Северная корона. Часть 1 (СИ) - Джейн Анна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/87
- Следующая
- А что с ним? - переспросила девушка, наливая себе только что сваренный ароматный крепкий кофе. Ей не нравилось, что отец случайно подслушал ее разговор с Крисом, но теперь она была уверена, что от матери Марты он точно узнает правду. Все, что ни делается, все к лучшему.
- Слегка, видимо, выжил из ума. Вообразил, что его Марта, - при звуке этого имени София Николаевна скривила губы, - вышла замуж. Боже мой, и кому эта девчонка нужна? У нее на уме только эта ваша музыка. Детское личико, полное отсутствие интереса к противоположному полу, неумение следить за собой. Я что, не видела ее? Какие ей мужчины? Какие?
- Мама, - мягко укорила женщину Юля.
- Что мама? - вскинула тонкие, красиво и четко прорисованные брови бывшая балерина. - Не так разве?
- Всякое бывает же, - спокойно отозвалась девушка. - Успокойся.
Женщина хмыкнула.
- Не понимаю, откуда ему вообще в голову пришло, что она вышла замуж, - повела точеными плечиками София.
- Мне друг сказал, а он услышал, - не стала лгать и матери Юля. Ту эти слова рассердили, и она, всегда очень аккуратная, даже пролила пару капель зеленого элитного чая из фарфорового заварника на стол.
- Ты бы поменьше ею интересовалась, дорогая. Эта девчонка тебя и отца ни во что не ставит, а вы... Ладно. Твой отец, слышу, наговорился. Идет. Ну что, выяснил? - спросила она насмешливо мужа.
- Выяснил. Эльвира сказала, что Марта никуда не выходила. В смысле замуж не выходила, - с довольным видом заявил Константин Власовичем, входя на кухню и садясь рядом с супругом и дочерью за круглый стол, накрытый нежно-зеленой скатертью в тон стильным жалюзи. - Еще и наорала, что звоню с глупостями.
- Не звони этой женщине, пожалуйста, - сказала София Николаевна медленно, откладывая остро заточенный нож для бутербродов. - Меня это... расстраивает. Не хочу, чтобы вы с ней общались.
- Конечно, милая, я звоню ей только по делу. Она ведь мать моей дочери, - отвечал супруге с улыбкой Константин Власовичем, испытавший после звонка облегчение. - В общем, все в порядке. Юля, твой друг был не прав. Марта даже ни с кем, по словам Эльвиры, не встречается. Все в порядке, - повторил он.
Юля, откусывающая бутерброд, покивала, решив растерзать придурка Криса и его придурковатого дружка Стаса, а София неодобрительно покачала головой, сердито посмотрела на дочь, затем на мужа, но от дальнейшей полемики воздержалась. Она точно знала, что в ту семью ее драгоценный Костя не вернется, поэтому решила лишний раз не устраивать ссору из ничего. В семье должны быть покой и гармония. Это на работе можно устраивать скандалы и плести интриги. София Николаевна, дав поручения приходящей домработнице, покинула квартиру последней, а затем села в строгий, но элегантный автомобиль марки "Ауди", в котором уже на пассажирском сидении находился ее муж, и села за руль. Сначала она отвезла на работу Костю, быстро и властно поцеловала его на прощание, а затем поехала в колледж весьма довольная собой и хорошим октябрьским днем.
А в этот же вечер мама Марты Эльвира Львовна зашла в комнату к разучивающей новый пассаж дочери и сказала сухо, застыв в проходе и скрестив руки на груди:
- Твой отец совсем сошел с ума.
- Он мне не отец, - было первой реакцией длинноволосой девушки. Она хмуро взглянула на мать, опустив скрипку, и убрала за ухо волнистую прядь - И что он опять хотел?
- Что он хотел? Довести меня до белого каления, вот что, - сердито заявила женщина, прислоняясь к стене. - Позвонил мне утром, сразу после того, как ты убежала в консерваторию, и спросил, не вышла ли ты замуж? Нет, ну не идиот ли, а?
- Что-что спросил? - не поняла изумленная Марта.
- Интересовался, почему ты его на свадьбу не пригласила. - Объявила Эльвира Львовна с ухмылкой. - Я не знаю, что с бедным Костей: то ли он деградировал, то ли напился, то ли, - тут голос женщины дрогнул в злой усмешке, - его женушка выпилила ему все мозги, но его интересовал именно этот вопрос: "Замужем ли его дочь?".
