Основная операция - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/96
• Следующая

Договор с дьяволом был подписан. И тут же энергия многочисленных спроектированных Сливиным «изделий» толчками стала входить в его тело, увеличивая рост, раздувая грудную клетку и накачивая силой мышцы. Он почувствовал себя великаном, способным сотрясать землю и разрушать горы. Страховка была порвана вначале на две, потом на четыре части, потом вообще на мелкие кусочки.

Он раздавит соблазнившего Машу негодяя как поганую сколопендру! Вместе с отвратительно шикарным автомобилем. Да, таково будет дополнительное условие: вместе с автомобилем!

Прозвонил телефон и тут же смолк. Явственно запахло серой. Звонок повторился и вновь оборвался на половине. Комнату наполнил низкий гул адского гонга. В третий раз сигналы вызова шли, как и положено: один за другим, не прерываясь. На стенах тут и там появлялись горящие кабалистические знаки. После пятого звонка Сливин взял трубку.

— Это квартира Переверзева? — голос был обычный, человеческий и совсем не страшный. Но у Сливина выступил на лбу холодный пот и сердце заколотилось, будто стремясь вырваться наружу.

— Нет. Вы ошиблись.

Раздались гудки отбоя. Он быстро оделся, окинул взглядом привычную обстановку родного дома, как будто уезжал навсегда. Собственно, так и было: вернуться сюда должен был совсем другой человек. На диване лежал «моссберг». Хранить оружие на виду запрещено правилами, и Сливин, не разряжая, спрятал его в шкаф. Хотя это тоже являлось нарушением инструкции и он ощутил некоторый дискомфорт.

Серой «Волги» на прежнем месте не было. Видно, они убедились, что он не ведет двойную игру. А может, слежка — плод его взбудораженного воображения? Ехать по обледеневшей дороге не хотелось, но время поджимало, и он решил рискнуть. Впрочем, судьба по-своему раскидывает карты и поправляет человеческие поступки. Замки замерзли, и он не смог попасть в салон. Пришлось выйти на магистральный проспект и голосовать немногочисленным частникам. Делал он это с неохотой, потому что не любил лишних трат, хотя доходы последнего времени позволяли не отказывать себе в маленьких удобствах.

Видавший виды «Москвич» с желтым гребешком на крыше прижался к тротуару с ювелирной точностью. Внутри сильно воняло застоявшимся табачным дымом, угрюмый водитель, назвав цену, не проронил больше ни слова. Машину «водило», у Сливина мелькнула мысль, что если произойдет авария, то все проблемы разрешатся сами собой. Но, видно, на роду ему было написано не разбиться в автомобильной катастрофе, а стать предателем, и судьба уверенно вела к конечной цели.

До центра доехали за тридцать пять минут. Он вышел на изуродованной Манежной, проверяясь, как учили, прошел до «Националя». Хотя время было несъемное, вдоль ряда припаркованных иномарок лениво прогуливались несколько молодых девиц, прячущих лица от ветра за поднятыми воротниками дубленок. Очевидно, они ждали окончания летучего совещания, проходившего поблизости: компания угрюмых парней столпилась полукругом вокруг огромного черного «Вольво» с двумя открытыми дверцами. Оттуда им говорили что-то важное, потому что слушали все очень внимательно.

— Здравствуйте, Василий Семенович, — раздалось за спиной, и Сливин нервно обернулся. — Пойдемте к машине.

«Дима» радостно улыбался, как будто встретил после долгой разлуки близкого родственника. Белая кожа, синие глаза, вздернутый нос — уж он-то не был похож на араба. Что же заставляет его на них работать? Хотя ответ Сливину известен: деньги или услуги. А может, и то и другое.

За рулем замызганной, не привлекающей внимания «Хонды» сидел «Саша», который тоже очень обрадовался консультанту. Машина рванула с места и около часа колесила по улочкам и переулкам, причем посерьезневший «Дима» очень внимательно смотрел по сторонам и назад. Наконец они въехали в какой-то двор, водитель остался на месте, а «Дима» увлек Сливина в дальний угол, где имелся пролом в кирпичном заборе. Через несколько минут, уже в четвертом или пятом дворе, он открыл обитую железом дверь, за которой открылись уходящие в глубину каменные ступени.

