Без пощады - Керник Саймон - Страница 31
- Предыдущая
- 31/58
- Следующая
Кэйти оседлала конек крыши у самого фронтона, держась за кирпичный выступ, в нескольких футах надо мной. Ее взгляд был направлен направо и вниз — человек, свалившийся с крыши, уже вставал на ноги. Из-за угла показался еще один, четвертый, бандит, тоже вооруженный, и сразу стал в нас целиться. Из дома вновь раздались выстрелы — сначала дробовик, потом пистолет Дэниелса.
— Сюда! — крикнула Кэйти и, прежде чем я успел ответить, начала съезжать на заднице с противоположного ската. Я последовал ее примеру, швырнув нож на землю, чтобы не мешался, потом свесился с желоба и спрыгнул на землю. В пятнадцати ярдах впереди, в конце лужайки, стояла одноэтажная деревянная студия, где Мидж любила рисовать. А за ней нас ждала свобода.
— Бежим! — крикнул я, одновременно нашаривая в кармане ключи. Те, что от коттеджа, я носил в основной связке, а вот ключ от студии… Несколько месяцев назад я снимал его, чтобы сделать дубликат, но вернул ли потом на место? От души надеясь, что ответ будет положительный, я подхватил с земли нож, и мы со всех ног бросились к студии. Преследователи наседали нам на пятки.
Когда мы добежали до двери студии, меня уже охватила паника. Я точно помнил, что тот ключ был меньше других — тоненький такой, с круглой головкой. Я, как мог быстро, ощупывал в темноте связку, молясь, чтобы мне повезло. Господи, помоги… Пожалуйста!
Перестрелка в спальне стихла, слышался только непрекращающийся шум дождя и рев огня. Мирный домик, в котором мы искали убежища от суеты современного мира, становился добычей прожорливого пламени.
Кэйти оглянулась:
— Быстрее!
Наконец мои пальцы нащупали круглую металлическую головку. Вот он! Я стал искать замочную скважину. Судя по топоту, бандиты быстро приближались; раздался крик с требованием поднять руки.
Наконец ключ вошел в замок. Провернув его всего один раз, я открыл дверь, втолкнул Кэйти внутрь и бросился за ней в темноту студии. И не думая включать свет, захлопнул дверь и стал на ощупь искать задвижку.
В студии стоял еле уловимый запах лака и благовоний. Мидж, работая здесь, частенько курила травку. Я сделал такой вывод не только потому, что ее на редкость бездарные абстрактные полотна могли быть порождением только одуревшего от наркоты мозга; скорее, меня убедили припрятанные по углам косячки, которые я время от времени тут находил.
Кто-то с размаху ударился в дверь, и от мощнейшего толчка нож выпал у меня из рук. В образовавшейся щели показалась рука в перчатке.
— Сделай что-нибудь! — истошно завизжала Кэйти.
Я всем весом навалился на дверь, пытаясь вернуть ее на место.
— Черт, нож упал!
Кэйти нашла выключатель и зажгла свет. Мои ноги начали отъезжать назад по голому паркету; еще пара секунд — и преследователи ворвутся в студию. Я наконец увидел нож — он лежал в полутора ярдах от меня. Не дотянуться.
Кэйти быстро подхватила нож и через мгновение уже была рядом. Она схватила бандита за запястье и глубоко полоснула ножом по его предплечью. На коже заалела тонкая полоска, и на паркет закапала кровь. Человек за дверью взвыл от боли, выругался и отдернул руку. Кэйти захлопнула дверь, я закрыл задвижку.
Раздался выстрел, и от двери во все стороны полетели щепки; пуля прошла ровно между нашими головами. Меня что-то ужалило в лицо, и я инстинктивно отдернул голову.
— Вот черт! — выругалась Кэйти, отпрыгивая назад.
Я схватил ее за руку и потащил через комнату. Все стены были увешаны абстрактными картинами, представлявшими собой большие разноцветные кляксы без претензии на смысл. В центре комнаты стояли мольберт и стульчик. На мольберте красовался незаконченный этюд — сине-зеленая мешанина, которая сделала бы честь шимпанзе, кривому на один глаз.
Вторая пуля прошла сквозь мольберт. Мы с Кэйти продолжали молча двигаться, пока не оказались у заднего окна, выходившего на лес. Я дернул ручку. Заперто. Заперто, черт возьми, а уж этого ключа у меня точно нет!
