Акция прикрытия - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая

– Как быть с дипломатической оценкой событий? – поинтересовался министр иностранных дел. – Не следует ли внести ноту протеста российскому правительству?

Несколько секунд премьер размышлял.

– Наверное, не нужно спешить с официальными заявлениями, господин Попульяс. А вот приватно оповестить посольство о происшедшем и выразить свою озабоченность... Это другое дело. Ведь у нас ровные дружеские отношения с Россией. И пока не установлено, что инцидент связан с посягательством на интересы Греции, не стоит их обострять. И еще... Папандреу замолчал, что-то обдумывая.

– Вы знаете, что коммунисты вновь поднимают в парламенте вопрос о выходе из НАТО. Их поддерживают новые демократы – это сто двадцать голосов из трехсот. Поэтому расследование имеет очень важное политическое значение. Если будет установлено, что республика подвергается воздействиям извне и это угрожает ее безопасности, Палата депутатов ни за что не проголосует за такое решение...

Через два дня Андреас Иорданидис сидел в приемной начальника отдела криминальной полиции министерства общественного порядка, дожидаясь пока минутная стрелка ручного хронометра преодолеет последние пять делений. Его вызвали на десять часов, а шеф отличался крайней пунктуальностью, поэтому подчиненные старались всегда являться заранее, чтобы избежать опозданий и связанных с ними разносов.

Андреас поерзал на жестком стуле. Казалось, секунды растягиваются в минуты, а минуты – в часы. Блестящая медная табличка с гравировкой «Антониас Стилиманос» притягивала взгляд и гипнотизировала. Рядовой инспектор с острова Тинос нечасто бывал даже у начальника участка в Пирсе, а на такой уровень вообще попал впервые.

Инспектору недавно исполнилось тридцать два года – возраст достаточный для того, чтобы сделать карьеру. И предельный для последней попытки запрыгнуть на более высокий уровень. Но для такого прыжка необходим трамплин: полезные знакомства, связи с сильными мира сего или, на худой конец, раскрытые сложные преступления. Знакомств и связей у сельского парня из Македонии не было, оставалось надеяться на профессиональные успехи. Провал операции по наркотикам мог положить конец всем надеждам, но обнаружение двух утопленников как бы нейтрализовало неудачу. Он был уверен, что вызов к начальству связан с этим делом.

Привычно приклеив неотразимую улыбку дамского любимчика, Андреас повернулся на шелест пишущей машинки.

– Когда вызывают к начальству, трудно представить, что тебя ждет – благодарность или взыскание, – завораживающим баритоном произнес он. Приходилось делать над собой усилие: сухая бесцветная особа неопределенного возраста не вызывала совершенно никакого интереса.

– Зато потом узнаешь это наверняка, – безразлично ответила секретарша, – вам осталось потерпеть три минуты.

Обаяние инспектора явно на нее не подействовало. Злые языки говорили, что секретарш подбирает жена шефа и невосприимчивость к мужскому обаянию является одним из главных, если не непременным условием.

Ровно в десять Иорданидис вошел в просторный кабинет, обставленный старой, массивной, добротно сделанной мебелью. Настоящее дерево, настоящая кожа обивки, настоящая сталь головок обивочных гвоздей – все это выгодно отличало обстановку от новомодной офисной мешанины хромированных трубок, дымчатого стекла, штампованной пластмассы и создавало атмосферу обстоятельности и надежности, столь необходимую государственному учреждению.

И от крепкой, начинающей затягиваться возрастным жирком фигуры шефа исходило излучение уверенности, властности и непоколебимой силы. Бык. Прозвище приклеилось в молодости, когда начинающий полицейский с разбега вышиб головой дверь дешевого мотеля, выбив пистолет у притаившегося за ней бандита. Потом случалось много историй, закрепивших эту кличку, и не все они были связаны с похождениями в профессиональной сфере. Так что предусмотрительность его супруги имела основания.

Сейчас Бык в спокойной позе восседал за огромным столом, положив скрещенные руки на стандартную, толстого картона, папку для материалов расследования.