Обалдевший от беготни по проходнякам Сливин подумал, что они попадут в какое-то зловещее подземелье. Но, пройдя через несколько захламленных комнат, напоминающих подсобки продовольственного магазина или склада, они оказались в небольшом ресторанном зале со сводчатым потолком и развешанными на голых стенах мечами, щитами, кольчугами и другими атрибутами средневековья. Из шести столиков накрыт был только один, и за ним сидел единственный посетитель — солидного вида мужчина лет сорока пяти с густыми черными волосами, смуглым лицом, усиками-стрелочками и живыми черными глазами. Увидев гостя, он исполнил обязательный ритуал широкой улыбки и поднялся навстречу, протягивая по восточной манере сразу две руки, которыми почтительно сжал вялую ладонь Сливина.

— Очень рад с вами встретиться, Василий Семенович, — без каких-либо признаков акцента сказал он. — Меня зовут Ахмед. Просто Ахмед, отчества у нас не употребляются.

Отправляясь на встречу, Сливин знал, что на этот раз его собеседником будет ответственное лицо, а не второстепенные фигуры. Ахмед сразу дал понять, что не собирается выдавать себя за гражданина США или европейских стран, и тем дезавуировал туманные намеки «Димы». Вести себя по-другому было бы просто глупо. Ведь мало-мальски сообразительному человеку ясно, что официальным сотрудником специальной службы любого государства может быть лишь представитель коренной национальности, и здесь внешность служит демаскирующим фактором.

— Сейчас стало гораздо легче работать, — доверительно, как хорошему товарищу, сообщил Ахмед. — Раньше не могли выйти из посольства — сразу же начиналась слежка. И уйти от нее было трудно… Впрочем, везде так. У нас еще хуже…

Он рассмеялся и кивнул неподвижно стоящему «Диме». Тот разлил по рюмкам кристально прозрачный «Абсолют», а после второго кивка мгновенно исчез.

— У меня есть дополнительное условие, — сказал Сливин и устыдился своего неуверенного, подрагивающего голоса. Он откашлялся и упрямо повторил, стараясь придать тону необходимую твердость:

— Дополнительное условие, да.

— Мы выполним любые ваши пожелания, — улыбнулся Ахмед. — Но… на Востоке принято не сразу переходить к делам. Может, для начала выпьем за знакомство, покушаем… Рекомендую прекрасную осетрину, здесь она всегда свежая, да и готовят очень хорошо. Хотя, строго говоря, нам ее нельзя. Знаете, почему? В позвоночнике, около головы, есть крестообразный хрящик. И все. Истинно верующий мусульманин должен отказаться от такой пищи. Но…

Он развел руками и улыбнулся, надеясь на понимание.

— Мало кто соблюдает все запреты. Особенно далеко от дома. За знакомство?

Сливин не собирался пить, но поднял рюмку, чокнулся и проглотил холодную обжигающую жидкость. Ахмед умел расположить к себе и снять напряжение. Он с аппетитом ел отварную осетрину, которую обильно намазывал хреном. Сливину кусок не шел в горло. В конце концов его вербовали первый раз в жизни, и он хотел, чтобы все скорей завершилось. А Ахмед занимался вербовками всю свою жизнь и стремился сделать рутинную процедуру приятной. По крайней мере для себя.

— Я не голоден, к тому же спешу. За знакомство мы уже выпили и можем перейти к делу, — он понимал, что выглядит занудой, но ему было наплевать на произведенное впечатление. Покупателям нужны вовсе не его застольные манеры.

— Хорошо, — накрахмаленной салфеткой Ахмед тщательно промокнул губы. Сейчас Сливин рассмотрел седину в густых волосах и глубокие складки на переносице. Видно, осуществлять вербовки тоже довольно нервное дело.

— Вы знаете, что нас интересует?

— Чертежи и расчеты. Технологические схемы. Что там еще?

Ахмед медленно покачал головой.

— Нам нужно готовое изделие. Мы заплатим полмиллиона долларов, предоставим убежище и выполним любые ваши пожелания.

— Изделие?! Это совершенно невозможно! — у Сливина даже лоб вспотел от напряжения. Пальцы потянулись к салфетке, но она была такой снежнобелой и твердой от крахмала, что он конфузливо отдернул руку и полез в карман за платком.

• Предыдущая
• 27/96
• Следующая