Менее чем в пятнадцати футах за моей спиной бандиты продолжали вышибать дверь, и не безуспешно. Мы были в ловушке, и у меня оставались считанные секунды, чтобы принять решение.
— Да разбивай же его, мать твою! — завопила Кэйти, озираясь в поисках подходящего предмета. Она схватила с полки фарфоровый горшок и со всего маху швырнула об стекло, но то выдержало. Окно поставили совсем недавно, и скорее всего на него пошло стекло повышенной прочности.
Раздался третий выстрел, и одна из петель сорвалась с косяка. Я развернулся, схватил стульчик рядом с мольбертом и что есть силы врезал по окну. В центре стекла появилась тонкая трещина. Я отступил и снова ударил, вложив еще больше силы. Трещина выросла. От натуги я уже задыхался. Перед тем как ударить в третий раз, я обернулся: дверь висела на единственной петле, которая тоже доживала последние мгновения. Сквозь щель были видны оба бандита, один из них уже пытался просунуть внутрь пистолет.
Я напряг силы до предела и в третий раз двинул стульчиком по стеклу. Стекло разбилось, и осколки с дребезгом вывалились наружу; только один большой по-прежнему торчал в раме острым концом вверх. Я ударил его стульчиком и почти весь сбил.
За нами раздался грохот — упала дверь, и преследователи ворвались в студию. В освещенной комнате мы с Кэйти представляли собой идеальные мишени. Но теперь нас уже ничто не могло остановить.
Отбросив стул, я подхватил Кэйти на руки (порадовавшись, что она такая стройная) и, прежде чем она успела возразить, перекинул ее через подоконник. Потом отступил на три шага и, не обращая внимания на топот сзади и странно приглушенные крики с требованием поднять руки вверх, разбежался и прыгнул вниз головой. Оставшийся в раме осколок порвал мне рубашку и задел кожу, вызвав обжигающую боль.
Я приземлился на руки — к счастью, не посреди стекла — и покатился кубарем, ударив ногами Кэйти, которая только-только поднялась. Я тут же вскочил, схватил ее за руку, и мы бросились бежать сквозь сырой подлесок. С каждым глотком свежего воздуха во мне росло облегчение. Кэйти споткнулась, я потянул ее дальше. Мы продрались сквозь заросли ежевики, перепрыгнули через поваленное дерево — и бежали все быстрее, потому что знали: мы вырвались, обставили этих сволочей. Ничего важнее для нас не было.
Крики преследователей потерялись в дожде.
29
Ленч отпрыгнул на лестничную площадку и укрылся за дверью спальни. Последним выстрелом Дэниелс едва его не зацепил. Ленч понимал, что подстроенная им западня полностью провалилась. Зная, что Дэниелс вооружен и нападение в лоб могло стоить ему людей, Ленч велел Мантани через крышу пристройки проникнуть в дом. Тогда, бросая бутылки с зажигательной смесью, они либо выкурят всех троих на открытое пространство, либо загонят их на второй этаж, где Мантани, поджидающий в засаде, сразу же прикончит Дэниелса, после чего Меронам останется только сдаться.
Ленч предполагал, что Дэниелс пойдет впереди Меронов и первым окажется наверху, тогда Мантани не составит труда его завалить. Но вышло по-другому, и теперь Мантани убит, а исправлять все приходится самому Ленчу. Стоя за дверью спальни, он думал, что лучше бы они закидали дом бутылками с зажигательной смесью, а потом дождались, пока огонь и дым не выгонят троицу наружу. Много лет назад, в горячих точках Хорватии и Боснии, его учили из множества планов выбирать самый простой. Будешь мудрить — потеряешь время. Люди, в особенности гражданские, в большинстве своем трусливые существа, которые, чуть что, ударяются в панику. Внезапность нападения и численный перевес — вот и все, что нужно, чтобы сломить сопротивление. Сегодня он не последовал этому совету, попытался сумничать, и вот результат. Впрочем, не все еще потеряно… надо только двигаться побыстрее.
Он нырнул в комнату. Мерон в это время выбирался на крышу через открытую крайнюю створку окна, а Дэниелс присел ближе к средней секции, стекло в которой было разбито и вымазано кровью. В одной руке он зажал пистолет, другой придерживал под мышки Мантани, используя его вместо щита.
- Предыдущая
- 31/58
- Следующая
