансовая группа «Город» в качестве прикрытия использует Московское управление ФСК и Управление внутренних дел Москвы, а для непосредственной защиты имеет целую армию частных охранников – полторы тысячи штатных единиц, поголовно вооруженных, хотя лицензиями на оружие располагают не более сотни.

Это сообщение Коржов переписал в рабочий блокнот, сопроводив его конкретными задачами для силового подразделения СБП. Ударив в данном направлении, можно скомпрометировать конкурентов и упрочить собственный политический капитал.

И наконец, информация из-за границы. Зарубежная агентурная сеть постепенно укреплялась и расширялась. Когда он сможет ее законодательно легализовать, то Служба станет вполне способной тягаться с внешней разведкой или ГРУ[7]. Перебирая листки сообщений последней группы, Коржов отложил одно – из резидентуры посольства в Республике Греция.

«...Проведенными военно-морским флотом Греции подводно-поисковыми работами обнаружена сверхмалая подводная лодка предположительно российского производства, лежащая на грунте на глубине двухсот метров у юго-восточной оконечности острова Тинос. При визуальном обследовании с помощью дистанционно управляемой телекамеры внутри „малютки“ зафиксирован труп члена экипажа, Находку связывают с трупами аквалангистов, найденными в том же районе незадолго перед этим. В связи с большой глубиной принято решение обратиться за помощью в подъеме СПЛ к союзникам по НАТО, скорее всего, к специальным силам военно-морского флота США».

Последнее сообщение Коржов дважды подчеркнул красным карандашом и сделал в рабочем блокноте пометку: «Не надо ли нам опередить американцев? Поинтересоваться у организаторов операции, приведшей к затоплению СПЛ».

Организатором данной операции являлся бывший одиннадцатый отдел КГБ СССР, а ныне – Управление по безопасности специальных технических объектов ФСК России. Коржов дал задание своему заму собрать подробную информацию об этом подразделении.

Следующей ночью начальник СБП выслушивал доклад полковника Разинкина.

– Полностью обособленная структура – отдельное финансирование, материально-техническое снабжение, собственный кадровый аппарат, свой научно-исследовательский институт, полигоны, даже силовое подразделение – так называемая «ударная группа», – с удивлением рассказывал Разинкин.

Позавчера ему исполнилось сорок два, и теперь он был всего на пять лет моложе шефа, но бессонные ночи переносил с трудом; тер глаза, сдерживал часто подступающую зевоту, иногда это не получалось, тогда он прикрывал рот ладонью и извинялся, по постоянно извиняться было глупо, и он перестал. Коржов, напротив, выглядел свежим и бодрым. Разинкин знал про феномин, но прибегать к стимуляторам не хотел. Это у шефа нет выбора, он играет ва-банк, а ему-то зачем здоровье гробить?

– Самое удивительное, они практически не подчинялись руководству КГБ – этот Верлинов выходил прямо на ЦК и Совмин! Да, да! Одиннадцатый отдел стал фактически самостоятельной спецслужбой, и Верлинов предлагал создать на его основе Министерство внутреннего контроля, а сам, конечно, метил в министры... Кстати, он имел мощное информационное обеспечение. Очень мощное. Мои источники считают, что он являлся одним из самых осведомленных людей в стране! Думаю, именно в том и состоит разгадка его исключительности... Разинкин зевнул в очередной раз.

– Но вояки подставили ему подножку. ГРУ раскопало, что одиннадцатый отдел проводил эксперименты по программе «Сдвиг» – помните?

Коржов секунду помедлил, затем кивнул.

– Сейсмическое оружие.

– Да. И хотя не Верлинов его придумал и не своей властью использовал, виновным сделали его. Шум в Думе, расследование и соответствующие последствия... Он не стал дожидаться и ушел за кордон. Подводным путем. Его пытались задержать, при этом лодка-"малютка" затонула. Сам он вроде тоже погиб, хотя история довольно темная.

Начальник охраны Президента задумался. Обособившаяся спецслужба, недавно обезглавленная и, по существу, никому не принадлежащая. Если прибрать ее к рукам, то могущество СБП многократно усилится...

– Кто сейчас там начальником? Разинкин наморщил лоб.

– Где?

– В одиннадцатом отделе.

– Полковник Дронов. Личность ничем не примечательная. Степашкин подмял его под себя, хотя Дронову это не особо по нраву. Но вида не подает...

– Собери все, что есть про этого полковника. Надо с ним побеседовать. До утра успеешь?

Разинкин, чувствующий себя как вареный рак, не понял.

– До какого утра?

– До следующего. Завтрашнего, – невозмутимо пояснил Коржов.

– Так ведь ночь сейчас... Все спят...

– Мы же не спим. Ты, правда, дремлешь... Зато я бодрствую.

– Так-то оно так... Если б было заведено: вы не спите – И все не спят. Тогда бы успел.

– Ты что, Сталина из меня хочешь сделать? – прищурился Коржов.

Разинкин принужденно улыбнулся.

– Нет. Разве только Берию... – Улыбка тотчас сошла с его лица. – Извините, шеф, я совсем одурел...

Коржов молча рассматривал своего зама. Неподвижное лицо, непроницаемые глаза. Определить, о чем думает начальник СБП, было совершенно невозможно.

Заседание Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации было закрытым и продолжалось три дня – совсем недолго, если учесть, что материалы уголовного дела составили десять томов. К обеду четвертого дня председательствующий генерал-лейтенант юстиции огласил приговор: за измену Родине и убийство трех военнослужащих ВМФ России бывший начальник бывшего одиннадцатого отдела бывшего КГБ СССР Верлинов заочно приговаривался к смертной казни.

Как всегда в подобных случаях, юридическая оценка просто оформляла политическое решение по делу. Следствие можно было прекратить и без суда – в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. И хотя официальная версия о гибели Верлинова сомнению не подвергалась, в «верхах» сочли, что процесс и суровый приговор окажут большое воспитательное воздействие на сотрудников специальных служб, дисциплина среди которых была уже не той, что несколько лет назад, а «беззаветная верность долгу» осталась лишь заштампованной фразой в служебных аттестациях и характеристиках. И хотя отнюдь не офицеры разведки и контрразведки были в этом виноваты, а объективные условия, созданные в стране теми же самыми «верхами», во всех подразделениях СВР[8], ГРУ и ФСК провели собрания личного состава с информацией о решении Военной коллегии.

• Предыдущая
• 18/86
• Следующая