- Я не его дочь, - вновь поморщилась Марта, которая своего биологического отца очень не любила с позднего детства. Вернее, никак не могла простить за то, что он когда-то давно оставил ее и маму ради другой семьи. И вторую семью Константина Власовича она на дух не переносила: ни его жену Софью, стервозную и злую, ни дочь Юленьку - да-да, ту самую Юлю Крестову, которая училась вместе с ней в консерватории и делала вид, что заботится.
- Нельзя так говорить, Марта, он, как-никак, твой отец, - с некоторым сомнением в голос сказала Эльвира. - В общем, милая, я тебе на всякий случай тебе это рассказала, чтобы ты в курсе была. А то вдруг Костя совсем рехнется, начнет тебе звонить и нести чушь несусветную.
"Напугает еще ребенка", - подумала про себя Карлова-старшая.
- В таком случае, я не буду с ним разговаривать, мама, - раздражено отозвалась Марта, не понимая, что нашло на этого человека, который как бэ являлся ее отцом. Эльвира Львовна, вздохнув, потрепала дочь по чуть вьющимся волосам и ушла, а девушка продолжила разучивать пассаж дальше, изредка только фыркая, вспоминая отца или сводную сестру, которых терпеть не могла. Нет, они никогда не обращались с ней плохо: напротив, Константин Власович дарил дочери подарки, поздравлял по праздникам, интересовался ее успехами в музыке и звал в гости, но Марта не могла простить его и принять его заботу. Ей казалось, что это не любовь - отец просто заглаживает свою вину, дает ей, оставленной почти что во младенчестве, какие-то подачки своего внимания, чтобы перед самим собой и, конечно же, перед обществом, очистить совесть. К этому же он приручал и свою вторую и, без сомнения, любимую дочку Юлю. Чтобы она отдувалась за его грехи в прошлом.
Вспомнив сводную сестру, от которой Марта отличалась, как голубое небо от коричневой земли, девушка села на кровать, решив сделать десятиминутный перерыв. И тут же ее, как будто бы невзначай, накрыло прозрачное липкое облако воспоминаний, от которого пахло детством, одуванчиками и запеканкой со сгущенкой, которую безумно вкусно готовили в детском садике.
Раньше, много лет назад, ситуация в ее семье была другая, и Марта любила своего улыбчивого и мягкого папу-пианиста и с удовольствием общалась с сестрой-одногодкой: бегала с ней по площадке, строила куличи и играла в куклы. Просто маленькая и очень наивная, как и всякий ребенок, Марта не понимала того, что ее папа живет с другой женщиной - она вообще думала, что так и надо, когда он приходит только раз в неделю со сладкими подарками или с игрушками, иногда приводя с собой сестренку. Марта, поздно пошедшая в садик, и не знала, что бывает как-то по-другому. И Эльвира Львовна, при всей своей обиде на бывшего мужа, не хотела лишать дочку общения с отцом, а потому даже и не говорила при ней о Константине плохих слов. Она не запрещала ему видеться с девочкой и даже разрешала приводить свою вторую дочь Юлию, хотя, конечно, видеть этого ребенка ей было неприятно. Как-никак Юля была живым напоминанием о предательстве, измене и выборе некогда любимого супруга. Чтобы не рассказывать Марте обо всем произошедшем, Эльвира просто говорила скучающей по отцу дочке, что ее папа очень много работает, а потому домой приходит так редко. Когда же Марта спрашивала о Юле, вразумительного ответа она тоже не получала и знала только, что сестренка живет где-то далеко с другой мамой. Девочке внушили, что ситуация в их семье - нормальная, и Марта верила взрослым. Она любила и маму, и папу, и сводную сестру.
В те времена она была очень счастливой, скучала по папе и Юле, рисовала им открытки и учила для них стихотворения. Это потом уже, позже, когда ей только-только исполнилось четыре года, добрые люди разъяснили Марте, что на самом деле, если папа живет не с мамой, то это неправильно, а если при этом у него есть другой ребенок и другая жена - это не только неправильно, это еще и постыдно. Началось все с того, что в садике, увлеченно играющая с плюшевым медведем Марта случайно услышала разговор воспитательницы и нянечки, которые, не зная, что малышка слышит их, вовсю осуждали личную жизнь ее мамы. Это была одна из первых недель пребывания девочки в дошкольном учреждении.
- Предыдущая
- 48/87
- Следующая