– Проходите, господин Иорданидис, – густым голосом прогудел он и, обозначив попытку встать навстречу гостю, по-настоящему поздоровался за руку, чем очень удивил инспектора. На такой прием мог рассчитывать визитер в ранге не меньше начальника участка. Да и то не всякий.

Обостренная интуиция полицейского связала необычно любезную встречу с наличием в кабинете постороннего – худощавого мужчины, почти полностью утонувшего в большом кожаном кресле.

Однако шеф вел себя так, будто они находились наедине.

– Присаживайтесь, – дружески предложил он. – Ваша находка оказалась чрезвычайно важной. Два утопленника, да не просто утопленника... Впрочем, вы, наверное, слышали о результатах вскрытия? Инспектор пожал плечами.

– Совершенно ничего. В участке никаких материалов нет... Я пытался расспросить доктора, но он повел себя как-то странно... У меня создалось впечатление...

Иорданидис покосился в сторону человека в кресле. Тот сидел неподвижно, прикрыв глаза, – создавалось впечатление, что он дремлет.

– Продолжайте. – Бык успокаивающе махнул могучей рукой.

– ...что вся информация по этому делу засекречена.

– Совершенно правильно, – удовлетворенно кивнул шеф. – Я рад, что ничего не просочилось наружу. Нам ни к чему лишние осложнения...

Тяжелый взгляд гипнотизировал инспектора. Бык выжидал, но и Андреас умел проявлять сдержанность. Пауза затянулась. Шеф удовлетворенно кивнул еще раз.

– Сейчас вы поймете, что я имею в виду. – Он раскрыл папку, извлек десяток фотографий и, перебирая, стал бросать одну за другой перед инспектором, сопровождая свои Действия короткими комментариями.

Распухшие трупы в черных гидрокостюмах.

– Это вы видели, хотя и издалека...

Гидрокостюмы отдельно. Они были разрезаны, но аккуратно сложены по линии разреза. Акваланг. Нож в ножнах. Пустые ножны. Ласты.

– Снаряжение «тюленей». Приходилось слышать?

– Тюленей?

– «Тюлени», «ластоногие», «люди-лягушки»...

– А-а-а... – припомнил инспектор. – Подводные диверсанты!

– Точнее, подразделения «Силз», – не открывая глаз, произнес человек в кресле. – Боевые пловцы.

– Вот именно, – Недовольно сказал Бык. Он не терпел, когда его перебивают.

– Только это не греческие «Силз». Все снаряжение российского производства.

Выдержав паузу, шеф бросил на стол еще несколько фотографий.

Распухшие обезображенные трупы.

– Хорошо, что не слышно запаха, – цинично хмыкнул Бык. – Когда их вытаскивали, капитан катера грозился подать в отставку, а матросы блевали.

Крупным планом татуировки: подводная лодка под перископом, надпись «Прокоп, 1970». Крупным планом ранения, похожие на уколы стилетом.

«Чем их убили?» – хотел спросить Иорданидис, но не успел.

– Знаете, что это такое? – Шеф извлек из папки целлофановый пакетик с двумя тускло блестящими гвоздями.

Коротко звякнув, пакетик шлепнулся на столешницу перед инспектором, и тот увидел, что в нем не гвозди, а шестигранные стрелки длиной по десять-одиннадцать сантиметров и диаметром около пяти миллиметров. Андреас понял, что получил ответ на незаданный вопрос.

– Наверное, специальные пули, которыми «тюлени» убивают «лягушек»...

Человек в кресле открыл один глаз, остро глянул на полицейского и чуть заметно улыбнулся.

– Совершенно верно, – кивнул Бык массивной головой. – Пули от русского подводного пистолета конструкции Симонова.

– Зачем же русским убивать друг друга? – машинально спросил Иорданидис. – Да еще в наших территориальных водах?

– Это один вопрос. – Шеф загнул крепкий, поросший волосами палец. – Кто совершил двойное убийство? Это второй вопрос. Почему русские боевые пловцы проявляют активность на греческой территории? Нет ли здесь угрозы для нашего государства? Таковы третий и четвертый вопросы, а за ними неизбежно последуют многие другие, причем обычный криминал тесно переплетается с политикой и государственной безопасностью... Именно поэтому расследование должны проводить полиция и контрразведка совместно.

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая